Кэтрин Спэнсер - Ванильный вкус поцелуя

• Название: Ванильный вкус поцелуя
• Автор: Кэтрин Спэнсер
• Издательство: ОАО Издательство «Радуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-05-006127-X

Стефани и Матео познакомились десять лет назад. Все эти долгие годы женщина хранила тяжелую для нее тайну. И вот новая встреча…

---

— Твоя бабушка. Разве ты не знаешь, что мы поддерживали отношения все эти годы?

— Нет. — Стефани постаралась сохранять спокойствие. — Наверное, бабушка понимала, что мне это неинтересно.

— Видимо, ты права. Одно время мне казалось странным, что ты так скоро подобрала другого на мое место.

— Молодость тем и хороша, что быстро оправляется от горя, — грустно улыбнулась Стефани. — Я вняла твоему совету и стала жить дальше. А ты что думал? Что я всю жизнь буду оплакивать твой уход?

— Нет. Я не льстил себе до такой степени.

А зря! Она всегда помнила о нем, и это мешало ей двигаться вперед и наслаждаться жизнью.

— А как ты? Женился?

— Если говорить твоими словами, cara, дорогая, что я мог предложить женщине, чтобы она захотела меня? — Он улыбнулся.

Лицо искусителя… тело бога… такие страстные губы, что грех покажется достойным уважения, а скромность — помехой! Чувствуя, что краснеет, Стефани снова отвела взгляд.

— Боюсь, ты еще не понимаешь, что такое долг. Ты просто поздний цветок — из тех мужчин, которые поздно созревают.

— Или из тех, которые ждут, когда будут точно знать, чего хотят, прежде чем жениться. Я против разводов.

— Ты говоришь совсем как мой отец.

— Никогда не думал, что ты станешь нас сравнивать, — удивился Матео.

— В действительности я хорошо помню твои слова, что в таком необученном виде я никогда не стану соответствовать твоим утонченным меркам. — Молодая женщина еще больше покраснела, на этот раз от стыда. — В то время мне только исполнилось девятнадцать. Я была еще девчонкой, на которую оказало влияние воспитание и которая знала, чего ждет от нее отец.

— Во всех прочих отношениях ты была женщиной, Стефани.

Его манера произносить ее имя, делая ударение на первом слоге и растягивая последний, чувственно ласкала ей слух.

— Нет, — холодно возразила она, — я была глупым, наивным подростком. Я думала, что когда мужчина говорит: «Я тебя люблю», он действительно любит. А ты только хотел затащить меня в постель. Ты знал, как мне польстить, ты только этим и занимался.

— Только этим? — Голос Матео стал вкрадчивым, и женщина вздрогнула, как будто он прикоснулся к ней. — А разве ты не пришла ко мне по своему желанию? Разве я силой затащил тебя в конюшню? Насколько я помню, ты получала со мной удовольствие.

— В самом деле? — Стефани уставилась вдаль, изображая, что ей надоела эта тема. — Возможно. Не буду спорить. Но если хочешь знать правду, я почти не помню подробностей нашей связи. Боюсь, они давно погребены под более важными событиями моей жизни.

— Я был твоим первым любовником, — горячо возразил мужчина. — Может, я и не годился для того, чтобы сидеть за столом твоего отца, но я обучил тебя страсти, наслаждению. Не верю, что женщина когда-нибудь забывает о таком опыте независимо оттого, что случится потом.

— Она также не забывает, когда ее бросают! Я помню, что довольно быстро надоела тебе.

— Но я никогда не забуду, какой ощущал тебя в своих объятиях — такой хрупкой, неуверенной, податливой. Помню, какая у тебя кожа, волосы… твои прикосновения, запах.

Положение с каждой секундой становилось все более невыносимым. Стефани встала. Она уже солгала ему, и чем дольше будет оставаться здесь, тем больше вероятность, что солжет снова. Больше так продолжаться не может.

— Приятно было снова увидеть тебя, Матео, — твердо произнесла она. — Но мне действительно пора.

К ее ужасу, мужчина задержал ее, схватив за запястье.

— Ты так и не сказала мне, кто такой Саймон.

— О! — Этого вопроса Стефани боялась больше всего. Она глубоко вздохнула: — Мой сын.

— Сын? — Матео удивленно поднял брови.

— Почему ты так удивлен. Мой брак был недолговечным, но оставил нечто хорошее. — Стефани старалась запутать его, чтобы Матео и в голову не могло прийти, что это его сын.

— Не настолько хорошее, как оказалось, чтобы помешать разводу, — заметил Матео.

— Ребенок не для того, чтобы склеивать развалившийся брак.

— Не согласен. Вся ответственность лежит целиком на плечах родителей, и думаю, наличие ребенка — серьезная причина, чтобы сохранить отношения.

— Это не всегда возможно. Некоторые браки обречены.

— Если бы у меня был сын… — Он пожал плечами.

— Но у тебя его нет! — слишком поспешно оборвала она и тут же добавила: — По крайней мере, полагаю, что у тебя его нет.

— Нет. — Он внимательно взглянул на Стефани. — Но если бы он у меня был, я бы сделал все, чтобы сохранить семью. Я бы не позволил моему ребенку разрываться между родителями, как будто он вещь, которую надо разделить надвое.

Стефани заметила на террасе Саймона и, испугавшись, что он побежит ей навстречу, заметила:

— В идеальном мире я бы этого тоже не допустила. А сейчас, если позволишь…

— Мама! — позвал Саймон.

— Сейчас приду, солнышко. — Она улыбнулась и помахала ему, потом повернулась к стоящему рядом мужчине. — Убери руку, Матео. Сейчас же!

— Так это и есть твой сын? — Он, казалось, не слышал ее реплики и смотрел на Саймона.

— Да.

— Надеюсь, скоро познакомиться с ним.

— Возможно.

— Даже очень возможно. Как ближайшие соседи в последующие несколько недель мы будем часто видеть друг друга. — Матео почувствовал, как женщина вздрогнула, и неторопливо произнес: — У тебя участился пульс, Стефани. Я тебя волную?

— Ничуть. Ты начинаешь меня раздражать!

Он поцеловал ей руку и прошептал:

— До скорого, cara, дорогая. Увидимся.

Стефани вздохнула и поспешила к сыну. Единственное, что ее радовало, это то, что у Саймона были голубые глаза и светлые волосы, как у нее. Он совсем не был похож на Матео, и никто, глядя на них, не смог бы заподозрить, что эти двое были отцом и сыном.

* * *

Стефани ходила по узкому балкону своей комнаты и недоумевала, как она могла подумать, что члены ее семейства способны обойтись без ссор. Рядом за стеной давно уже спал Саймон.

Вечер не задался с самого начала. Нет, никто не повышал голоса и не бросал в соседа тарелками — Боже упаси! Такого государственные мужи себе позволить не могли. Нет, они наслаждались коварными обидными намеками и отвратительными маленькими колкостями, которые ранили человека и были крайне неприятны. Инцидент возник из-за невинного вопроса Саймона, который он задал в середине обеда.

— А что это за человек, с которым ты разговаривала днем, мама?

— Он живет в коттедже по соседству, — ответила она. — Я столкнулась с ним, когда осматривала сад.

— А почему он держал тебя за руку?

С ужасом ощущая, что все глаза устремились в ее сторону, Стефани приложила к губам салфетку, изо всех сил стараясь не выдать волнения.

— Он не держал меня за руку, Саймон, а просто пожимал ее. Мы поздоровались, потому что были знакомы много лет назад.

— Несколько странно, что ты встретилась с ним, не правда ли? — подозрительно спросил отец, сверля ее взглядом.

— Но тем не менее это правда.

Недовольный вызовом в ее голосе, отец отчеканил:

— В самом деле? И у этого человека есть имя?

— Конечно, есть, — вставил дедушка Брэндон. — Его зовут Матео де Лука.

— И это должно что-то означать для меня?

— Должно. Он жил у нас почти шесть недель в то лето, когда Стефани окончила среднюю школу. Он купил у меня приспособление для резки гранита, о котором ты говорил, что оно вряд ли кому-нибудь понадобится.

— Я не припоминаю такого человека.

— Меня это не удивляет, Брюс, — вмешалась бабушка. — В то лето твоему отцу делали операцию на спине и ему пригодилась бы помощь, но ты предпочел остаться в городе, тебе хотелось получить статус главы факультета колледжа и было наплевать на нас. Слава Богу, Матео оказался рядом, и у него всегда находилось время нам помочь. Не знаю, как бы мы без него справились.

— Я его помню! — воскликнул Эндрю, средний брат Стефани. — Я видел его, когда мы приезжали на озеро на уикэнд. По-моему, приятный парень. Правда, плохо играл в сквош, но плавал как рыба. Все время работал и почти не отдыхал. Помню, руки у него были по локоть в бензине и масле, когда он старался наладить дедушкино приспособление. Он был настоящим работягой.

— Теперь, после твоих слов я тоже его вспомнил. — Виктор, облик которого точно повторял облик отца орлиным носом и преждевременной сединой, насмешливо скривил рот. — Вполне допускаю, что он мог лапать сестрицу и думаю, она не стала бы возражать.

Стефани едва не подавилась вином.

— Какая чушь!

— Пусть будет чушь, — сказал отец. — Тебя учили соблюдать определенные нормы поведения. Я не имел ни малейшего представления, что ты забавлялась с каким-то временным рабочим за моей спиной!

— Ах, Брюс, возможно, мы не слишком долго оставались на озере в то лето, но я бы обязательно заметила, если бы Стефани кем-то увлеклась, — вставила ее мать с необычной смелостью. Всемогущего профессора Лейланда нельзя прерывать, когда он произносит речь, надо ловить каждое его слово и ждать, когда будет разрешено что-то сказать.