Александр Прозоров - Освобождение

• Название: Освобождение
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9942-0804-5

Разделавшись с Римом, армия Карфагена приходит на помощь войскам Филиппа Македонского, который предпринял мощное наступление на греческие полисы. Федор Чайка и «задержавшийся» в Италии Леха Ларин в составе экспедиционного корпуса направлены в Грецию. Они успевают прибыть к началу главного сражения и участвуют в походе на Пелопоннес. Вскоре с севера вторгаются орды Иллура. Объединенное войско покоряет все греческие полисы, осадив и захватив Афины. Остатки флота афинян бегут в Малую Азию, где ищут покровительства Селевкидов.

Воспользовавшись этим, Ганнибал начинает вторжение в Азию. Союзные армии, при поддержке мощного флота, переправляются через Геллеспонт и начинают победоносное наступление в глубь империи Селевкидов. Друзья находятся на острие атаки, но они не знают планов Ганнибала и даже не подозревают, что на этот раз готовит им судьба.

---

— Пока не ясно, — ухмыльнулся Филипп, распрямив спину, — купленные мною политики разжигают спор в афинском совете, пытаясь убедить остальных, что дружить со мной намного выгоднее, чем воевать. Возможно, флот останется на месте. Но гарантировать этого пока не могу.

Вновь склонившись над картой, царь резко провел рукой по ней от точки, обозначавшей Страт, через половину территорию Этолии, вдоль большого озера, и остановил свой указующий перст у надписи «Ферм».

— Время терять нельзя, — объявил царь, обводя взглядом своих военачальников, — у Агелая сейчас не больше пятнадцати тысяч пехоты, разделенной на две неравные части. Одна, около пяти тысяч пехотинцев, рассредоточена неподалеку за рекой Ахелой, чтобы сдержать нас в случае наступления и дать возможность основной армии подготовиться. Главная армия находится здесь, у озера, на подходе к столице, прикрывая направление основного удара по равнине. Пока этолийский стратег не собрал большого подкрепления, мы ударим внезапно. С прибытием Чайки у нас насчитывается почти тридцать тысяч человек, не считая флота. Этого вполне хватит, чтобы уничтожить противника и не дать ему отойти в горы.

«Столько же у тебя было и раньше, — невольно поймал себя на мысли Федор, — пока ты один их пытался утихомирить».

Филипп расправил плечи и посмотрел на своих военачальников сверху вниз, словно ожидая восхищенных возгласов.

— Мы выступим завтра, — продолжил он, — форсируем Ахелой и разобьем передовой отряд этолийцев.

Услышав о сроках наступления, Федор едва не крякнул.

— Но моя армия еще не готова, — слабо возразил он, — понадобится как минимум три дня, чтобы прибыли оставшиеся солдаты из Италии и время, чтобы добраться сюда. Дорога, по которой мы добирались, непригодна для быстрой переброски армии и артиллерии. Это может занять еще несколько дней.

— Именно на это я и сделал расчет, — самодовольно ухмыльнулся Филипп, снисходительно поглядывая на посланца Ганнибала.

Федор в недоумением воззрился на полководца, ожидая продолжения.

— Их разведчики знают о твоем появлении и уверены в том, что я буду ждать полного соединения с твоей армией, а до тех пор не тронусь в путь, — тоном победителя объявил Филипп, — Агелаю эта мысль понравится, ему же нужно время собрать ополчение.

Царь македонцев пришел в такой восторг от своей мысли, что даже отдалился от стола с картой и сделал несколько шагов вдоль него, погрузившись в предвкушение скорой победы.

— Мой удар будет внезапным. Мы пробьем заслон этолийцев и начнем терзать армию Агелая, не вступая в генеральное сражение. Хотя и постоянно давая понять, что готовы к нему. Уверен, Агелай постарается уклониться от него и будет отступать до самой столицы.

— А если он все же пойдет на это сражение? — вставил слово Чайка.

Македонский царь отмахнулся от этих слов, как от неуместных, и продолжал развивать свою мысль.

— Это внезапное наступление даст возможность мне захватить все земли вплоть до побережья. А когда мы окажемся неподалеку от Ферма, где будут сосредоточены основные силы этолийцев, твоя армия успеет подойти незамеченной, оказавшись в тылу у Агелая.

Видимо уловив выражение крайнего недоумения на лице — Федор никак не мог себе представить, как именно можно подобраться незамеченным к городу, вокруг которого находятся войска, — Филипп разъяснил.

— Для этого ты пойдешь скрытно, другим путем. Демофонт укажет тебе перевалы, через которые вы сможете быстро преодолеть горы и зайти Агелаю в тыл.

Услышав, что из лагеря есть более удобный путь, чем та убогая тропинка, по которой они пробирались на встречу с македонским царем, Федор немного повеселел. До этого он с трудом представлял, как ему переправить по ней целую армию и артиллерию в сжатые сроки. Каждый поворот этой дороги предоставлял противнику отличную возможность для засады. «Впрочем, что это я, — пожурил сам себя Федор, вспомнив собственный боевой опыт, — я же прошел с Ганнибалом через Альпы, что я теперь сам что ли армию не проведу через эти холмы? Конечно, проведу, учителя у меня были не из худших».

Вспомнив о делах давно минувших дней, Федор ненадолго утерял нить разговора, настолько яркими они были. Ведь тогда Федор Чайка был всего лишь одним из тысяч морпехов Карфагена, отправившихся в поход на Рим. «Много воды утекло, — усилием воли Федор заставил себя встряхнуться, — но пора и о настоящем подумать».

— Сколько у тебя слонов? — вывел его из задумчивости вопрос царя, внезапно сменившего тему.

— Что? — переспросил Федор, которого все сильнее клонило в сон, — а… десять.

— Десять африканских слонов, — повторил вслух Филипп, словно хотел насладиться каждым словом, — не много, но для одного хорошего удара хватит. Конницы у Агелая нет, однако слоны и сквозь пехоту протопчут мне дорожку.

Сказав это, македонский царь ухмыльнулся от собственной шутки.

— Кровавую дорожку. Этолийцы запомнят надолго, как идти против меня.

Он помолчал еще немного.

— Для усиления твоей армии, на которую будет возложена задача обходного маневра и удара в тыл, я придам тебе конницу под командой Демофонта, — сообщил Филипп, — полторы тысячи всадников. Этого будет достаточно, чтобы у тебя появился быстрый передовой отряд и возможность маневра в бою. Себе я оставлю еще две с половиной тысячи катафрактариев. Имея столько всадников, мы сможем постоянно терзать армию союза и, в конце концов, разорвать ее на части.

— Посланец Ганнибала привел с собой скифов, — вставил слово Демофонт, до той поры хранивший молчание.

«Ох, и любишь же ты их», — чуть не сказал вслух Федор, бросив косой взгляд на Демофонта и едва сдержавшись. Но Филипп, похоже, разделял мнение своего гиппарха[6].

— Ты привел скифов? — с удивлением переспросил Филипп, — разве царь Иллур уже здесь? Мне сообщали, что его войска лишь недавно покинули Истр, осадив Мессембрию и Апполонию.

— Нет, — отмахнулся Федор от такой перспективы, — царь Иллур все еще там, вероятно. Со мной лишь небольшой отряд его всадников, триста воинов.

И добавил со значением:

— Во главе которых стоит его кровный брат Алексей Ларин.

Филипп нахмурился еще больше, словно имя это было ему известно, но приятных воспоминаний не доставляло.

«Леха что, и этого знает? — не поверил своим глазам Федор, — вот ведь, действительно, везде поспел». Македонский царь ничего больше не говорил, а уточнять, так ли это на самом деле Федор не стал. Вместо этого, начальник экспедиционного корпуса постарался перевести разговор в другое русло.

— В моей армии одна пехота, — пояснил он, как бы извиняясь, — а эти триста воинов все-таки добавят мне быстроты и возможности для маневра. Кому, как не македонцам, знать, что такое конница.

Он чуть было не сказал «хорошая конница», но не стал терзать больное самолюбие македонцев. Ведь именно их великий предок Александр сделал из вспомогательной конницы главную ударную силу в сражении. Скифы же осознали, что жизнь в степи без коня это не жизнь так давно, что еще и Александр не родился на свет. Но Федор был здесь не для того, чтобы устанавливать справедливость и промолчал.

— Ты прав, — неохотно признал Филипп, поглаживая свою бороду в задумчивости, — но у тебя еще есть флот. И если что-то пойдет не так, он нам тоже понадобится. Объединив наши корабли с ахейскими, мы сможем блокировать залив и Этолию с моря.

— Если только Афины не придут им на помощь, — не удержался Федор.

— Думаю, до этого не дойдет, — отмахнулся Филипп, — разбив этолийцев на суше, передо мною откроется путь в глубину Греции. А по суше до Аттики совсем недалеко. Так что, жители Афин, скорее всего, проявят благоразумие и предоставят этолийцев мне.

«Ого, — только и подумал Федор, — вон ты куда замахнулся. Царь всея Македонии и Греции. Не торопись. Поживем, увидим, как тут все повернется».

Филипп, между тем, вновь обвел военачальников своим тяжелым взглядом и неожиданно объявил:

— Совет закончен. Завтра утром армия выступает в поход. А ты, Федор, отправляйся к себе в лагерь и тоже готовься. Демофонт прибудет к тебе через несколько дней с последними новостями о наших успехах.

«Ну наконец-то, — выдохнул Федор, у которого уже давно свело желудок от голода, — с этой войной и поесть некогда».

— Сейчас же, по обычаю, мы можем отпраздновать этот великий день.

Царь сделал знак и один из военачальников открыл дверь в соседний зал, в котором Федор разглядел огромный стол, ломившийся от всевозможных яств и кувшинов с вином. Издав счастливый вздох, Федор проследовал за всеми, подгоняемый чувством жажды и волчьего голода.

Впрочем, усталость быстро взяла свое. Подняв несколько чаш за здоровье царя и процветание Македонии и выслушав вдвое меньше ответных тостов, Федор быстро захмелел. Чтобы не заснуть прямо здесь, он отпросился у Филиппа на ночлег и получил разрешение. Сам же царь, позвав наложниц и музыкантов, похоже, собрался пировать до утра.