Филиппа Грегори - Алая королева

• Название: Алая королева
• Автор: Филиппа Грегори
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50326-1

Эта женщина обладала огромными амбициями и непомерной гордостью. Она всегда знала, что ее главное предназначение — произвести на свет будущего короля Англии, и посвятила всю свою жизнь тому, чтобы ее единственный сын Генрих взошел на трон. Преследуя свою цель, она не гнушалась никакими средствами, вплоть до убийства, что и неудивительно, ведь она жила в эпоху братоубийственной войны Алой и Белой розы. В ее жизни было мало любви и счастья, но она сама выбрала такую судьбу. Эта женщина — Маргарита де Бофор, Алая королева.

---

— А обо мне ты рассказываешь ему? — спросила я.

— Конечно, рассказываю! — с улыбкой воскликнул Джаспер. — Говорю, что его мама — знатная английская дама, что скоро она приедет в гости, а он подбежит к ней и закричит: «Мама!» В общем, примерно в таком роде.

Я рассмеялась — так хорошо он изобразил пронзительный голосок двухлетнего малыша.

— А какого цвета у него сейчас волосы? — задала я следующий вопрос — Такие же рыжие, как у Эдмунда?

— Увы, нет, — ответил Джаспер с явным разочарованием, которого я, впрочем, совершенно не разделяла. — У нас в роду вообще далеко не все такие рыжие, как мы с Эдмундом. Волосы у него очень красивые, вьющиеся, светло-каштановые. Его нянька уверяет, что летом они еще больше посветлеют — выгорят на солнышке, ведь тогда он будет гулять гораздо дольше; но они точно не имеют нашего, тюдоровского, медного оттенка.

— А во что он любит играть? И знает ли молитвы?

— Чаще всего он играет с мячом и битой; готов хоть целый день так развлекаться, если кто-то согласится бросать ему мяч. И молитвы он учит, «Отче наш» и все такое. Твой большой друг отец Уильям каждое утро заглядывает к нему для общей молитвы, а нянька каждый вечер велит ему вставать на колени в изножье кроватки, молиться и поминать в молитвах твое имя.

— А друзей для него вы завели? — вмешался мой муж. — Хотя бы среди соседских детей?

— Наш замок стоит очень уединенно, — пожал плечами Джаспер. — Рядом с нами нет ни одного столь же родовитого семейства. А значит, нет и подходящих для него друзей. Все-таки он граф Ричмонд, родня королю. Я не могу позволить ему постоянно общаться с деревенскими детьми. И потом, я боюсь, что он чем-нибудь от них заразится. Чаще всего он играет со своими няньками. Или со мной. Да ему никто другой и не нужен.

Я кивнула. Мне тоже не слишком хотелось, чтобы мой сын водился с деревенскими детьми, которые могут научить его всяким грубостям и непристойностям.

— Ты не прав, ребенку просто необходим контакт со своими ровесниками, — возразил мой муж. — Только так он поймет, каково его истинное место в обществе, даже если это общество — всего лишь дети крестьян или арендаторов.

— Подумаю об этом, когда придет время, — сухо отозвался Джаспер. — А пока что ему не нужны другие товарищи. Хватит и тех, кого я сам для него выбираю.

Возникла неловкая пауза.

— А хорошо ли он кушает? — осведомилась я.

— Аппетит у него отменный, — успокоил меня Джаспер. — Спит он крепко, целыми днями играет и бегает. И растет отлично. Полагаю, он будет высоким, как Эдмунд, и таким же сильным и стройным.

— Мы непременно приедем его навестить, как только на дорогах станет чуть меньше бандитов, — пообещал, глядя на меня, сэр Генри. — Но как по-твоему, Джаспер, в Пембруке мальчик действительно в безопасности?

— В Уэльсе не осталось ни одного йоркиста, способного собрать войско, которое могло бы захватить даже нашу деревню Пембрук, о замке я вообще молчу, — сказал Джаспер. — Кстати, Уильям Херберт теперь тоже перешел на сторону короля и с тех пор, как Генрих его простил, полностью сменил обличье: стал ярым сторонником Ланкастеров. Нет, уверяю вас, в Уэльсе наследнику дома Ланкастеров куда безопаснее, чем в Англии. В данный момент именно я контролирую там все ключевые крепости и дороги. Так что в моем доме мальчику ничто не угрожает. Как я и обещал, я всегда буду на страже его покоя.

Джаспер провел у нас всего два дня. И практически не слезал с коня, вместе с нашими вассалами собирая воинов, готовых сразу отправиться с ним в Лондон и защищать столицу именем нашего короля. Впрочем, таких оказалось немного. Хоть мы и считались членами дома Ланкастеров, но этого было недостаточно, поскольку живущим близко от Лондона было прекрасно известно, что творится во дворце. Все отлично понимали: стоит хорошенько подумать, прежде чем отдавать свою жизнь за короля, который, по слухам, почти свихнулся, и за королеву-француженку, особу весьма решительную, но себе на уме.

На третий день Джаспер собрался в путь, и я вышла на конюшенный двор с ним попрощаться.

— А ты, как я погляжу, кажешься вполне счастливой, — тихо промолвил он, наклоняясь ко мне, пока его люди седлали коней.

— Да, у меня все замечательно. Муж очень добр ко мне.

— Хорошо бы тебе все-таки убедить его поучаствовать в нашем походе на Лондон.

— Постараюсь. Я сделаю все, что в моих силах, только вряд ли он станет меня слушать. Конечно, сэр Генри должен служить своему королю, но, Джаспер, он гораздо старше меня и уверен, что лучше во всем разбирается.

— Нашему королю, возможно, придется сражаться за право управлять государством, — заметил Джаспер, — и если твой муж — настоящий мужчина, то он должен ринуться в бой плечом к плечу со своим королем. Человеку из дома Ланкастеров не следует ждать, пока его призовут на службу; а уж если призвали, такой призыв нельзя игнорировать.

— Да, это верно. Непременно поговорю с ним еще раз. А ты передай маленькому Генри, что я обязательно его навещу, как только по дорогам можно будет проехать без опаски.

— Без опаски по нашим дорогам нельзя будет проехать до тех пор, пока Йорк и Уорик не подчинятся своему законному королю! — раздраженно бросил Джаспер.

— Это я знаю, — начала я, — но сэр Генри…

— Что?

— Он стар, — закончила я со своих позиций шестнадцатилетней девочки. — Ему не понять, что, если Господь дает нам шанс, нужно за него непременно ухватиться. Вот Жанна д'Арк понимала! Порой перед нами на мгновение как бы приоткрывается наша судьба, и тогда мы должны услышать призыв Всевышнего и следовать ему.

Теплая улыбка осветила лицо Джаспера.

— Да, Маргарита, — согласился он. — Все так и есть. Порой нужно просто откликнуться на призыв Господа. Даже если кто-то и сочтет тебя лишь глупым гончим псом, готовым вскочить и мчаться на звуки охотничьего рога.

Джаспер поцеловал меня, как и подобало деверю — едва коснувшись губ, — и на мгновение задержал мою руку в своих ладонях. Я закрыла глаза, и мне показалось, что я взлетаю и плыву по воздуху; от его прикосновения у меня даже голова закружилась, но он тут же выпустил мою руку и, повернувшись ко мне спиной, вскочил в седло.

— Хорошо ли служит тебе наш старый Артур? — спросил он веселым тоном, словно отгоняя от нас обоих мысли о том, что мы снова расстаемся, что ему опять предстоит мчаться навстречу опасности.

— Да, очень! — воскликнула я так же весело. — Почти каждый день я катаюсь верхом. С Богом, Джаспер, да хранит тебя Господь.

Он кивнул.

— Господь будет хранить меня, ведь наше дело правое. И даже оказавшись в самой гуще схватки, я буду уверен: Господь не оставит меня; Он всегда защитит того, кто преданно служит своему королю.

И, пришпорив коня, он во главе своего отряда устремился на юг, к Лондону, чтобы любой ценой обеспечить безопасность Вестминстерского дворца, а может, и удержать его под натиском врага.

ОСЕНЬ 1459 ГОДА

И больше я ничего о Джаспере не слышала до середины сентября, пока домой не вернулся один из тех наших вассалов, которых Джаспер убедил последовать за ним в Лондон. Несчастный был изувечен так, что не мог сам держаться в седле и был к нему привязан; вместо одной руки у него висел жуткий гноящийся обрубок, а сам он был бледен как смерть; казалось, над ним уже витает запах смерти. Его жена, совсем молоденькая, чуть старше меня, громко закричала от ужаса, когда ее мужа принесли к порогу родного дома, и рухнула без чувств. Выходить его сама она, разумеется, не могла, да и не знала, как ей быть с этими гниющими останками молодого мужчины, с которым они поженились по большой любви. В общем, раненого перенесли в наш просторный дом, где ему могли обеспечить лучший уход, чем в его жалкой грязной лачуге. Свободную комнату в молочном сарае я превратила в настоящую больничную палату, понимая, что вскоре домой вернется еще немало таких же несчастных из поспешно набранного Джаспером отряда. Этот безрукий доброволец по имени Джон рассказал моему мужу, что отец Уорика, граф Солсбери, со своей армией направлялся в Ладлоу, где должен был объединиться с войском герцога Йоркского, но на уэльской дороге, в Маркет-Дрейтоне, наши сторонники лорд Дадли и лорд Одли устроили ему западню. Их силы вдвое превосходили армию графа; по словам Джона, воины Йорка падали в поле на колени и целовали землю, думая, что там их и настигнет конец.

Однако армии Йорка удалось проделать весьма ловкий трюк; этот трюк получился у графа Солсбери только потому, что его люди ради него были готовы на все: отступить, удерживать позиции, пойти в атаку. Вот он и приказал им прекратить сражение и сделать вид, будто они отступают. Наша кавалерия, решив, что враг сдается, бросилась вперед, преследуя войско противника, но как раз в тот момент, когда она вброд переправлялась через реку, выяснилось, что она попросту угодила в ловушку. Люди графа Солсбери резко повернули назад, точно змея, готовая нанести удар, и, окружив нашу кавалерию, застыли на месте. Нашим воинам, чтобы подняться на высокий берег реки, пришлось буквально прорубаться сквозь вражеские ряды; земля была вся истоптана и изрыта конскими копытами, когда наши артиллеристы, тщетно погоняя измученных животных, пытались заставить их двигаться вперед да еще и тащить наверх тяжеленные пушки под градом стрел, которыми беспрепятственно осыпали их сверху лучники йоркистов, целясь прежде всего в лошадей; люди падали на землю, и конские копыта втаптывали их в грязь под неумолчный свист стрел и грохот пушечных залпов. Джон вспоминал, что вода в реке стала красной от крови раненых и умирающих; воины, пытавшиеся перейти реку вброд и спастись, казались вымазанными красной краской.