Леонид Левин - Только демон ночью (Часть 1)

• Название: Только демон ночью (Часть 1)
• Автор: Леонид Левин
• Жанр: Детектив

---

- Твоя? ... Твоя! Возьми, если твоя, - неожиданно сказал на приличном русском, с легким, каким-то чертовски неприятым, знакомым, но забытым акцентом, сухой, поджарый продавец, с гладковыбритым смуглым лицом, одетый в кожаную куртку.

С трудом удержался, не подал виду что поражен, более того, сражен наповал содержанием и формой, в которой он выразил свое предложение. Не знаю удалось ли скрыть удивление, но постарался,

воспользовавшись заминкой, получше рассмотреть продавца. Невысок. Неширок в кости, строен. Короткая стрижка - перец с солью, на висках соли больше. Лицо мне не знакомо, но глаза ... Где же я видел эти глаза? Нет, не вспомнить...

В той, прошлой биографии его не было, факт. В этой, нынешней с ним тоже жизнь не сталкивала. Следовательно, вопрос он задал на засып, на удачу, выгорит, клюнет - прошло, не выгорит, мимо - "Sorry! " - " No problem! That's OK!" - всех то делов.

Нет проблемы. В этом случае мне тихо отчаливать и уже навсегда, без возврата к прошлому. Но кобура-то - здесь. Чем черт не шутит, а вдруг открою клапан и там впрямь мои инициалы, выдавленные на новой замшево-подобной обратке в далеком, ох неправдоподобно далеком, году, в день получения первого офицерского личного оружия на складе начальника стрелкового и артвооружения печального пьяницы лейтенанта Кушинова.

Кушинов, наверное был самым старым лейтенантом Советской Армии. И самым безответным. Его била и презирала жена, его игнорировали солдаты и сверхсрочники. Казалось начальство просто забыло о существовании лейтенанта, а платили ему автоматически, не повышая содержания,словно подавали нищему. То-ли поэтому он пил, то-ли потому что пил все произошло, но так получалось. Никто ответа не знал и никого это не волновало. Пил Кушинов тихо, не буянил - ну и ладушки.

Говорили про него, что ходит и мух во рту носит. Бродил он действительно словно тень, бочком проскальзывая между солдатами в своих нечищенных, потрескавшихся сапогах с задранными носками, в складчатом пропыленном пэша со съехавшей набок портупеей, в нахлобученной по уши полевой фуражке.

Тогда он был один такой - урод в семье. Но после Афгана, Тбилиси, Карабаха и Чеченского позора, Российская Армия постепенно превратилась в сборище и прибежище таких Кушиновых. Ко всему притерпевшихся, со всем смирившихся, перманентно и глубоко несчастных серых неудачников. Бедных, не получающих месяцами жалкого, нищенского довольствия людей, подрабатывающих, ради куска хлеба для семьи, грузчиками и охранниками на наглых, самодовольных нуворишей - новых русских. На ту новую высокомерную вороватую элиту, которую, по идее, новая "демократическая" Российская Армия и призвана в первую очередь защищать. Она защитит, как же, раззевай рот пошире.

Растаял Кушинов в гомоне оружейного балагана, как будто и не было его никогда на Земле...

- Возьми. - Повторил продавец, по русски. - Вижу - узнал, шурави. Твоя - дарю. ... Понимаю. ... Память.

- Нет уже шурави.- Ответил ему, - были да все кончились.

Однако, кобуру взял, хватило дури. Отстегнул клапан, проверил. Инициалы оказались на месте. Память, о будь она трижды проклята, не подвела. Но вспомнив здешнюю, брайтоновскую, присказку о бесплатном сыре и мышеловке, повертел в руках и положил на прилавок. Мягко положил - не кинул.

- Спасибо, но подарки мне не по карману. - Повернулся уходить.

- Ну, не хочешь подарок, купи. Дешево отдам, пять долларов всего. Купи шурави.

- Разве, что с пистолетом. - Попробывал, превратить все в шутку. Но вышло неудачно. Продавец, черт его побери, вытащил из под прилавка сверток, сунул мне в руки и ткнул большим пальцем себе за спину, в сторону дощатой двери, ведущей в подсобку за стендом увешанным охотничьими ружьями с исцарапанными тусклыми прикладами.

- Там посмотри. Сам. Я тебе доверяю, шурави.

- Ладно, посмотрю, спасибо.

Только лишнее это все, какой из меня покупатель. Лох я, а не покупатель. Но кому расскажешь как обманула богатенькая итальянка, которой мы с земелей перекрасили и оклеили обоями весь дом. Изрядный такой, двухэтажный домишко. Неделю пахали как проклятые, с утра до ночи, а когда осталось последний угол докрасить, попросила стервозная баба лайсенз, иншуренс. А какой у нас к черту иншуренс, а тем более лайсенз?

- Нет? Тогда, - говорит, - Вам работать нельзя, уходите, а то я полицию вызову.

У меня от такой наглости просто язык отнялся, онемел. Подумал, может не понял чего, неправильно перевел, но увидев как побледнел старший в артели, осознал - плакали наши денежки. А начиналось все нормально, улыбки, пивко в ланч из холодильника. Самое дешевое правда. Сигарет пачку на день.

Может прав был старшой и действительно обиделась тетка. Ведь несмотря на все потуги мы ее не оттрахали. А как хотела она этого, ох как хотела... без бинокля было видно. Разгуливало по дому чучело с фарфоровыми челюстями, высушенное ежедневной аэробикой, в одной рубашке покойного муженька на голое тело. Время от времени "девушка" то влезала на стремянку, то наклонялась пониже к полу, якобы проверяя работу, а на самом деле - демонстрируя два печеных яблочка с куском пегой мочалки между ними. Сначала мы стеснительно отворачивались, уважая ее преклонные годы, а затем просто перестали замечать, словно стол или шкаф.

Мы, хоть и безденежные эмигранты, но, пардон, офицеры и джентельмены, а не геронтофилы...

Если бы старая сучка не заплатила жалкие пятьсот долларов - четверть от договорной суммы, трахнули бы ее точно, но по голове и больно, а так утерлись и ушли. Обманула, стерва, да нам не привыкать стать. Правда раньше нас дурили свои, родные...

Да, покупатель из меня никакой.

Зачем же взял тогда этот сверток? Зачем зашел в ту комнату с замасленным столом для чистки оружия? Наверно судьба была такая. Но не жалею. Не хочу отказываться от того первого шага. Да и поздно.

Разворачивая сверток, знал, что лежит в нем.

Видимо, пъяный прапор запродал на корню позабытый, никому не нужный склад военной, поношенной амуниции, оставшейся после поспешно разбежавшейся части, а вместе со складом и мой, забытый, так и не вынутый из кобуры, в силу вселенского бардака и развала, пистолет.

Слава Богу, что хоть не бандитам достался, а неизведанными путями вслед за хозяином пересек океан. В те же руки опять попал. Во истину не исповедимы пути Господни!

Пистолет в кабуре был отдан как залог в обмен на отпускное, жалкое пособие. Случилось это то-ли еще в СНГ- овской, то ли уже в новенького, самостийного государства, воинской части, отдаленно напоминавшей вертолетный полк. Сюда занесло меня с остатком изношенных до предела машин и полусотней пилотов, бомбандиров и бортмехаников - ошметками когда-то гвардейского вертолетного штурмового авиаполка. Здесь, среди чужих уже гор, выяснилось, что мы свободны от присяги, что страна, которой служили, разодрана на части и пропита амбициозными кухаркиными детьми, выдавшими себя за отцов нарождающейся демократии. Плохая была страна? Хорошая? Наверно разная, как и сама жизнь, поворачивающаяся к людям чересполосьем то светлых, то темных сторон....

Развернул замасленный сверточек, хотя шестое, звериное чувство подсказывало - не надо, не бери, уходи отсюда подобру-поздорову.

Может внутренний голос, может ангел-хранитель, вернувшийся на мгновение, может предки с того света умоляли меня. Все одно кто - не внял, развернул. Как чувствовал, что там вечный спутник и надежный друг "макар" старого образца, тайными тропами пробравшийся к хозяину. Взял в руки, погладил по тусклой щеке.

Бесшумно отворилась дверь и рядом в комнате появился продавец оружия.

- Бери шурави, дарю. Зачем мне твои деньги? Он здесь все равно никому не нужен. Что эти, - он брезгливо дернул плечом, - понимают в настоящем оружии? Им подавай игрушки. Извращенцы они все. - Он прижал ладонь руки к левой стороне груди. - Это тебе шурави подарок от меня. Бери, бери, не стесняйся. Ты, шурави, если хочешь, поговори со мной. Ты не бойся, поговори.

Придвинул мне стул, приглашая присесть к столу, а сам плавно повернувшись, через мгновение проявился чернильным силуэтом в затененном, висевшей под потолком слабосильной лампой, углу комнаты.

- А не хочешь говорить - попей чай. Я знаю вы, шурави, любите чай. Это настоящий чай, хороший, крепкий и сладкий. Ты посмотри какой у него цвет. Посмотри - он густой и одновременно прозрачный, он пахнет букетом душистых и очень целебных трав, растущих в самых отдаленных уголках света. Чай освежает язык и рот, очищает кровь, заставляет ее быстрее струиться по жилам, возвращает молодость телу и легкость мыслям. Вы - шурави, часто пьете простой дешевый чай, а запиваете его водкой... и счастливы. Нам - водку пить нельзя. Поэтому Аллах оставил нам хороший чай.

Говорил, а сам застилал стол чистой скатерочкой, ставил на него чайничек, пиалы, блюдца, тарелочки с печеньем.

Говорил продавец оружия как бы исподволь, не настаивая, а убеждая. Не слышалось в его голосе фальши или заискивания. Вроде бы не настаивал, не уговаривал, оставляя окончательный выбор за мной, - хочешь иди, хочешь оставайся. Плавно, без перерывов и пауз текла его речь, успокаивала, завораживала. Журчала, как вода в древнем арыке.