Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)

• Название: Тень Уробороса (Лицедеи)
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Героическая фантастика

Алан Палладас, ученый-биохимик и по совместительству – отец главной героини – при работе с опасным веществом атомием, вызывающим мутации у теплокровных, получает новую формулу. Созданный по ней «эликсир» сулит немало возможностей для нечистых на руку политиканов, и за ним, а также за его создателем начинается настоящая охота. Чтобы не погибнуть, Алану приходится не единожды прибегнуть к помощи своего изобретения.

 Тем временем выясняется, что его милая дочурка Фанни тоже даром времени не теряла и уже много лет пользуется «эликсиром», чтобы проворачивать свои мелкомошеннические делишки. Никто и не догадывался о ее махинациях, пока на пути красотки-гречанки не становится странноватый молодой человек, не то шулер, не то рыба покрупнее. Он-то и переворачивает все ее планы, а заодно и жизнь вверх тормашками. Вот такие они, шулеры, – злые!

---

Нью-Йорк, квартира Дика, август 1001 года

— O my god! — я безвольно роняю руки вдоль туловища: ма совершенно меня не слушает. — Маргарет! Маргарет, ты меня убиваешь! Клянусь этими… как их?.. мощами Святого Луки, что я действительно не могу приехать!

Хотя мама и стремится изо всех сил выглядеть и вести себя как американка, повадки у нее исконно итальянские. Вот и теперь, причитая, перебивает и твердит свое:

— Рикки, юбилей, 40 лет нашего брака с твоим отцом, Мама Мия, кого я вырастила на свою голову?! К тому же ты до сих пор так и не познакомил меня… нас… со своей женой! О, Мадонна, не пошли больше никому такого сына, как этот недостойный, неблагодарный и бессердечный мальчишка!

Сейчас она пустит слезу.

Так.

Сейчас отключит связь… и ровно через пятнадцать секунд возобновит.

Я даже не стал разрывать сеанс, лишь покосился на кусающую губы, чтобы не рассмеяться, Фанни. Жена самозабвенно притворялась, что полностью погружена в виртуалку (они с Питом как раз выполняли какой-то квест).

Голографическая проекция из родительского дома в Сан-Марино вновь возникла передо мной:

— Риккардо, это моя последняя просьба! — твердым голосом предупредила Маргарет.

Хотелось бы мне в это верить…

Я рубанул воздух ладонью:

— Ма! Это всё! Прости, но приехать я не смогу. Работы столько, что отец меня поймет.

— Отец его поймет! Отец его поймет! Нет, ну надо же! Я тебя не пойму! И не обращайся ко мне больше ни с чем!

Мама раздраженно ткнула пальцем в сенсор своего ретранслятора и пропала из вида. Если через минуту не вернется — значит, уже не вернется. Сегодня.

Минута истекла, и я перевел дух.

Не могу же я объяснять ей, что намеченная акция потребует завтра моего и Фаининого присутствия здесь, в Нью-Йорке. Маргарет захочет подробностей, потом — подробностей подробностей, и так бесконечно.

— У тебя вся родня такая? — подлила масла в огонь моя дражайшая супруга.

Конечно, она ведь не знакома ни с кем из клана Калиостро, черт побери!

— Фанни, ты могла бы принести мне чего-нибудь попить? — я без сил рухнул на диван и содрал с себя футболку.

В Италии уже глубокая ночь, а Маргарет разобрало так, что ей не спится. Могу ее понять: канун сорокалетнего юбилея свадьбы не такой уж пустяк. Но попади к вам в руки то, что попало мне — нам с Джокондой — и глобальный катаклизм показался бы в сравнении с этим незначительной чепухой.

Элинор отдал мне свои часы настолько буднично, словно они и впрямь были простыми часами. После этого в его камере нашли черную рясу, которая делала его похожим на монаха-бенедиктинца. Он сказал, что так одевались все послушники монастыря Хеала и еще того местечка (названия, к сожалению, я не запомнил из-за потрясения), где этот монастырь находился на Фаусте.

Ведь я думал, что все его прежние телепортации происходили сугубо под контролем кого-то из ученых Антареса. Я представлял себе громадную установку футуристического вида, какие строят в целях голографосъемок. А здесь — приборчик, замаскированный под обычные часы для любителей стиля ретро. И пользователь может совершенно спокойно управлять им, разобравшись в регулировке…

Фанни подала мне бокал, провела рукой по рубцу на моем плече и уселась рядом.

— Ты представляешь, какой это прорыв в науке? Просто представляешь? — не утерпев, снова начал я.

— Злобный дядька Антарес домогается всех не живьем, так виртуально! — гречанка сделала «страшные глаза» и пошевелила растопыренными пальцами. — Слушай, Карди, а почему бы тебе не заткнуться или не поговорить о другом? Я уже слышать не могу об этом тран… транс… трансмутаторе…

— Трансдематериализаторе. Портативном ТДМ…

— Тем более! Это все потрясающе, я оценила и поаплодировала. Но добраться до изобретателей этого… ТДМа… твое Управление пока не сможет. Или сможет?

— Пока — нет.

— Так что ж переливать из пустого в порожнее?! А вот тактику в отношении Авроры и ее связников…

— Гипотетических!

— Гипотетических, — согласилась жена. — Вот ее мы разработать можем. Практически.

Допив минералку, я отставил бокал. Все-таки насколько же разные побуждения движут нами! Я нисколько не сомневался, что Фаиной руководит исключительно ревность к сопернице. Жена, скорее всего, права, но даже от нее нельзя было ожидать столь фанатичного упорства. Что же я буду делать, когда обсудить завтрашнее мероприятие к нам приедет Джо? А она приедет минут через двадцать.

Мы с «эльфами» станем невольными свидетелями женских боев без правил?

— Я закажу Порко побольше воздушного маиса, — кивая, пообещал я.

— Чего? Зачем?

— Да нет, мысли вслух. Древняя американская традиция. Воздушного маиса и зрелищ! Пи-и-иу-у! — с характерной имитацией звука, обычно сопровождающего рекламные ролики-заставки, я «нарисовал» в воздухе воображаемый прямоугольник. — На синем поле — гречанка Фаина-Ефимия Паллада! Тра-та-та! На желтом поле — римлянка Джоконда Бароччи! Тра-та-та! Судья дает сигнал к началу боя! Пи-и-иу-у! — (вторая «заставка»). — Сильнейшая получит право сразиться с саксонкой Авророй Вайтфилд! — тут мне уже пришлось прикрывать голову локтями: жена колотила меня, издавая возгласы недовольства и смеясь. — Вот она! Вот она — Аврора! Как же ей идет новая капа! Аврора разминается, подпрыгивает, машет кулаками в красных перчатках. Гонг! Сейчас объявят победителя! Саксонка Вайтфилд с готовностью полощет рот, сплевывает, вставляет загубник на место, сбрасывает с плеч полотенце и, улыбаясь в камеру, с поднятыми в приветствии руками трусит на ринг!.. Упс! Ч-черт! Ну больно же, Фаина!

— Прекращай нести чушь! Иначе тебе самому сейчас понадобится капа! И даже шлем!

— Зачем ты бьешь меня по самому больному месту?

— Я еще не начинала. Бить. Ты можешь говорить серьезно? Или ты можешь, но только об этом проклятом ТДМе?

Я поймал ее за руки, скрутил и, обездвижив, сказал о скором приезде Джоконды.

— Если ты думаешь, что я имею что-то против Джо, то ошибаешься. Да пусти ты! Так вот, я отоспалась и решила, что те «видения» — это ерунда. Галлюцинации. Полежи с мое в анабиозке, потом подвергнись разблокировке памяти — еще не то привидится…

— Ну что, я рад, что ты сама пришла к такому выводу, — я ослабил хватку и осторожно поцеловал ее в шею.

Фанни прекратила дергаться, разомлела, теснее прижимаясь спиной к моей груди и запрокидывая голову мне на плечо.

Система охраны дома громко возвестила о приходе посетителей.

— Это «эльфы», — шепнул я, отодвигая от себя жену, на лице которой тут же промелькнула тень недовольства. — Сейчас и поговорим о том, о чем ты хотела.

По ней было видно, что хотела она уже совсем другого. Ну, это нестрашно. Зато успокоилась.

Хм… и почему мои мысли так упорно возвращаются к «зеркальному ящику»? Так, будто я что-то упустил, что-то оставил нерешенным…

…Когда Зил рассказал все о принципе работы устройства, заключенного в корпус часов, он тихо добавил-попросил:

— Не нужно пока меня ликвидировать, хорошо? Я еще смогу пригодиться…

Я кивнул. Честно говоря, у меня не было ни малейшего представления о том, какие виды имеет руководство на этого заключенного. Судьба его не была мне безразлична, однако решал здесь, увы, не я. Элинор вел опасную игру. Думаю, зря он дернулся в бега. Он, безусловно, очень помог нам с Фанни и своему приемному отцу-наставнику Агриппе. И все же для вышестоящего начальства его самовольность — лишь очередной негативный аргумент.

— Нам надо осмотреть камеру арестованного, — сказал я, и мы вчетвером вошли в лифт.

Вэошник не сводил с Элинора глаз, а вот Джоконда, взгляда которой Зил отчего-то избегал, казалась абсолютно спокойной. «Часы» я отдал ей.

При выходе из кабины бывший монах вдруг провел ладонью по моей спине, по хребту, от седьмого позвонка до лопаток, и пробормотал:

— Забираю…

— Руки! — рявкнул охранник, демонстрируя свое должностное рвение.

Элинор отпрянул, отдернув скованные руки. Нет, парень точно не в себе. Потускневший, загнанный взгляд, страх. Страх появился в лифте, в допросной арестованный был хоть и подавлен, но не испуган…

…В дверь мою действительно ломились «Черные эльфы». Я впустил их, и Чезаре первым делом огляделся, будто принюхиваясь:

— Что-то изменилось! — сказал он с хитрецой. Как и условились, по-американски.

Мы поприветствовали друг друга.

— Изменилось. В этот дом вернулась душа, — пошутил я, имея в виду Фаину.

Тут подала голос Джоконда, причем на итальянском, будто позабыв об уговоре:

— Но. Вита сентито рината ди кости[34]…

Моя вернувшаяся жена выглянула в прихожую, посмотрела на Джо и после некоторой заминки протянула ей руку. У меня на сердце полегчало. Мне совсем не хотелось бы, чтобы эти две женщины пребывали в натянутых отношениях. И все же меня кое-что зацепило в туманной фразе Джоконды: к чему была эта игра словами и переносные значения?[35]