Уилл Адамс - Тайна исхода

• Название: Тайна исхода
• Автор: Уилл Адамс
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-062731-8, 978-5-271-29561-4, 978-5-226-02729-1

Артефакт, который способен привести археолога Дэниела Нокса к рукописям еще более ценным, чем свитки Мертвого моря…

В этих рукописях указан путь к гробницам Эхнатона и Нефертити.

Дэниел понимает: если он найдет последнее пристанище «фараона-еретика» и прекрасной царицы, имя его навечно войдет в историю.

Но пока он не подозревает, что в одном из пергаментов скрыта тайна, более важная и опасная, чем секрет легендарных гробниц.

И эта тайна может стоить ему жизни…

---

— Его имя является искажением египетского Хар-па-Харед. Сын Гора. Гор, или Хор, был богом с головой сокола, который слился с богом солнца Ра и стал Ра-Гор-Хуитом, который каждое утро восходит на востоке.

— Я — египтолог, — напомнил Нокс.

— Конечно, ты — египтолог, мой дорогой мальчик. Поэтому-то тебе должна быть понятна связь между ним и Бафометом.

— Какая связь?

— Религия телемитов[76] Алистера Кроули, конечно. Как тебе наверняка известно, Кроули развил то, что начал Элифас Леви. Он идентифицировал Бафомета как Гарпократа, хотя, если быть честным, он это сделал в силу своего вопиющего невежества. С другой стороны, если подумать, Гарпократ всегда ассоциировался с определенной и очень необычной группой александрийских гностиков.

— Какой группой?

— Сначала, думаю, надо выпить чаю, — сказал Костас, облизываясь. — Да. Чаю с тортом.

III

Халед забрался по веревочной лестнице обратно и нанес последний визит в погребальную камеру. Перебираться на ту сторону прохода через грязевик — малоприятное занятие. Это можно было сделать только по самодельному мосту, который представлял собой две доски, имевшие ширину лишь на несколько сантиметров больше грязевика и опасно раскачивавшиеся, стоило на них ступить.

Когда они их привезли, то особого значения длина не имела, потому что грязевик был почти доверху заполнен камнями с песком; и падать пришлось бы невысоко. Но сейчас даже с фонарем дно грязевика едва виднелось. Иногда его преследовали кошмары, что он срывается вниз прямо в голодную пасть темноты. И все же он не хотел быть первым, кто предложит привезти доски подлиннее. А его сообщники этого тоже не предлагали.

Однако ему удалось благополучно перебраться на другую сторону, и он вошел в погребальную камеру, где груды мусора закрывали основную часть стен. Они были закончены и покрыты штукатуркой, но так и не расписаны, возможно, потому, что гробница не…

Он замер от неожиданности. Голос. Мужской голос. Откуда-то сверху. Халед прислушался. Но теперь его окружала только тишина. Он расслабился, улыбаясь своей глупости и чувствуя, что сердце вновь начало биться ровно. Эти древние гробницы! В них так разыгрывается воображение! Будто чувствуешь, что…

Снова голос. На этот раз — никаких сомнений. Тем более что он его узнал. Снова этот проклятый телевизионщик! Должно быть, он решил вернуться! Халед с ужасом взглянул на потолок — уж слишком близко раздавался голос. Наверняка неспроста. Над ними в холме зияла расселина, и когда он первый раз пришел сюда, то здесь по щиколотку стояла вода после ливня. Значит, где-то в скале находилась трещина. Он поспешно перебрался по доскам обратно и вернулся ко входу. Фейсал и Нассер тоже услышали голос, выключили фонари и припали к земле, глядя на грубую ткань, закрывавшую вход, сквозь которую просвечивало вечернее солнце.

— Телевизионщики, — прошептал Фейсал.

Халед кивнул.

— Они отснимут и уедут.

— А если они заметят нашу машину?

С другой стороны мешковины послышался хруст камней под шагами. Халед похолодел. Фейсал нервно хихикнул и зажал рот ладонями, дико вращая глазами. Халед расстегнул кобуру, вытащил «вальтер» и навел его на вход. Перед глазами неожиданно промелькнул образ дома, где он вырос, картины детства, как им гордилась мать, фотографии на стенах, где он был снят в форме. Опять хруст камней. Возглас удивления, и вот полог мешковины отброшен, и в проеме на фоне заката показалась фигура Гейл.

Как быстро может измениться вся жизнь, подумал Халед, глядя на Гейл, тоже не сводившей с него глаз. Как неожиданно может случиться несчастье. Он почувствовал удивительное спокойствие, которое однажды ему уже удалось испытать в армии. Он дежурил на контрольно-пропускном посту и остановил грузовик с лесоматериалами, готовясь пропустить его за небольшой бакшиш. И вдруг под брезентом кузова тускло блеснуло дуло. Он помнил свою реакцию, выброс адреналина и как наблюдал за происходящим как бы со стороны, будто одновременно смотрит фильм и участвует в нем. Он навсегда запомнил, как обострились все его чувства, как заработал мозг, как перехватило дыхание, как водитель взглянул в зеркало заднего вида, и грузовик слегка наклонился, будто люди в кузове потянулись за оружием. Он запомнил ощущение своего превосходства, будто все их движения были замедленными, а его — быстрыми и свободными.

Но на этот раз Гейл среагировала первой. Она быстро развернулась и с громким криком бросилась бежать.

ГЛАВА 27

I

Нокс отнес поднос обратно в библиотеку и поставил его на низкий кофейный столик. В отличие от Костаса он был совсем не в настроении для чаепития и старался унять боль и нервную дрожь. По крайней мере здесь он находился в безопасности. Он налил им по чашке ароматного светлого чая из серебряного чайника и отрезал по тонкому куску влажного кофейного торта.

— Ты рассказывал о Гарпократе и гностиках, — напомнил он Костасу, передавая ему тарелку.

— Да, — согласился Костас, надкусывая торт и запивая порядочным глотком чаю. — Дело в том, что тогда существовала группа гностиков, называвших себя гарпократами. Во всяком случае, она могла так называться, хотя утверждать это наверняка мы не можем. В древних документах о них упоминается всего раз или два. И была другая, гораздо более известная секта гностиков, называвшихся карпократами, которую основал александриец по имени Карпократ. Поэтому нельзя исключать, что речь идет об одной и той же группе.

— Ошибка в написании?

— Вполне может быть. Однако, судя по источникам, их создатели относились к тем людям, которые знали, о чем писали. Поэтому лично я склонен считать, что этим карпократам приписывалось поклонение не только Христу, но и Гарпократу. Поэтому так часто их названия использовались как синонимы.

— А такое возможно?

— О да, — с уверенностью кивнул Костас. — Надо помнить, что гностики не были христианами в современном понимании слова. Даже объединение их в одну группу, называемую гностиками, может ввести в заблуждение, поскольку это подразумевает, что они мыслили одинаково, в то время как каждую секту отличали свои взгляды, заимствованные из египетской, иудейской, греческой и других традиций. Но у великих основателей гностицизма, таких как Валентин,[77] Василид[78] и Карпократ, имелось немало общего. Например, они не верили, что Иисус был сыном Божьим. Если уж на то пошло, они не верили, что еврейский бог был Высшим Созданием, а считали его всего лишь демиургом, «злым» началом, которое ошибочно принимало себя за истинного Творца. Иначе как объяснить, что в мире творится столько ужасов?

— И кого же они считали Высшим Созданием?

— А вот это действительно интересный вопрос! — Его глаза горели, а на лице появился румянец. Как на многих одиноких людей, общество действовало на Костаса возбуждающе. — Гностики считали, что Высшее Создание невозможно не только постичь, но даже описать, разве что с помощью математических формул, да и то особо просвещенными. Совсем как Бог Эйнштейна, если хочешь. И тут находится место Христу, поскольку гностики наряду с Платоном, Аристотелем и другими считали его хоть и одаренным, но самым обычным человеком, которому удалось сделать их божественные озарения достоянием масс. Но я отклонился от существа вопроса, который заключается в том, что именно объединяет гарпократов и Христа.

— И что это?

— Мой дорогой Дэниел! С чего начать? Пожалуй, с храма в Луксоре. Рельефы рождения. Новорожденный фараон изображается как Гарпократ. Конечно, в этом нет ничего удивительного. Фараоны считались физическим воплощением бога Гора, поэтому новорожденные по определению становились сыновьями Гора или Гарпократами. Но детали этого изображения достаточно любопытны. Смертная женщина оплодотворена Святым Духом и остается девственницей! Благовещение Тота — египетского аналога архангела Гавриила. Звезда, ведущая с востока трех мудрецов с дарами.

— Ты шутишь!

— Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Костас. — На самом деле мудрецы появляются во всех описаниях святого рождения, особенно среди солнцепоклонников. Астрономическая аллегория, конечно, как, впрочем, и многие другие религиозные представления. Три звезды пояса Ориона указывают на Сириус, что играло ключевую роль в солнечном календаре Древнего Египта и предсказывало ежегодное наводнение. Точно так же часто упоминаются золото, ладан и мирра. Самая первая собственность, данная Богом в утешение Адаму и Еве после изгнания из рая. Семьдесят перчей[79] золота, если не ошибаюсь.

— Перчей? — нахмурился Нокс. — Но перч — это мера длины, а не веса.

— Да, в Адамовой книге,[80] — согласился, кивая, Костас. — Или это было в книге «Пещеры сокровищ»?[81] — Он горестно вздохнул: — Память уже не та.