Андраш Беркеши - Стать человеком

• Название: Стать человеком
• Автор: Андраш Беркеши
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1984

В романе крупного венгерского прозаика рассказывается о становлении молодого человека, призванного на действительную службу в Народную армию, в рядах которой солдаты не только получают комплекс военных знаний, но и закаляются духовно и физически, приобретая ценные качества, столь необходимые им в будущей жизни.

Роман рассчитан на широкий круг читателей.

---

Родители, сверх головы занятые различной общественной работой, в течение недели виделись с детьми всего по нескольку минут в день. За ними присматривала двоюродная сестра Варьяша — тетушка Юли. Работящая и простая, она была моложе Варьяша. В сорок пятом году она приехала к ним в Будапешт из села Цибакхаза, да так и осталась. В детстве она вывихнула бедро и с тех пор ходила какой-то странной, утиной походкой. Поэтому, наверное, и замуж не вышла. Слыла она очень религиозной, хотя тщательно скрывала от окружающих свою веру в бога. Она неплохо разбиралась в изменившейся обстановке, но, не желая доставлять неприятностей своему любимому брату, никогда не вмешивалась ни в его дела, ни в его жизнь. Позднее, когда Варьяш стал известным писателем и они получили виллу в районе Пашарета, тетушка Юли превратилась в экономку и повариху одновременно, благо ей уже не надо было заниматься уборкой.

Лет с восьми-девяти Эндре начал знакомиться, как говорят, на ощупь с окружавшим его миром. У него накопилось множество вопросов, на которые он ждал ответов, но не получал их даже от отца, так как времени, которое тот проводил с детьми обычно по воскресным утрам, для серьезных бесед с сыном было явно недостаточно. Именно в это время семья собиралась вместе. Отец старался быть терпеливым, но его ответы не удовлетворяли любознательного мальчика. И тогда он сам, подобно трудолюбивой пчелке, начал искать эти ответы, а затем делился открытиями с младшей сестрой.

Вскоре Эндре научился читать. Без разбора он буквально проглатывал одну книгу за другой, так что к десяти годам в его голове образовалась полная неразбериха. Однако один отец считал мысли Эндре хаотичными, тетушка Юли и Жока воспринимали все иначе. Обе с восторгом и удивлением внимали умному мальчугану, который мгновенно находил ответ на любой их вопрос. Правилен он был или нет — это их мало волновало. Восхищение братом продолжалось у Жоки даже тогда, когда наметился разлад между Эндре и отцом. Она без колебаний встала на сторону брата. Потом выяснилось, что они оба не любят отца. Жока поняла это в шестнадцать лет, Эндре — гораздо раньше. Это был единственный секрет, которым он не поделился с сестрой. Он сознался в этом как-то мимоходом, когда однажды заметил, что и она недолюбливает отца.

Как-то накануне отъезда родителей Жока сказала:

— Никак не дождусь, когда мы наконец останемся одни.

— Я тоже.

— И ты не любишь отца?

— Не люблю. Но ты все-таки люби его. У меня-то для этого есть причины.

— У меня тоже.

— А сейчас оставь меня в покое, мне нужно заниматься.

Он готовился к экзаменам на аттестат зрелости, но в действительности это был только предлог: ему не хотелось объяснять сестре причины своих разногласий с отцом. В тот раз их родители в составе делегации деятелей венгерской культуры уезжали в Париж. В момент прощания отец даже прослезился, а у Эндре возникла мысль, что собственные чувства обманули его, что неприязнь к отцу временна и скоро между ними восстановятся прежние задушевные отношения. Но мысль эта появилась лишь на мгновение. Эндре знал, что уже никогда не вернется к нему восторженная детская любовь к отцу, не вернется хотя бы потому, что он уже не ребенок, а все то, что он узнал об отце за эти годы, словно стена отделило их друг от друга, и общаться через нее становилось все труднее.

Перед отъездом Варьяш-старший надавал детям множество полезных советов, а Эндре со щемящей болью думал в тот момент о том, насколько глубоко разбирается отец в сути человеческих отношений и насколько противоречат этому его собственные поступки. Естественно, Эндре во многом был несправедлив к отцу, поскольку не знал, чем вызваны те или иные его действия, которые сурово осуждал. Не принимал он в расчет, между прочим, и того неоспоримого факта, что когда-то его отец был безусловно честным человеком. Эндре не мог еще правильно оценить отдельные периоды его жизни, не пытался хоть как-то объяснить зигзаги его поведения. Он просто наблюдал и принимал на веру все жизненные явления, а затем с молодой горячностью выносил собственные приговоры, осуждая порой отца даже за такие дела, к которым тот не имел никакого отношения.

Когда родители уехали, Эндре вздохнул с облегчением. На радостях он, пританцовывая, обежал все комнаты с криками «ура, ура», наслаждаясь при этом пьянящим чувством свободы. Тетушка Юли уехала в Цибакхазу. Так что они с сестрой остались во всем доме одни...

Потом, придя в себя, Эндре с серьезностью взрослого обсудил с Жокой проблемы их дальнейшего существования.

— Деньгами будешь распоряжаться ты, — предложил он ей, — но так, чтобы осталось на непредвиденные расходы:

— Будь спокоен, — засмеялась Жока, — четыреста форинтов я сэкономлю как пить дать. — Она достала тетрадь в клеточку, открыла ее, на первой странице записала: «Десять форинтов для Банди» — и выложила на стол деньги, Эндре, надевая толстый свитер, удивленно посмотрел на деньги:

— Что это?

— Твои карманные деньги на завтра.

— Десять форинтов?

— Да.

— Ты с ума сошла, сестричка! Хочешь отделаться десяткой? Ты только прикинь: завтрак, обед, сигареты. Подарки девушкам я в расчет не беру.

— Завтраком я сама тебя накормлю. Сигареты возьми из запасов своего дорогого папочки. На обед этого даже много, а твои девушки перебьются и без подарков.

Чета Варьяш отсутствовала уже третий день, когда произошел случай, который на время омрачил ребятам сладостное чувство свободы.

Занимаясь математикой, Эндре настолько углубился в решение задач, что совершенно забыл о времени и Жоке. Ее отсутствие он заметил только тогда, когда ощутил мучительный голод. Он взглянул на часы — шел одиннадцатый час вечера. Включив радио, Эндре прослушал спортивные новости. Время шло, и он начал волноваться, пытаясь припомнить, что же говорила ему утром Жока. Но так и не припомнил. Около одиннадцати он обзвонил нескольких подруг сестры, но никто ничего о ней не знал. «Где она может быть? — лихорадочно размышлял он. — Почему не позвонила? Придется отчитать ее, когда вернется. А может быть, она попала на квартиру к какому-нибудь ловеласу и ее споили?.. — Эндре не смел до конца продумать такую ситуацию. От выкуренных сигарет горчило во рту. — С ума сойти можно! Где же ее искать? Позвонить в «скорую помощь»? Или в полицию? Надо спокойно все обдумать. Куда же она могла пойти?»

Выйдя за калитку, Эндре осмотрел сбегавшую вниз, пустынную вплоть до самого Пашаретского шоссе улицу. Поднялся сильный ветер. Эндре поежился под его холодными порывами. Мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться. «Посчитаю до тысячи. Если она не появится, позвоню в «скорую помощь», — решил он и вдруг встрепенулся: одна из машин свернула на их улицу с Пашаретского шоссе. Яркие лучи фар разрезали ночную темноту. Он отчетливо услышал звук включенной передачи. Рев мотора усилился — скорость возросла.

Машина остановилась напротив их дома. Это был «опель-рекорд» образца шестидесятых годов. В свете уличного фонаря Эндре разглядел сидевших в машине — пожилого мужчину и весело смеявшуюся Жоку. У Эндре даже желудок свело от нервного напряжения, а кровь прихлынула к голове. «Она, видимо, даже не торопится. Какое ей дело до того, что меня тут чуть было кондрашка не хватил! Она чувствует себя прекрасно...»

Через минуту Жока подала мужчине руку и открыла дверцу машины. Захлопнув ее, она помахала незнакомцу рукой и, радостно мотая сумочкой, двинулась к калитке.

— Привет, Банди! — улыбнулась она и, обойдя лужу, в которой тускло отражался свет фонаря, остановилась перед братом.

Не сдержавшись, Эндре ударил ее по лицу. Удар был настолько неожиданным, что Жока не успела опомниться и на ее губах продолжала блуждать радостная улыбка. Она только ойкнула. Все еще не понимая, что же произошло, она заплакала не столько от боли, сколько от обиды, из ее глаз потекли крупные слезы. От стыда она была готова провалиться сквозь землю. На мгновение мелькнула мысль бежать, все равно куда, лишь бы подальше отсюда, туда, где ее никогда не найдет Банди. Однако у нее не было сил шевельнуться, ноги словно онемели, слезы застилали глаза, и она уже не видела ни деревьев, ни кустов, ни виллы. Перед ней лишь маячило искаженное злобой лицо брата. Вокруг стояла странная тишина. Не слышно было даже шума работавшего мотора. Затем лицо Банди стало расплываться, до нее донесся звук захлопнувшейся дверцы машины и чьи-то приближающиеся шаги. Громко всхлипнув, она побежала во двор.

Услышав рыдания Жоки, Эндре повернулся и посмотрел ей вслед. Поднявшаяся из глубин сознания злоба лишала его возможности рассуждать здраво. Он увидел перед собой суровое, изможденное лицо мужчины с прищуренными глазами, узкую линию его тонких губ, которые шевелились и что-то говорили ему на удивление мягким голосом. Но Эндре видел в нем уже не человека, а этакого пижона с автомобилем, соблазнителя родной сестры, и не раздумывая со всей силы ударил его.