Леонид Владимиров - Советский космический блеф

• Название: Советский космический блеф
• Автор: Леонид Владимиров
• Издательство: Possev-Verlag, V. Gorachek KG
• Жанр: Публицистика
• Год: 1973

СССР втихомолку отказался от «лунной гонки» с Соединенными Штатами и американские астронавты, а не советские космонавты первыми высадились на Луну, хотя в лунной американской программе есть большие сомнения.

Мы предлагаем вашему вниманию сенсационный текст, ставящий под сомнение успехи советской космонавтики, по крайней мере, после 1965 года. Зададимся вопросом, были ли мы всегда первыми в космосе или наш приоритет в его освоении закончился в 1965–1970 гг.? Сразу же предупредим всех насчет нашего антипатриотизма — мы публикуем этот текст, хотя сами в силу своих патриотических чувств не совсем с ним согласны, с минимальными купюрами, чтобы все-таки восторжествовала правда. Мы первыми летали в космос, но почему тогда не высадились первыми на Луне? Действительно не хватало только денег или как всегда победил советский непроходимый маразм? Или наша киноиндустрия не дотягивала до уровня Голливуда, чтобы организовать постановочную киносъемку такого уровня? Впрочем, если бы у Наполеона была советская газета «Правда», мир никогда бы не узнал о его поражении под Ватерлоо.

---

Сейчас очень трудно гадать, что произошло бы, если бы Эйзенхауэр дал согласие раньше. Или если бы американская печать молчала о предстоящем запуске спутника. Возможно, СССР не включился бы в «космическую гонку» до сего дня — ведь для этого не было бы пропагандной приманки. Возможно, без боязни советской конкуренции американцы не так спешили бы с высадкой на Луне и сберегли бы колоссальные миллиарды долларов. Возможно, многие политические события на Земном шаре шли бы совсем иначе, если бы у Советского Союза не было возможности ракетного шантажа, в значительной мере поддержанного первым спутником…

Все это возможно — но не стоит сейчас гадать. А стоит вместо этого привести простой факт: до публикаций в американской печати о спутниках ни Королев, ни кто-либо иной в Советском Союзе и не помышлял об исследованиях космоса этим методом в ближайшем будущем.

Если этот факт может быть подтвержден без всяких сомнений, то тогда, очевидно, рассыпаются в прах все мифы о советском «первенстве» в космосе. А он может быть подтвержден без всяких сомнений.

Самое лучшее подтверждение этого важнейшего факта напечатано в советском журнале «Москва»» № 12 за 1969 год. Опять цензура недосмотрела или кто-то не додумался, какую глубокую тайну нечаянно выдал автор напечатанного в Журнале очерка «Академик Королев». Автор (уже упомянутый мной П. Асташенков) цитирует на странице 167 самого Королева. Отвечая на вопрос, как он пришел к идее запустить первый спутник, всегда откровенный и человечный Королев объяснил: «Мы внимательно следили за сообщениями о подготовке в Соединенных Штатах Америки спутника, названного не без намека «Авангардом». Кое-кому тогда казалось, что он будет первым в космосе. Посчитали и мы, чем располагаем. Убедились: можем вывести на орбиту добрую сотню килограммов. Обратились в Центральный Комитет партии. Там сказали: «Дело заманчивое. Но надо подумать…» Летом 1957 года вызвали в ЦК. Было дано «добро». Так родился наш спутник. Прошел на орбиту он без «пропуска»».

Пожалуйста, обратите внимание на слова «летом 1957 года». И вспомните, что спутник был запущен 4 ноября того же года. Если даже под словом «лето» понимать июнь (а мы скоро увидим, что есть основания датировать это «лето» августом), то выходит: за четыре месяца до запуска первого спутника в СССР не велось к этому никакой подготовки — ибо такая подготовка попросту не могла начаться ни в каком из засекреченных конструкторских бюро с их свирепой дисциплиной без прямого указания ЦК партии.

В цитированном ответе Королева — тогда, понятно, не шла речь ни о какой публикации, интервью имел гриф «совершенно секретно» и предназначалось лишь «для истории» — содержится немало и других разоблачений. Прежде всего, уже упомянутое американское первенство — «мы внимательно следили за сообщениями о подготовке в США спутника». Затем то обстоятельство, что обращение в ЦК партии за разрешением последовало уже после американских публикаций и застигло высший партийный орган врасплох («Там сказали: «Дело заманчивое. Но надо подумать…»). В-третьих, и (может быть) в главных, слово «заманчивое», как бы невзначай оброненное Королевым. Это указывает на метод, которым действовал Королев, обращаясь в ЦК: он, надо думать, почти ничего не писал о научной стороне запуска, зато обратил внимание на колоссальный пропагандный эффект, на «заманчивость» первого спутника для правителей СССР с точки зрения престижа и блефа.

Вспомним теперь, что Хрущев в те годы больше всего хвастался тем, что собирается «обогнать Америку». Королев давал ему в руки реальный шанс это сделать. Вот чем «заманчиво» было предложение конструктора!

С другой стороны, Королев сильно рисковал.

Ракета, с помощью которой он собирался запустить спутник, впервые стартовала только в августе. Это было опубликовано в советской прессе, затем повторено во всех биографиях Королева. Конструктору нужно было отчаянно спешить. Он уповал, во-первых, на то, что ради пропаганды Хрущев ничего не пожалеет — и действительно, сразу получил в полное распоряжение весь НИИ-88 и завод в Калининграде. Во-вторых, Королев знал из американской прессы, что до конца года в США вряд ли состоится первый запуск — там-то ведь не спешили нисколько!

Тем не менее, нужно было свести риск к минимуму. Королев понимал, что важно было запустить на орбиту вокруг земли раньше американцев просто некий предмет — и заставить этот предмет сигнализировать о себе, чтобы мир поверил в его реальность. Поэтому он сразу решил, что спутник должен быть максимально простым и заключать в себе только достаточно мощный радиопередатчик. Свидетельствует тот же П. Асташенков: «Сергей Павлович предложил не усложнять конструкцию первого спутника — сделать его максимально простым. Он получил наименование ПС (простейший спутник)».

Конечно, биограф Королева не пишет, почему конструктор так стремился к простоте. Но мы-то теперь знаем: он экономил каждую минуту и понимал, что простой спутник изготовить быстрее, чем сложный.

Как ни странно, но ракета меньше беспокоила Королева, чем спутник. Она ведь уже была в руках и нуждалась лишь в небольшой модификации — вместо боеголовки предстояло укрепить на верхней, второй ступени простейший спутник. Конечно, и это требовало времени — Королев дневал и ночевал на заводе в Калининграде, где в соседних цехах шла сборка ракетных ступеней и спутника. Говорят, что в последние дни перед стартом Королев уже не обращался к чертежам — он пригонял спутник к ракете, как говорят конструкторы, «по месту»: пользуясь своей блестящей инженерной интуицией и опытом «спецтюрьмы», просто указывал, где и что нужно доделать. Тем более, что он имел такого великолепного помощника как Л. Воскресенский, понимавшего его с полуслова, и группу специально отобранных техников и высококвалифицированных рабочих. Этим людям Королев откровенно обещал «золотой дождь», как только спутник выйдет на орбиту, и они работали, не щадя сил, по много часов подряд.

«Золотой дождь», действительно, пролился на всех, кто готовил спутник. Даже уборщицы в помещениях, где его монтировали, получили по трехмесячному окладу — и чем выше, тем крупнее становились премии. Ибо уборщица в то время получала едва 10 рублей в неделю (по нынешнему официальному советскому курсу валюты — это около 11 долларов, а фактически — гораздо меньше), а такие участники подготовки как академик Глушко, например, — 350. (И сегодня директор Советского завода или главный инженер получает в пятнадцать раз больше, чем средний рабочий, в двадцать раз больше, чем уборщица…)

В советской печати опубликован отрывок из воспоминаний одного инженера, в то время работавшего в группе Королева над первым спутником. Приведу характерную выдержку, неплохо показывающую настроения Сергея Королева и его чувства в тот период. Инженер пишет:

«Я люблю вот так, со стороны, наблюдать за Сергеем Павловичем. Зайдет он другой раз поздно вечером в цех, где на стапелях лежало громадное тело ракеты, отпустит сопровождающих его инженеров и конструкторов, сядет поодаль и молчит. Лицо задумчивое-задумчивое. О чем-то думает. И тут же, словно стряхнув с себя владевшие им только что мысли (выделено мною. — Л. В.), резко встанет. Другое, совсем не такое, как минуту назад, лицо. И каскад категорических, бесспорных, четких указаний. Успевай только ловить их на лету».

Читателям в Советском Союзе, для которых только и предназначен приведенный отрывок, задумчивость Королева ничего не говорит. Большинство населения СССР, оглушенного круглосуточной пропагандой о «наших блестящих победах в космосе», не знает ни о прошлом Королева, ни о том, как зародилась идея первого спутника. Никто, решительно никто в СССР не знает, что перед запуском спутника над Сергеем Королевым как бы нависла тень мощного противника — Чаломея, кусавшего губы от зависти и немедленно «утопившего» бы Королева в случае неудачи. Советские граждане понятия не имеют, что в то время Королев думал и о другом сопернике — о США. Всю силу этого соперника, несомненно, должен был разбудить маленький, около 60 см диаметром шарик, возле которого сидел в задумчивости Королев. Да, Сергею Королеву было о чем задумываться в те решающие дни его жизни. Отступления ведь уже не было…

Впрочем, все, что мне известно о Королеве, свидетельствует против «отступления». Отступать после того, как была поставлена самая высокая в жизни ставка, Королев наверняка не хотел. Не такова была натура этого человека. И все же он понимал, что идёт на авантюру, на блеф, что скоро понадобятся новые авантюры, новый блеф — и выхода из этой игры не предвиделось. Отсталость советской техники была Королеву известна лучше, чем кому бы то ни было. Ведь ракеты были самой важной в стране промышленной продукцией — и все равно даже для них не было ни жаростойких сплавов, ни современных пластмасс, ни миниатюрной электроники, ни сотен других нужных компонентов.