Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

• Название: 1941. Разгром Западного фронта
• Автор: Дмитрий Егоров
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27810-7

В июне 1941 года Приграничное сражение Западного фронта закончилось страшной катастрофой, которая едва не привела к проигрышу всей войны. В Белостокском котле погибли три наших армии, безвозвратные потери превысили 300 тысяч человек, сотни самолетов, тысячи единиц бронетехники.

Однако подлинные масштабы этой трагедии так и не были осмыслены по-настоящему — советские военные историки, как правило, ограничившись лишь кратким обзором событий, по возможности избегая конкретных цифр, оценок и выводов. Серьезные исследования гибели Западного фронта можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и в этих редких работах авторы предпочитали писать о действиях полков и дивизий, а не о трагических судьбах отдельных бойцов и командиров, ставших жертвой внезапного вражеского удара и беспомощности собственного командования.

В этой книге трагедия Белостокского котла впервые показана со всех сторон — от окопной правды простых солдат до сухих директив Генштаба. Впервые публикуются уникальные воспоминания участников событий и рассекреченные архивные документы. Эта книга — памятник всем, кто погиб в лесах Белоруссии в первые дни Великой Отечественной войны.

---

У противотанкистов РГК был свой лагерь. В полосе 3-й армии в нескольких километрах южнее г. Домброва (ныне Домброва Бялостоцка) находилось местечко Ружанысток. Там, в бывшем монастыре, обители монахов-салезианцев, и рядом с ним располагались четыре артполка и спецчасти 6-й и 7-й отдельных бригад ПТО; 6-я бригада дислоцировалась в Ружаныстоке постоянно, 7-я прибыла в летний лагерь из м. Михалово. 6-й бригадой командовал подполковник Юрьев, служивший до этого в 27-й стрелковой дивизии, — в ее формуляре Юрьев, еще в звании майора, проходит как командир 75-го гаубичного артполка. 75-й ГАП некоторое время стоял в монастыре, а затем был передислоцирован в Граево, на границу; на освободившемся месте было начато формирование противотанковой бригады. Водитель арт. тягача 679-го артполка В. И. Кубышкин вспоминал, что возле монастыря было установлено красочное панно, посвященное боевому пути 27-й дивизии. Там были слова: «И снова, грудью врагов сметая, пойдет на битву 27-я»[32]. Нет сомнений, что панно появилось по инициативе Юрьева и досталось «по наследству» от ушедшего еще дальше на запад 75-го ГАП. С идентификацией командира 7-й бригады несколько иначе. Свидетельств, хоть и косвенных, уже два, и, как мне кажется, они дают правильный ответ. Полковник в отставке Г. Я. Мандрик был в 1941 г. зам. по политчасти командира 204-й моторизованной дивизии 11-го мехкорпуса. При отходе остатков дивизии на восток в районе села Большие Озерки вблизи реки Щара, что совпадает с возможным направлением отступления из района Домбровы, к их штабу присоединились несколько офицеров из штаба противотанковой бригады во главе с ее командиром полковником Николаевым. Полковой комиссар Мандрик знал его по совместной службе в 7-й кавалерийской дивизии, где тот командовал артиллерийским подразделением. При переправе через Щару наведенный дивизионными саперами низководный мост был вскоре уничтожен авиацией. Многим пришлось перебираться на другой берег вплавь, и Николаев, видимо, утонул[33]. Можно проверить сказанное замполитом 204-й, заполучив в РГВА документы расформированной перед войной 7-й кавдивизии (на ее основе была сформирована 2-я танковая дивизия ПрибОВО) и отыскав там данные на Николаева, а затем полистав в ЦАМО, если выдадут, его личное дело. А можно этого и не делать, ибо фамилия Николаева значится в боевом донесении 3-й армии за 23 июня. Кому-то могут показаться не заслуживающими внимания фамилии командиров соединений, не оставивших заметного следа в истории войны; в предназначенной для широкого читателя «доперестроечной» исторической литературе 6-я и 7-я отдельные бригады ПТО РГК в событиях июня 41-го года практически не упоминаются. В действительности же «обезличенная» история постепенно переходит в разряд легенд и преданий, что недопустимо.

Большая часть артиллерии 3-й и 4-й армий проходила сборы вблизи мест постоянной дислокации и летних лагерей. 223-й ГАП и 167-й ЛАП 85-й стрелковой дивизии своего соединения не покидали, а находились в летнем лагере вместе со стрелковыми частями. Буквально перед самой войной, в начале июня, 223-й полк получил новую матчасть артиллерии и должен был полностью перейти на механическую тягу. На бумаге. Как вспоминал бывший командир дивизии А. В. Бондовский, накануне передислокации в ЗапОВО из Уральского округа трактора поступили, но только в 3-й дивизион. В итоге получилось так: когда находились уже в составе 3-й армии, перешли на новые штаты, устаревшие орудия по акту сдали, новые 122-мм гаубицы образца 1938 г. по акту приняли. Тягачи или трактора для 1-го и 2-го дивизионов не поступили, зато по новым штатам за каждым орудием, неважно, на какой тяге, отныне был закреплен один водитель. Пришлось «безлошадным» трактористам и огневикам из орудийных расчетов осваивать еще и профессию ездового[34]. Все это, конечно, не могло не сказаться на уровне боеготовности части. И на весь полк был только один человек, который эти вновь полученные орудия знал и умел из них стрелять, — лейтенант Г. К. Гребельник, командир взвода управления учебной батареи полка, выпускник 2-го Киевского артучилища. Вместо того чтобы учить военному делу солдат и сержантов, свежеиспеченный офицер каждое утро отправлялся в артпарк, где стояла матчасть учебной батареи (вообще не имевшая ни механической, ни конной тяги), и читал лекции по устройству и боевому применению гаубицы свободному от несения службы комсоставу[35].

Но если 223-й ГАП имел совершенно незнакомую матчасть артиллерии (и пусть и смешанную, но полную тягу), а у его личного состава до начала войны почти не оставалось времени для ее изучения и освоения, то в 167-м легком артполку дивизии все обстояло с точностью до наоборот. Генерал Бондовский писал: «Требуемая по штату новая материальная часть прибыла сразу, а старая была отправлена по нарядам. Полк имел около года времени на освоение новой материальной части и провел стрельбы». Вероятно, 167-й ЛАП получил дивизионные пушки В. Г. Грабина Ф-22 или Ф-22 УСВ и 122-мм гаубицы. Однако, как вспоминал П. Н. Черняев, служивший в этом полку, за несколько дней до войны было получено распоряжение: все полковое снаряжение сдать в обмен на новое. Он писал, что сдали упряжь и весь конский состав, но новых средств тяги не получили. Поэтому вся матчасть артиллерии была впоследствии потеряна, а командир полка майор Чумак погиб — ему оторвало обе ноги, и он истек кровью[36].

Дичайшая нелепая накладка случилась с 235-м гаубичным артполком 75-й дивизии 4-й армии. Как вспоминал бывший вычислитель В. Е. Козловский, в четверг, 19 июня, все имевшиеся оптические приборы были изъяты и увезены в Минск на поверку. Полк остался без панорам, буссолей, теодолитов и даже без стереотруб[37]. По результатам зимних контрольных стрельб 235-й ГАП получил высокую оценку, но вследствие данного «мероприятия», эффективность его действий 22 нюня представляется весьма сомнительной.

В отличие от частей полевой артиллерии, занимавшихся боевой подготовкой если и не вместе со своими дивизиями, то по крайней мере в полосах своих армий, совсем не так обстояло дело с артиллерией зенитной. Зенитные части дивизионного и корпусного подчинения находились на окружных сборах в глубине территории Белоруссии, за Березиной: в 45 км восточнее Борисова, у села Крупки, находился зенитный полигон ПВО РГК. Там же находились многие части Западной зоны ПВО, имевшей самостоятельную структуру, в частности зенитные подразделения 4-й бригады, Барановичского и Кобринского бригадных районов ПВО.

Таким образом, разработанный штабом ЗапОВО на летний период обучения план боевой подготовки войск округа (он прошел утверждение в Москве — Г. К. Жуковым и К. А. Мерецковым) лишил дивизии 3-й армии средств ПВО, а 10-й — еще и огневой поддержки артиллерийских полков. Правда, до 22 июня зенитчики, успевшие выполнить все учебные задачи, начали возвращаться в районы постоянной дислокации, но успели отстреляться на полигоне далеко не все; воевать им пришлось, где придется: под Столбцами, Борисовом, Слонимом. Так, 7-й дивизион 7-й танковой дивизии влился в состав отдельной зенитной бригады, защищавшей от воздушных налетов столицу республики Минск и тоже имевшей 7-й номер. Под Минском же принял бой 312-й ОЗАД 13-й стрелковой дивизии. 346-й дивизион 85-й дивизии к началу войны был на месте, в лагере Солы, 22 июня огнем его орудий было сбито пять вражеских бомбардировщиков. На своих позициях в Волковыске находились все три батареи 219-го дивизиона, входившего в 4-ю бригаду ПВО; в Барановичах находился 518-й зенитно-артиллерийский полк Барановичского же бригадного района ПВО, а в Лиде — его 229-й ОЗАД РГК. Еще один полк этого района, 751-й, прикрывал Гродно, и нет полной ясности, где он был утром 22 июня. Есть лишь несколько свидетельств о том, что самолеты Люфтваффе, бомбившие город, встречались яростным зенитным артогнем, вынуждавшим их сбрасывать бомбы с больших высот, что значительно снижало эффективность ударов. В 94-м дивизионе 2-й стрелковой дивизии на позиции в районе крепости Осовец находилась только 3-я батарея (комбат — старший лейтенант Ф. И. Моисеев). То же самое было в 393-м ОЗАД 42-й дивизии 4-й армии, занимавшем восточное подковообразное укрепление Брестской крепости (т. н. восточный редут), с легкой руки немцев вошедшее в историю обороны как «Восточный форт». В наличии была только одна батарея, остальная матчасть вместе с личным составом убыла в Крупки. 342-й ОЗАД 86-й дивизии, как утверждал бывший зенитчик П. А. Соколов, встретил войну там, где положено, — в городке Цехановец, вместе со штабом соединения и его спецподразделениями. Но бывший комдив 86-й М. А. Зашибалов в своих воспоминаниях утверждал, что зенитчики его дивизии на 22 июня были на учениях в Крупках. Видимо, и в Цехановце «на всякий случай» была оставлена одна батарея.

1.4. О недостатках в вопросах формирования и комплектования

Сказав «а», неуместно не говорить «б». Указав на недостатки в вопросах укомплектованности частей Западного округа техникой, нельзя ограничиться только артиллерией. Есть ряд цифр, дающих представление о положении дел по другим направлениям. 2-я стрелковая дивизия (на 17 марта 1941 г.): обеспеченность грузовыми автомобилями — 70 %, санитарными — 4 %, автоцистернами — 43 %, нет авторезины и запасных частей. 143-я стрелковая дивизия 47-го стрелкового корпуса (на 10 февраля): автотранспорта в дивизии нет, из числа приписанных к дивизии автомашин требуют текущего ремонта — 33, среднего ремонта — 31 и капитального ремонта — 16. 31-я танковая дивизия (на 9 июня): обеспеченность бензозаправщиками — 6 %, водомаслозаправщиками — 5 %, нет бензина, дизтоплива, смазочных масел. Впрочем, танками и бронемашинами дивизия также не укомплектована, так что это не столь уж важно. 113-я стрелковая дивизия (на 16 июня): запасных частей для автомашин и тракторов нет, авторезины нет, потребность — 540 шт. 33-я танковая дивизия 11-го мехкорпуса (на 18 июня): обеспеченность бензозаправщиками — 7 %, водомаслозаправщиками — 9 %, нет бензина, керосина, дизтоплива; 33-й зенитный дивизион имеет в наличии четыре 37-мм орудия 1-й батареи, остальные две батареи матчасти не имеют, средств тяги и боеприпасов нет. Вот это уже значительно серьезнее. 85-я стрелковая дивизия 3-й армии (на 21 июня): сверхштатных автомашин ГАЗ-АА — 177, недостаток по автомашинам ЗИС-5 — 230, общий недостаток при условии замены — 129 автомашин. 71-й танковый полк 36-й танковой дивизии 17-го мехкорпуса (на 21 июня): обеспеченность бензозаправщиками — 33 %, автоцистернами — 50 %, водомаслозаправщиками — 40 %, бензина в полку 1,4 т при норме в 28,5 т, дизтоплива — 0,9 т при норме 110 т, смазочных масел нет. Танков и БА в дивизии менее трех десятков, так что нехватку вспомогательной техники можно считать терпимой.