Ада Суинберн - Зимняя сказка

• Название: Зимняя сказка
• Автор: Ада Суинберн
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7024-2015-2

Говорят, от любви до ненависти один шаг. А возможен ли обратный путь — от ненависти до любви — и если возможен, то каким количеством шагов он измеряется? Жюли уверена, что терпеть не может Шарля, и, если бы кто-нибудь ей сказал, что они созданы друг для друга, она искренне возмутилась бы.

Но случившаяся с ней история поставила под сомнение эту уверенность, и она пересмотрела казавшиеся прежде незыблемыми жизненные ценности. Ведь они едва не помешали ей обрести любовь — возможно, единственную истинную ценность для женщины…

---

— Жюли… — Натали юркнула в кабинку так ловко, словно боялась, что за ней следят. Ее глаза сверкали неприятным матовым блеском. — Это все было подстроено. Очередное пари. Мужчины делали ставки на тебя: станешь ты защищать Шарля или нет.

Жюли не нашлась с ответом. В который раз…

— Поговори с ним. Надо положить этому конец. Или, хочешь, я поговорю?

— Ты знаешь, — пожала плечами Жюли, — мне все равно. Они не со зла, а просто от скуки. Сотни людей каждый день занимаются тем же, только в иной форме. Сегодня Шарль, завтра еще кто-то. Все одно. Пусть. По крайней мере это отвлекает от мыслей о грядущем сокращении.

Странно, но Жюли и вчера говорила то же самое. Однако всего день назад эти слова были скорее ширмой, за которой спрятались от чужих глаз боль и обида. А сегодня — нет. Сегодня Жюли действительно наплевать. Почему? Вряд ли она ответила бы сейчас на этот вопрос. Сперва сердце по давней привычке болезненно дернулось, заметалось, а потом вдруг успокоилось. Где раньше жили чувства, теперь была пустыня. Новая стадия отчаяния всегда сопровождается расширением области пустот. Ничего. Только осознание, только понимание, как в компьютере. Принял новую информацию, но ни эмоций, ни чувств.

— Мне все равно. — Голос Жюли прозвучал настолько равнодушно, что Натали даже отошла на шаг назад.

— Ну… Ну ладно… — попятилась она. — Поговорим позже. Я пойду. А тебе…

Жюли не видела своего лица, но могла предположить, какое замечательное, сногсшибательное выражение на нем застыло. Невидящий, погруженный внутрь взгляд, излучающий удрученность. В каждой черточке — безнадежность…

— А тебе не нужно сходить к психологу?

— Нет.

— Я провожу тебя домой.

— Не надо. Я хочу побыть одна после работы.

— Я…

Жюли не дала подруге договорить.

— Мне нужно оформить заказ. Вечером позвоню.

Натали, поняв, что разговор окончен, вышла.

А Жюли действительно было все равно. Она достала из сумочки зеркальце и посмотрела на себя. Правильные черты лица, зеленые-зеленые, почти как летняя трава, глаза… Однако уставшие и словно закрытые, подернутые пеленой. Без единой живой искры. Волосы с легким рыжеватым оттенком, стриженные каре. Отливающие на солнце золотом, а в сумерках словно поглощающие лучи. Жюли была красива. И знала это. И умела ею пользоваться, но и красота показалась ей теперь бессмысленной и даже смешной. И как это раньше она могла успокаивать себя внешностью. Мир устроен глупо. Нет никакого смысла жизни. Нет ничего, лишь человек с его заботами и трудностями, которые сам себе и создает. А как без них? Иначе и вовсе не к чему бы было стремиться. Если в жизни нет смысла, нужно создать его искусственно.

Жюли убрала зеркало. Что толку глядеть в него? На душе было мерзко и отвратительно, как никогда. А ведь не произошло ничего особенного. Все кругом двигалось, суетилось, переполненное жизнью и энергией, и лишь одно сердце, казалось, остановилось в груди. Ни желания, ни страсти не посещали ее.

Наверное, это весенняя депрессия. Она пройдет, убеждала себя Жюли, а по ее щекам робко и неуверенно текли одна за другой слезинки. Просто депрессия. Переждать. Пережить, и все опять вернется в привычное русло.

В коридоре послышались знакомые шаги, а вместе с ними… Да-да, вместе с ними помещение отдела огласила заливистая трель свиста. Жюли не удержалась и, быстро смахнув слезинки, выглянула из кабинки. Разумеется, это сделала не одна она. Около десяти голов уже наслаждались картиной: Шарль размашистой, беззаботной походкой шел по помещению, насвистывая мелодию какой-то детской песенки. Ему было абсолютно наплевать на непрошеных зрителей. Его не смущали то и дело раздававшиеся за спиной реплики.

— Совсем с горя помешался.

— Он и был помешанным, но его сумасшествие находилось в стадии ремиссии. А теперь обострилось. Надо ему сказать, что здесь нельзя свистеть, сам не догадается.

— Шарль! Шарль!

Несколько активных блюстителей порядка попытались вразумить нарушителя спокойствия, но тот не внял их возгласам и закончил концерт только у своей кабинки.

— Вам никогда не говорили, — заметила раздраженно Жюли, — что неприлично свистеть в общественных местах?

Шарль как ни в чем не бывало улыбнулся.

— Эти правила выдумывают зануды. Открою секрет: тот, кто запретил когда-то свистеть, сам не умел этого делать. Ему было завидно. Вот и все объяснение.

— Однако именно на правилах общественного порядка держится вся организация, и не только наша. Вы помешали людям работать, — возразила Жюли, снова уткнувшись в бумаги.

— Вы просто одержимы работой, — парировал Шарль. — Что касается организации, я бы многое отдал, только бы посмотреть, как в один прекрасный день она рухнет. Поэтому, если мой свист поможет в столь благородном деле, буду лишь рад. С другой стороны, вы упрекнули меня в том, что я помешал другим. Посмотрите на своих коллег. Им же только дай повод отвлечься. Я снял напряжение. Они посмеются, обсудят это происшествие, порадуются, что не оказались на моем месте. Пусть. Может, благодаря одной такой выходке кто-то из них, придя домой, не накричит от усталости на своих детей, не пнет любимую собаку, не разобьет посуду, а будет вести себя вполне нормально. И этим не возмутит общественного спокойствия, о котором вы так печетесь. Поймите, кому-то нужно чудить, чтобы другие чувствовали себя нормальными.

Жюли не нашлась с ответом и сделала вид, будто давно уже не слушает, занимаясь заказом. Но слова Шарля не шли у нее из головы. Наступила пауза, тягучая, неестественная. Шарль, казалось, погрузился в работу, по крайней мере делал вид, что занят. А Жюли… Последние слова Шарля заинтересовали ее. Этот человек, как выяснилось, не так уж прост.

До конца рабочего дня оставались минуты. Жюли начала собирать сумочку. Шарль, заметив это, выглянул из-за перегородки своей кабинки:

— А как насчет проводить до дому? — Его рот растянулся в приветливой дружелюбной улыбке.

— Я не нуждаюсь в услугах сопровождения. — Жюли постаралась вложить в эти слова все негативные интонации, какие только могла изобразить голосом.

— Почему вы все время сердитесь? Я вас раздражаю?

Добродушный, ничуть не обиженный Шарль, в чьих вопросах, напротив, не слышалось ни упрека, ни вызова, ни ехидства, заставил Жюли почувствовать себя виноватой.

— Просто я устала, извините.

— Конечно, вы удивитесь, но я тоже немного утомился за день. — Он поднялся и бесцеремонно вошел в кабинку Жюли. — Я подам вам пальто. Он действительно снял с вешалки бордовое пальто и помог ей надеть его. — А теперь? Вы не изменили своего решения? Обещаю, что не буду навязчивым. На сегодняшний вечер я в вашем распоряжении.

Это судьба, подумала Жюли.

— Хорошо, согласна. Но предупреждаю: я не люблю болтливых провожатых.

— Молчу. — Шарль провел пальцами по губам, словно застегнул их на молнию. И тоже стал одеваться.

Его плащ скорее напоминал чехол от дирижабля, чем что-то пригодное для защиты человеческого тела от осадков и холода. Правда, он имел довольно широкий пояс, которым Шарль перетягивал свою талию. Довольно толстая ткань топорщилась, не желая укладываться в складки, но Шарля это, похоже, мало волновало. Жюли не могла не улыбнуться, глядя на процесс упаковывания, который позабавил бы любого. Когда он закончил сборы, он напоминал колокольчик. По крайней мере, нижняя его половина. Жюли прикрыла рот ладонью, чтобы не обидеть его.

— Вам весело? — подмигнул Шарль. — Это хорошее начало. Лучше, чем лить слезы тайком от всех.

Глаза Жюли непроизвольно расширились от удивления. Он, естественно, заметил это.

— А вы думали, я слепой? Не нужно прятать от людей свои трудности. Мы все должны помогать друг другу. А иначе зачем жить.

Как странно было слышать столь альтруистические речи из уст человека, который служил посмешищем всего отдела, а то и нескольких. Вот уж кто имел полное право ненавидеть весь мир. Но вместо этого он и не думал держать в своем сердце ненависть, даже простую неприязнь к окружающим.

— А вот это вас не касается совершенно, — резко ответила Жюли.

— Согласен, — кивнул Шарль, собирая разбросанные по столу листы в кейс. — Это не касалось бы меня в том случае, если бы я не знал, как вам помочь.

— А вы знаете?

— По меньшей мере могу попытаться. Ведь мне нетрудно. И вам, думаю, тоже.

— Прежде чем помогать другим, помогли бы себе самому, — улыбнулась Жюли.

— Но у меня нет никаких проблем. Я всем доволен, — пожал плечами Шарль. — Не поверите, но для счастья мне нужно только осознание личной свободы и хорошая погода на улице. Первое зависит от меня, и я делаю все возможное, второе, к сожалению, не подвластно моим желаниям. Но хмурых дней в году всегда больше, чем ясных. Это утешение не из последних.