Лесли Форбс - Лед Бомбея

• Название: Лед Бомбея
• Автор: Лесли Форбс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 5-17-021379-4, 5-9577-0832-1

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер».

 Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

---

Наши взгляды встретились в зеркале заднего обзора.

– Конечно, мадам. Все те, кто работает на мистера Калеба, – чистокровные маратхи. Он берет на работу только маратхи.

– Чистота не самая удобная вещь в этом мире, знаете ли, – заметила я и подумала о фотографиях, которые Калеб получил от друга Зарины. Сценариста-бенгальца. Не маратхи. – Сила чистого золота возрастает от сплава его с другими металлами. – Во мне просыпается проповедник, отцовские гены.

– Мне это известно, мадам. Мой дед был золотобойцем.

Я увидела в зеркало насмешливую улыбку в его глазах.

– А как вы познакомились с Калебом?

– Я был карманником и кое-что у него украл. – Он улыбнулся широкой и яркой улыбкой. – Как и деда, меня всегда интересовало золото.

Мы ехали по железобетонному образу будущего, по окраинам, застроенным в стиле, напоминающем общественные бассейны или заправочные станции где-нибудь на просторах Америки. Все здесь было выкрашено в блестящие, режущие глаз цвета игрушечных городков – архитектурный диалект итальянской, занзибарской, сицилийской и любой другой мафии.

Когда мы выехали из Бомбея, нас со всех сторон окружила затопленная земля. Дорога превратилась в реку, расширяющуюся в тех местах, где затопило и обочину. Часто приходилось съезжать чуть ли не в кювет, чтобы не угодить в рытвины посреди дороги, ставшие небольшими озерами. Мир, отраженный и перевернутый в фантастическом зеркале: там, где вода поднялась особенно высоко, люди сидели на крышах домов и готовили еду на костре, разведенном прямо на рифленом железе, а вокруг них теснились козы и цыплята. Дым от костров медленно поднимался вверх и растворялся в низко нависших, набрякших от влаги облаках.

– Пралайя: Вселенский Потоп, – сказал водитель. – Время, когда танцуют слоны и павлины, как мы говорим. Неблагоприятное время для путешествий. Время, когда исчезают границы между миром живых и миром мертвых.

Мы проехали гробницу министра, поворот к бывшей цитадели воина Шиваджи, дорогу на Ахмандагар, где умер могольский повелитель Аурангзеб. Свернули на грязную боковую дорогу, проходившую вокруг озера на том месте, где несколько дней назад, возможно, была долина, и ехали со скоростью плывущей кобры, тело которой длиннее нашей машины.

– Нага тоже ищут высокие места, мадам.

Нага, божества в образе змей, расположения которых взыскуют бесплодные женщины в период муссонов. Боги, одинаково приносящие сыновей и урожай риса. Я ощущала себя в объятиях громадной волны, швыряющей меня туда-сюда, словно балласт, выброшенный за борт в момент опасности, груз, вышвырнутый с терпящего кораблекрушение судна и остающийся лежать на дне морском до тех пор, пока его не обнаружит какой-нибудь глубоководный ныряльщик, не извлечет на свет божий и не положит под стекло в музее, как те золотые монеты, что блестят, приколотые к музейному бархату. Или так навсегда и остающийся под водой скрытой угрозой для других кораблей.

Погода на глазах становилась все хуже. Мы начинали ощущать ее сопротивление нашему тяжелому «мерседесу», и каждая новая миля давалась с большим трудом. Чтобы проехать около девяноста километров, потребовалось целых два часа. Наконец рядом с Сонавлой мы свернули на дорогу, ведущую к студии Проспера. Дорожный знак, на котором когда-то стояла надпись «Остров», был сломан. На его месте уже начали устанавливать какую-то фигуру, которую успели покрасить только наполовину. Но я почти сразу же узнала знакомую щетину. Одна из тех фигур, что заполонили почти весь Бомбей, и даже заглядывают в окно гостиничного номера – мой кинолюбовник с плаката.

– Что здесь написано? – спросила я.

Водитель бросил взгляд в сторону гигантской фигуры и перевел его на меня.

– Там сказано: "Еще один большой проект компании «Голиаф». – Он указал на храм посередине новостройки, напоминающий недостроенный звездолет из старого комикса. – Вот видите, ашрам и храм окажутся в самом центре, когда закончится строительство. Люди во время отпусков, выходных и праздников будут приезжать сюда к своим гуру для медитации. Это модный способ проведения отпуска.

– Гул. Гол... иаф, – произнесла я.

Конечно. Вот что говорил, умирая, Сами. Где жил Гул-прокаженный. Не у гигантской доски объявлений, а у доски объявлений с Гигантом. И Анменн строит храм, «свое последнее благое дело», или он все-таки строит ашрам?

Теперь грозовые облака были у нас прямо над головой. Стало настолько темно, что водителю пришлось включить фары. Сквозь тяжелые стальные ворота студии виднелся свет нескольких фонарей. Но ворота были заперты, а поверху протянута колючая проволока. По какой-то причине в тот момент, когда мы подъехали, у входа на студию не было ни одного охранника и вообще никого. Я нажала кнопку электрического звонка и кнопку домофона, крикнув в него:

– Розалинда Бенегал с неожиданным визитом.

Никакого ответа. Я снова позвонила. Ответом мне был лишь шум помех.

Затем послышался щелчок замка на воротах, и они начали медленно открываться. Я влезла в машину, напевая «Чоли кай пичайяйяй...». Голос звучал хрипло из-за волнения. Водитель вопросительно глянул в мою сторону.

– Что под моей блузкой, – сказала я, глупо улыбаясь. – Вот что это значит. – Словно он этого не знал.

Мы ехали по заброшенному миру, по тому, что осталось от «Острова», когда большую часть его улиц затопила вода.

– Маленькая индийская империя, доведенная до совершенства в каждой крошечной детали, – заметила я.

Когда мы проехали примерно четверть мили по извилистой улице, я заметила какую-то лачугу с освещенными окнами. Мы остановились на расстоянии метров ста от нее, и водитель выключил зажигание.

– Подождите, – сказала я. – Здесь что-то не так.

Дверь в лачугу открылась. На пороге появилась человеческая фигура. Темная фигура из-за того, что свет падал сзади. Две темные фигуры. Я открыла дверцу автомобиля, выпрыгнула и зашагала по направлению к ним.

– Вот и наша неожиданность. – Я услышала суховатую изысканную интонацию Энтони Анменна и остановилась на полпути к лачуге. – Неужели это мисс Бенегал собственной персоной решила посетить двух одиноких стариков в изгнании? Все остальные отправились в город на празднество. К несчастью, я тоже уезжаю. Необходимо заканчивать дела и покупать билеты на самолет.

Он стал медленно спускаться по ступенькам. Когда Анменн подошел поближе, лицо человека, стоящего у дверей, попало в полосу света фар «мерса». Эйкрс, деловой партнер моего свояка. Чудесная реинкарнация.

– Ну, ну, ну, – произнес Эйкрс. – Кажется, мы ничем вас не можем запугать, ни глотку вам заткнуть, ни утопить, ни взорвать, ни что там еще?..

– Эйкрс, – проговорила я. – А как же отель «Рама»...

Мой обычный глубокомысленный комментарий.

– Как, неужели вы и в самом деле полагали, что тот джентльмен был нашим мистером Эйкрсом? – Удивление в голосе Анменна казалось совершенно искренним. – Что вы! Так себе, жалкий поставщик непристойных фотографий ужасного качества. Совершенно не творческая личность, возможно, за исключением претензий, которые пытался предъявлять. Мистер Эйкрс позаботился и о нем. Теперь я вынужден вас покинуть и доверить Бобу с полной уверенностью, что вы получите все, в чем нуждаетесь.

Он кивнул, проходя мимо меня к машине Калеба. Подошел к автомобилю и сел в него. Я слышала, как в машине включилось зажигание, и она стала отъезжать, издавая неприятный скрежещущий звук. Словно в замедленной съемке «мерс» стал набирать скорость и устремился по той же дороге, по которой только что привез меня на студию. За первым же поворотом исчезли его задние фары, оставив в моей памяти воспоминание о череде неверно истолкованных знаков, последнее звено в петле из полуправды и лжи.

Снимки соседа Зорины, фотографа и сценариста, услугами которого я время от времени пользуюсь.

Ты не остановишься, пока не дойдешь до реального и опасного столкновения.

И тут я вспомнила, кого мне напомнила жена Калеба. Не только мое собственное лицо – лицо Сами. «А это порожденье тьмы я признаю своим».

И, наверное, в конце концов всем и всеми можно поступиться.

– Создается впечатление, что на этот раз мы с вами только вдвоем, мисс Бенегал. Ну и как же будем развлекаться? Не закончить ли нам ту сцену преследования, над которой мы начали работать как-то намедни ночью?

Я не стала его больше слушать, а повернулась и бросилась бежать по направлению к центру городка, стараясь продвигаться по грязи, потому что в моих теннисных туфлях бежать по ней было легче, чем Эйкрсу в его итальянской кожаной обуви. Минуту спустя я услышала за своей спиной его проклятия и поняла, что он поскользнулся. У меня был выбор из двух вариантов. Если я сумею добраться до столовой при условии, что она не заперта, там я смогу найти ножи, хоть какой-то инструмент самозащиты. Возможно, я даже сумею там забаррикадироваться. Но до каких пор! О втором варианте я пока не хотела и думать.