Уинстон Черчилль - Как я воевал с Россией

• Название: Как я воевал с Россией
• Автор: Уинстон Черчилль
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49864-2

Уинстон Черчилль — «имя Англии» XX века, являлся самым ярким представителем английской политики в двадцатом столетии. Одним из ее направлений была борьба против России с целью не допустить нашу страну в число великих держав или, по крайней мере, ослабить русское влияние в мире.

В своих произведениях У. Черчилль достаточно полно и откровенно описал все стороны этой антирусской деятельности. Двуличная позиция Англии в отношениях с Россией в годы Первой мировой войны, откровенно враждебное отношение к РСФСР и СССР, военные и шпионские операции против советской державы в 1920-е–1930-е гг., попытки направить первый германский удар на Советский Союз — все это нашло отражение в книге У.Черчилля, представленной вашему вниманию.

Кроме того, в ней рассказывается о политике Черчилля в годы Второй мировой войны, когда союзническая помощь Советскому Союзу со стороны Англии сопровождалась стремлением затянуть военные действия на Восточном фронте, чтобы обескровить СССР. Наконец, здесь говорится и о начале «холодной войны», в которой У. Черчилль сыграл ведущую роль.

Книга содержит множество интересных подробностей, неожиданных фактов, значимых деталей от человека, входившего в высшие круги английского «истеблишмента».

---

Интересы Франции были бы очень серьезно и даже жизненно затронуты победой большевистских войск над Польшей или успехом большевистской пропаганды в Польше. Французы обязаны себе самим тем тревожным положением, в котором они очутились. Они осмеивали усилия Деникина; они не сделали никакой попытки привести к подлинному соглашению между русскими белыми, с одной стороны, и Польшей и лимитрофами, с другой. Они не захотели взять на себя инициативы, как того требовали их собственные интересы, в вопросе о скорейшем достижении определенной и согласованной деятельности между всеми антибольшевистскими военными силами и державами. Летаргия Франции привела к тому, что и наши вялые усилия оказались бесполезными. Французы все время оставались пассивными и, по-видимому, непонимающими зрителями гибели Деникина и непрерывной концентрации русских армий против Польши. Они не сделали никаких попыток заставить Финляндию, Латвию и Литву бороться общими силами против общей опасности. Больше того: они, как и британцы, поощряли эти государства к заключению мира, — не общего, а сепаратного мира, оставив Польшу фактически одинокой в войне с большевиками.

* * *

Об этой новой серии опасностей 21 мая 1920 г. я говорил следующее: «Трудное положение Польши, имеющей дело с таким правительством, как советское правительство России, должно быть полностью учтено. Такие же трудности выпадали на долю всех тех стран, которые находились в прямом контакте с большевистской Россией. Ни в одном случае они не могли добиться более или менее удовлетворительного мира с этой страной. Большевики не только ведут военные операции, но, одновременно или попеременно, пользуются всеми возможными средствами пропаганды на территории своих соседей с целью вызвать возмущение среди солдат против офицеров; поднять бедных против буржуазии; рабочих — против работодателей, крестьян — против землевладельцев; парализовать страну всеобщей забастовкой и вообще разрушить всякий существующий порядок и демократический строй.

Таким образом, то состояние, какое называется «миром», другими словами — прекращением борьбы с помощью огнестрельных оружий, — в данном случае означает только, что война все еще продолжается, но лишь в иной, более опасной форме, и что вместо того, чтобы подвергаться нападению вооруженных неприятельских сил с фронта, в страну вводится яд изнутри и делается попытка взорвать все ее демократические учреждения. Для такого государства, как Польша, которая недавно возникла, которая изо всех сил старается твердо стать на ноги после целого столетия чужеземного гнета, — для страны, финансы которой расстроены, а материальные ресурсы уменьшились вследствие войны, эта вторая форма нападения особенно опасна.

Большевики однако, громко заявляя о том, что они желают мира, начиная с конца прошлого года, деятельно готовятся к наступлению на польский фронт. В дополнение к подкреплениям, которые большевики непрерывно посылают на польский фронт, получены и другие указания на неминуемую атаку со стороны большевиков. Приблизительное число солдат на западном фронте в январе 1920 г. составляло 81 200 чел.; в начале марта — это число увеличилось до 99 200 чел., а в середине апреля до 133 600 чел. Эти цифры относятся к числу ружей и сабель, иначе говоря, таковы эффективные боевые силы. Гибель Деникина освободила большое количество войска, ранее занятого на юге. Лидеры большевиков не раз заявляли, что они поступят с Польшей так же, как они поступили с Деникиным и Колчаком, и в Польше в течение зимы высказывались серьезные опасения о судьбе их родины в том случае, если она подвергнется такому нападению…

Около двух месяцев тому назад (5 марта) большевики начали наступление, причем главная их атака была сосредоточена на участке между Припятью и Днестром, на фронте протяжением в 250 миль. Вскоре стало ясным, что польская армия — как ни была она плохо оборудована и плохо одета — была, тем не менее, проникнута сильным патриотическим духом, и большевистские атаки не приводили ни к какому реальному результату, несмотря на то, что эти атаки непрерывно возобновлялись в течение всей второй половины месяца. Тогда большевики поставили на очередь вопрос о мирных переговорах и предложили польскому правительству указать для этого время и место.

Поляки выбрали Борисов — пункт, находившийся поблизости от линии фронта, и назначили 10 апреля как день, наиболее для них подходящий, в то же время выразив готовность отдать приказ о прекращении военных действий на этом участке фронта. Они также гарантировали, что их армия не предпримет наступления в течение переговоров. Но большевики отвергли польское предложение и потребовали прекращения военных действий на всем фронте; вести же переговоры предлагали в каком-нибудь городе внутри Польши, или в каком-нибудь другом нейтральном или союзном государстве.

Тем временем большевистские войска на польском фронте получали новые подкрепления и все говорило за то, что они не замедлят перейти в наступление. В силу этого поляки, естественно, пришли к тому заключению, что советское правительство нарочно затягивало переговоры для того, чтобы иметь возможность энергично вести пропаганду среди польских войск и населения, готовясь в то же время к новому наступлению.

Польское правительство во главе с маршалом Пилсудским, бывшим революционером, боровшимся против царского режима, прекрасно, конечно, понимало положение России и прекрасно умело успокоить население той части России, которой временно управляли поляки. Желание польского правительства заключалось, по-видимому, в том, чтобы создать своего рода буферное государство между собою и большевистской Россией, хотя бы в пределах части фронта; таким буферным государством могла быть независимая Украина.

Польское министерство иностранных дел 27 апреля издало коммюнике о том, что Польша подтверждает права Украины на независимость и признает правительство Петлюры. В тот же день маршал Пилсудский выпустил декларацию, в которой заявлял, что польская армия будет действовать совместно с украинскими военными силами и останется на украинской территории только на то время, какое потребуется для организации украинского правительства; когда это правительство будет создано, польская армия будет отозвана.

Петлюра в тот же день опубликовал декларацию, в которой он призывал украинский народ сделать все, что было в его силах для того, чтобы облегчить польским и украинским войскам их военные операции.

Генерал Деникин, конечно, одинаково враждебно относился и к сильной Польше, и к независимой Украине, так как он всегда оставался верен идее единой неделимой России, — такой, какою она была в довоенное время, хотя он готов был признать Польшу в границах, установленных переговорами и одобренных учредительным собранием. С исчезновением Деникина со сцены военных действий украинцы под начальством Петлюры прогнали большевиков со значительной части Украины и в настоящее время пытаются создать независимое государство. Одновременно с польско-украинским наступлением в разных местах Украины произошел ряд восстаний против большевистской власти, и украинцы с восторгом встречали своих победителей. Между прочим, одна украино-галицийская дивизия, завербованная большевиками в Красную армию, сложила свое оружие и отказалась сражаться против польско-украинских сил.

Для голодающих областей центральной Европы ничего не могло быть более благоприятного, как создание мирной Украины на таких основаниях, которые давали бы возможность завести с этой страной экономические и торговые сношения. Именно на Украине, а не в других умирающих от голода областях России, обреченных под большевистским управлением на полную нищету, могла бы Европа рассчитывать получить требуемые запасы продовольствия…

Нельзя еще сказать, конечно, что из всего этого получится. Большевики, без сомнения, сделают все усилия для победы над поляками, но если правительству Петлюры удастся образовать и поддерживать независимость и государственный строй в согласии с требованиями цивилизации, удастся освободить для вывоза хлеб с помощью сильной Польши — будет вполне возможным в течение ближайшего лета достигнуть удовлетворительных условий мира на Востоке.

В том же случае, если Польша подпадет под власть большевиков и они снова займут Украину, то анархия и связанное с нею уменьшение производительных сил, обычно сопровождающие утверждение большевизма в стране, помешают вывозу зерна из Украины, и, таким образом, поражение Польши немедленно отразится на самых жизненных интересах Польши и на интересах Великобритании». ся отчаянном положении. Польша соглашалась принять все условия мира, основанного на принципе самоопределения народов, живших в областях между Польшей и Россией, и предупреждала союзников о тех последствиях, какие грозили им в том случае, если польская армия будет побеждена советскими войсками.