Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864

• Название: Том 3. Пьесы 1862-1864
• Автор: Александр Островский
• Жанр: Драматургия
• Год: 1950

В третий том собрания сочинений А.Н. Островского вошли пьесы 1862–1864 годов, такие, как «Шутники», «Козьма Захарьич Минин, Сухорук» и другие пьесы.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Минин

Какая ж помощь?

Марфа Борисовна

Мы к Москве пошлем.

Минин

Кому? Заруцкому да Трубецкому?
Возьмут, да и спасиба нам не скажут.
Нет, надо погодить сбирать казну.
Я говорил сегодня воеводам,
Просил их порадеть о земском деле,
Да не хотели слушать. Дьяк Семенов
Да Биркин чуть не выгнали меня.
Как на врага какого ополчились,
Обидели меня и обругали.
Не ведаю, за что напасть такая!
Когда уж власти не хотели слушать,
Кто нас послушает! В бедах и в горе
Сердца окаменели. О себе
Печется каждый, ближних забывая.

Марфа Борисовна

Так что же делать нам, Кузьма Захарьич?

Минин

Самих себя сначала приготовить
Должны мы: помыслы постом очистить,
Говеньем волю утвердить на подвиг
И скорому помощнику молиться;
Он даст нам разум, даст нам силу слова,
Сухим очам пошлет источник слез;
Тогда пойдем будить уснувших братий
И Божьим словом зажигать сердца.
Встает, и все за ним.

Аксенов

На проповедь выходят, как на битву,
Во всеоружии. Не всем под силу
Высокая апостольская доля!

Минин

Молись да жди, пока Господь сподобит
Тебя такую веру ощутить
В душе твоей, что ты не усомнишься
С горами речь вести и приказать
Горам сползти с широких оснований
И двинуться к тебе, и будешь верить,
Что двинутся; тогда покинь свой дом,
Себя забудь и дел своих не делай!
На улицу, на площадь, на базары,
Где есть народ, туда и ты иди!
Тогда пошлем по дальным городам;
А по окольным разойдемся сами,
И наших уст смиренные глаголы
Польются в души, и сердца в народе
Затеплятся, как свечи пред иконой.
Давайте руки! Кто за Божье дело?

Все

Мы все идем!

Марфа Борисовна

Благослови вас Бог!

Минин

Мы будем знаменья просить у Бога,
Когда начать. Он сам покажет время.
Тогда сбирать казну на помощь ратным!
Сбирать людей на выручку Москвы!
И пусть тогда, кто носит крест на теле,
Приносит в сбор все животы свои,
Душа твоя нужна, — отдай и душу!

Аксенов

Помолимся! Благословенно буди
Господне имя ныне и до века!
Прощай, хозяюшка.

Марфа Борисовна

Прощенья просим.

Кувшинников

За угощенье!

Марфа Борисовна

Ну, уж не взыщите!
Чем Бог послал.

Лапша

За ласковое слово.

Марфа Борисовна

Напредки не забудьте!

Минин

Ваши гости!

Уходят, кроме Поспелова.

Явление четвертое

Марфа Борисовна, Поспелов, Домна и потом девушки.

Марфа Борисовна

Покличь-ка девок, Домнушка, сюда,
Да и сама приди!

Домна

Как раз, я духом.

(Уходит.)

Молчание.

Марфа Борисовна

Ты, Алексей Михайлыч, на дорожку
Медку не хочешь ли?

Поспелов

Пожалуй, выпью,
Да не об меде речь! Мне слаще меда
Твой разговор.

Марфа Борисовна

Какой проказник! Право!

Подносит мед, Поспелов пьет.

Поспелов

Поверь, не до проказ. Меня ты знаешь;
С покойником твоим мы дружно жили,
Росли мы вместе, вместе воевали.
Одна душа у нас, один обычай.

Молчание.

Родных, что было, примерли давно,
Я круглым сиротой остался, Марфа
Борисовна. Сладка ли жизнь такая!
Ты мне роднее всех. Чем я не люб,
Скажи?

Марфа Борисовна

И, что ты! что ты! Бог с тобой!
С чего ты взял? Нет, ты не обижай!
Кто говорит тебе, что ты не люб мне!

Входят Домна и девушки, молча садятся за работу.

Поспелов

Ну, люб, так ладно. Вот спасибо, Марфа
Борисовна! Сказал бы я словечко
Еще тебе; боюсь, не прогневить бы.

Марфа Борисовна

Как не грешно тебе! Да чем же можешь
Ты прогневить меня!

Поспелов

Своей любовью.

Марфа Борисовна

Ах!.. Нет… я, право… Что тебе смотреть
На гнев мой! Что же, разве что дурное
Ты говоришь мне! Ты не виноват.
Что с добрым сердцем ты на свет родился.
Какая же в любви обида! Мне
Тебя благодарить за это надо.

Поспелов

Давно уж я сбираюсь с духом, Марфа
Борисовна, хочу тебе сказать:
Будь мне женою; с честными венцами
На головах и с радостью на лицах,
По соболям, войдем в мой дом просторный
Жить-поживать и в холенье и в неге,
И за любовь до гробовой доски
Делить и радость пополам и горе.
Другой бы я сказал, не побоялся,
А пред тобой, как точно перед грозным
Царем стою, жду милости иль казни;
Боюсь, что словом, ровно как злодею,
Ты снимешь голову с могучих плеч.

Марфа Борисовна

Нет, ты меня не бойся… Пожалей
Ты слабость женскую! Медовой речью
Вдове мирского счастья не сули!
Ты не мути мой тихий сон мечтою
И вдовьих слез моих не отнимай!
Послушай, мой желанный! Я по правде
Скажу тебе: ты люб мне, я другого
Хозяина себе и не желаю.
Ты, Алексей Михайлыч, муж такой,
Какого не найдешь… Да только вот что:
То нездоровится, то дела много
По дому, знаешь. Как-то все не время…
Поверишь ли, с ног сбилась от заботы.
Мы лучше уж немного подождем.
Ты не печалься, Алексей Михайлыч!
Еще ведь наше время не ушло.

Молчание.

Я, может, и не так что рассудила,
Ты не взыщи! Таков наш бабий разум.
Тебя мне жаль, вот видит Бог, что жаль.
Да что же делать, неудобно время.

Поспелов

Голубушка! Зачем себя ты губишь?
В твоей поре тебе бы только ласку!
От ласки женский пол еще цветней!
Что сохнуть-то тебе одной, как в келье,
И день и ночь с ворчливою старухой
Все об одном и том же толковать!
Тебя бы целовать, да миловать,
Да крепко к сердцу прижимать!

Марфа Борисовна

Ну, будет!
Мы после как-нибудь поговорим.
Не до того мне, Алексей Михайлыч!
Так голова с чего-то разболелась,
Уж и не знаю. Лучше не тревожь
Меня теперь! Найдем такое время
Свободное.

Поспелов

Изволь, моя родная!
Ждал долго, можно подождать еще.
Прощенья просим!

Марфа Борисовна

И меня прости.
Господь с тобой!

Поспелов

Бог даст, коль живы будем,
Увидимся.

Марфа Борисовна

Ну, как не увидаться!

Поспелов уходит.

Явление пятое

Те же, без Поспелова.

Марфа Борисовна

Какие речи! Господи помилуй!
Не слушать бы! А как же их не слушать!
В миру живешь, с людями; по-мирски
И надо жить — все видеть и все слышать.
Куда бежать от суеты мирской!
Как от соблазна чистой уберечься!
Зияет бездна, каждый час шумит
Житейское волнуемое море.
Ушла бы я, на крыльях улетела
В святую келью, в тихий уголок;
И в трепетном сиянии лампады,
В благоуханной тишине святыни
Земное небо, рай свой, увидала:
Боюсь внести в святую тишину
Горячую, бунтующую юность.
О юность, юность, скоро ль ты пройдешь!
Мне с миром легче, чем с тобой, бороться.
Куда нийду, соблазн за мною следом;
Напрасно я фатой широкой крою
И блеск очей и белое лицо:
Подует ветер, так ли распахнется —
И мигом грех в чужой душе посеешь.
И видишь юношу, стоит он нем,
Другого взгляду ловит, сам готовит
В своем уме лукавые приветы.
Вот по следам идет и шепчет в уши,
Завешенные жемчугом, и жемчуг
Не охраняет; весь соблазн, весь яд
Мне прямо в сердце, в кровь мою проходит,
И слабый ум все более слабеет,
И сладок грех является тебе;
И слушаешь, боишься оглянуться,
Как точно двое за тобой идут:
Один лицо приветливое кажет
И ненаглядную красу, и юность
И молча улыбается. Другой же
Темнее ночи, и глаза, как угли,
Горят во лбу, и длинный хвост тащится.
Идет и шепчет льстивым языком
Соблазн и грех. О Господи, помилуй!
О юность, юность, молодое время!
Куда бежать мне? Господи, помилуй!

(Закрывает лицо руками.)