Мартин Хайдеггер - Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963

• Название: Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963
• Автор: Мартин Хайдеггер
• Издательство: Ad Marginem
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: 5-93321-022-6

Переписка двух великих немецких философов 20 в. — друзей а впоследствии политических врагов, создателей экзистенциализма. ЯСПЕРС, КАРЛ (Jaspers, Karl) (1883–1969), немецкий философ, представитель экзистенциализма. Родился 23 февраля 1883 в Ольденбурге (Германия), изучал право в Гейдельбергском и Мюнхенском университетах, медицину в Берлинском, Гёттингенском и Гейдельбергском университетах. В 1909 получил право заниматься медицинской практикой. В 1909–1915 работал ассистентом врача в университетской психиатрической клинике. В 1916 был назначен ассистентом по психологии, в 1920 ассистентом по философии, а в 1921 профессором философии Гейдельбергского университета. Брак с еврейкой в 1910 и политические убеждения привели к его отстранению при национал-социалистах от всех административных обязанностей в 1933 и от преподавательской деятельности в 1937. В 1938 была запрещена публикация трудов философа. Ясперс остался в Гейдельберге и много времени посвятил изучению Библии. После войны (1945) был восстановлен в должности, открыто высказывал в университете свои взгляды по таким вопросам, как вина немцев и угроза ядерной войны. Известны радиовыступления по проблемам политики, а также на философские темы. Пытался провести идею денацификации университетов. В 1949 стал профессором философии Базельского университета (Швейцария), в 1961 отказался от преподавания и посвятил себя науке и публицистике. Умер Ясперс в Базеле 26 февраля 1969. Большое влияние на Ясперса оказал Мартин Хайдеггер, однако теоретические разногласия между философами были актуализированы их политическим разрывом, связанным с симпатиями Хайдеггера к нацистам. Ясперс чувствовал личную обиду, поскольку он был женат на еврейке. Как бы то ни было, именно Хайдеггер и Ясперс вошли в историю философии как родоначальники экзистенциализма в Германии, хотя сам Хайдеггер отрицал свою принадлежность к этому течению, а Ясперс после 1933 года утверждал, что не имеет ничего общего с Хайдеггером.

---

Я желаю только, чтобы Вы без ущерба для объективности подошли к делу еще решительнее. Излишняя осторожность Вам совершенно не нужна.

* Задним числом (лат.).

Я также все яснее вижу, что моя "Критика психологии мировоззрений" недостаточна — пока слишком мало позитивна. Я уже расширил ее, многое вычеркнул и написал заново. Собираюсь опубликовать новый вариант, по возможности параллельно с "Интерпретациями к Аристотелю", которые начнут печатать этой осенью в "Ежегоднике"[30]. Главную роль для меня играет опасение, что Вашу книгу хотя и много читают и продуктивно используют, однако ж особая возможность ее воздействия в нынешней философской возне остается незамеченной и невостребованной. Выйдет ли в скором времени второе издание?

Поскольку при сегодняшних обстоятельствах даже короткие поездки для меня исключены, навестить Вас я не сумею.

Но надеюсь, что в ближайшее время Вы сами вновь окажетесь в наших краях.

Сердечный привет всей Вашей семье,

Ваш Мартин Хайдеггер.

[10] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру

Гендельберг, 2 июля 1922 г.

Дорогой г-н Хайдеггер!

Огромное спасибо за Ваше письмо! Особенно благодарю Вас за дружеское отношение и за то, что Вы воспринимаете нас как "боевое содружество", — при всех Ваших осторожных нападках и уколах это было мне приятно. Тем больше мне хочется, чтобы мы как-нибудь смогли обстоятельно поговорить. Может быть, все-таки удастся в не слишком отдаленном будущем.

Очень рая, что намечается выход Вашей интерпретации Аристотеля (недавно мне уже говорил об этом один студент из Фрайбурга). Не только потому, что мне хочется почитать что-нибудь новое из Ваших работ, но и потому, что от таких публикаций зависит если и не внутренняя, то по крайней мере внешняя судьба, о которой мы говорим, — прежде всего для Вас, поскольку кое-кто питает к Вам лично большое доверие и теперь только и ждет появления "каких-нибудь результатов". Об этом и обо всем том, что в этой связи можно сказать в этическом и социологическом плане, мы уже говорили ранее.

То, что Вы намерены опубликовать отзыв на мою книгу, очень для меня ценно. Ведь это единственный отзыв, который меня заинтересовал, и если Вы напали в моей работе на след еще одного позитивного момента, то я, конечно, могу только порадоваться.

В новом издании моей книги результаты Вашей критики еще не заметны. Я внес лишь очень незначительные изменения и оставил книгу как она есть. Я продвинулся вперед и не могу изменить эту книгу — вот в "Психопатологии"[31] такое возможно, — но должен написать новую. И думаю написать, однако торопиться не буду, поскольку планы и претензии у меня достаточно большие. Да и смогу ли я вообще, пока не ясно[32].

Мое отношение к университетской философии становится все более однозначным, чем дольше я к ней причастен. Слишком беспокоиться о ней — пустая трата времени, если не вникнул в настоящих великих философов и в современный дух до предела своих сил. Мне и раньше казалось — по-моему, я Вам говорил, — что Вы в большей степени, чем я, находитесь в контексте полемики неокантианства и проч.; я в эти хигросплетенья ввязываться не хочу. У меня есть только желание рассчитаться сразу по всем статьям, — чего только нет на совести у этих университетских профессоров! — но пока я это откладываю, во-первых, потому, что сам не чувствую себя свободным от греха и еще борюсь за полное место университетского профессора, а также потому, что, прежде чем сводить счеты, надо иметь собственные положительные достижения. Возможно, опять получится так, как в "Психиатрии". Тогда я хотел начать с критики Крепелина[33], включил ее в свою "Психопатологию", а когда последняя была готова, критика стала неинтересна, поскольку имплицитно уже была заключена в книге.

Самое главное — нельзя "ант и"-настроениями, неприятием и ненавистью мешать себе в чистом развитии собственных импульсов. За мной водится такая склонность, и потому я стараюсь по возможности подавлять в себе ярость, игнорируя ее возможный объект.

Я сознаю небывалую дерзость этой позиции и пишу Вам о ней лишь потому, что Вы находитесь в том же положении. Внешняя мягкость и спокойствие — вот та форма, которая позволяет сохранить наибольшую свободу собственного мышления. Если когда-нибудь придется дать бой, будет бой. А до тех пор я распыляться не хочу.

Но в дискуссии с Вами я намерен пустить в ход все резервы, ведь и я думаю, что мы находимся на одном уровне, Вы, возможно, сознательнее и критичнее, я хоть и неловок, но более напорист. Философское содержание Вашего письма я не хочу обсуждать письменно. Мне не все понятно, и только в дискуссии выяснится, что я, отчасти нападая, смогу на это сказать. Я все же по-прежнему надеюсь, что осенью такая возможность представится.

Сердечный привет Вам и Вашей жене, Ваш Карл Ясперс.

[11] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру

Гейдельберг,6.9.1922

Дорогой г-н Хайдегтер!

Позволю себе вновь заговорить о Вашем приезде в Гейдель-берг и еще раз пригласить Вас остановиться у нас; должен, однако, повторить, что у меня все довольно примитивно (постель будет на кушетке в библиотеке, мыться придется в туалете — иначе в нашей тесной квартире невозможно). И все же как было бы замечательно, если б нам удалось денек-другой пофилософствовать в удобные для этого часы, испытать и укрепить наше "боевое содружество". Я представляю себе, как мы живем вместе: каждый в своей комнате (моя жена в отъезде), каждый делает что хочет, а еще мы — кроме трапез — встречаемся, когда хотим, и говорим друг с другом, в особенности вечерами или в иное время, без всякого принуждения. Если у Вас есть охота и возможность, приезжайте, пожалуйста, поскорее — и сообщите об этом заблаговременно. 14 сентября моя жена возвращается, и я бы снова предпочел быть один. В нынешней внешней ситуации наших с Вами жизней транспортные расходы я, разумеется, беру на себя. Спорить об этом, думаю, нет необходимости. Деньги (1000 марок) на дорогу прилагаю.

Сердечный привет Вашей жене и Вам, Ваш Карл Ясперс

От издателя Вы скоро получите второе издание моей "Психологии мировоззрений". Просто поставьте этот экземпляр на полку в Вашей библиотеке, ведь никаких существенных изменений в новом издании нет, только кое-что убрано и кое-что отшлифовано стилистически.

[12] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Фрайбург-им-Брайсгау, 19 ноября 22 г.

Дорогой г-н Ясперс!

Восемь дней, проведенных у Вас, постоянно со мной. Внезапность, полное отсутствие внешних событий в эти дни, твердость "стиля", в каком один день безыскусно перерастал в другой, лишенная сантиментов, суровая поступь, которой к нам пришла дружба, растущая уверенность обеих сторон в боевом содружестве — все это для меня непривычно и странно в том смысле, в каком мир и жизнь непривычны и странны для философа.

Еще раз сердечно благодарю Вас за эти дни.

Когда я вернулся сюда, Гуссерль ожидал меня с сообщением, что в Марбурге знают о моих лекциях по Аристотелю и т. п.; по его словам, Наторп[34] хотел бы иметь конкретное представление о планируемых мною работах. После этого я на три недели засел за компиляции из себя самого и в результате написал "Введение"; все это (60 страниц) я затем надиктовал и через Гуссерля послал по одному экземпляру в Марбург и Гётганген.

"Успех" в Гёттингене Вы увидите из прилагаемого письма Миша[35]. Правда, мне это ничего не даст, поскольку в правительствах меня знают еще меньше, чем на факультетах. Необходимые для этого "деловые поездки" мне не по душе.

В Марбурге работа также произвела впечатление; Наторп пишет, что, кроме трех других кандидатов, я в любом случае окажусь в списке на "выдающемся месте". Предполагаю, что это знаменитое второе место. Кронер, о котором речь, по-видимому, шла еще в предыдущем семестре, соответственно будет на первом месте — он "старше"^а главное, бумаги много[36].

Сам я такое распределение мест воспринял бы как "позор" для себя.

Но прежде всего мне — так или иначе — хочется покоя. Эта дерготня, половинчатые надежды, лесть и тому подобное приводят в отвратное состояние, даже если даешь себе зарок с ними не связываться.

В этом семестре я веду лишь два семинара: один для начинающих, другой — по Аристотелю[37].

Однако у людей нет инициативы и твердости в работе.

Пока их можно научить лишь тому, чтобы они не говорили пустых фраз и не попадались на надувательство.

Для большинства и этого достаточно. Лёвиг, по-видимому, облегчил себе задачу. Работа должна быть представлена Гайгеру[38]. Поскольку я так и не увидел требуемой переработки, я снял с себя всякую ответственность.

После завершения "обзора" я провел несколько прекрасных солнечных дней в хижине, с женой и детьми[39]. А еще как следует запасся дровами на зиму.

Одновременно посылаю Вам работу Шелера[40].