Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны

• Название: Коммандо. Бурский дневник бурской войны
• Автор: Д. Рейтц
• Издательство: Faber and Faber
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1945

Наконец, мы получили книгу, в которой все это есть. Нет никакой стратегии и совсем немного тактики в этом простом неприкрашенном рассказе. Идет война, но человеческая душа взрослеет не в ходе войны, а в результате приобретенного на ней опыта. Эта книга рассказывает простую правдивую историю того, что бурская война означала для одного из её участников. Полковник Рейц попал на войну подростком семнадцати лет, прошёл её до самого конца, и сразу после ее окончания написал эти воспоминания. Военных приключений выпало на его долю немало. Все, что пришлось ему пережить, он описал. Эта книга — роман правды; но кроме этого — большой личный роман, и помимо того — еще более замечательный роман о Южной Африке, которому многое должно быть прощено за блестящее описание тяжелого периода существования нации, столь же трудного, как и тех, что выпадали на долю любой другой молодой нации. (Из предисловия)

---

Однако мы не могли пойти на прорыв, потому что у англичан были пулеметы и такая попытка при дневном свете могла стоить больших жертв, поэтому единственно правильным было дождаться темноты. С этой целью Смэтс весь остаток дня водил нас под сбивающим с ног ветром по плато взад-вперед. Он пользовался складками местности и старался не приближаться к англичанам, сумев все же заставить отступить сначала одну колонну, а потом другую, избежав при этом английских пулеметов. И люди, и лошади были утомлены, и всем нам пришлось нелегко. Боеприпасов было так мало, что у некоторых патронов не оставалось совсем, а к вечеру, когда к англичанам подошли новые подкрепления, положение стало казаться безнадежным.»

Мы и наши лошади ни разу не прилегли за последние сорок часов и из-за отсутствия сна и отдыха наши силы были на исходе, в то время как петля вокруг нас медленно сжималась. В сумерках мы нашли маленькую ферму, расположенную на отшибе, где нашли относительно безопасное убежище, но все же наше окружение и захват были лишь вопросом времени.

Когда англичане увидели, что мы решили остановиться, они прекратили наступление в полной уверенности, что загнали нас в угол, и им остается лишь подождать утра, когда мы сдадимся.

Генерал Смэтс, стоя перед фермой, советовался с двумя своими заместителями, пока остальные лежали в обнимку со своими винтовками, слишком усталые для того, чтобы думать о том, что будет дальше. В это время из дома вышел горбатый калека, который сказал, что проведет нас мимо английских войск к краю плато дорогой, о которой никто не знает, потому что она проходит по болоту. Это предложение было сразу принято и всем приказали сесть в седло. Шесть или семь человек были ранены, двое из них настолько серьезно, что им пришлось остаться здесь, но остальные решили ехать с нами. И через несколько минут мы скрылись в темноте во главе с калекой, который ехал на лошади впереди отряда. Он вел нас по неприметной тропе, которая на протяжении двух миль извивалась и иногда так близко подходила к английским войскам, что мы слышали их разговоры и чавканье лошадей, грызущих удила, но все же через час мы вышли к краю плато. Отсюда на равнину уходил крутой склон — мы не могли видеть, насколько он крут, но наш проводник сказал, что очень крутой. Он спешился и пошел домой пешком, мы очень были ему благодарны, потому что он рисковал из-за нас своей жизнью и имуществом.

Мы сразу начали спускаться, и это был, вероятно, спуск по склону, наиболее близкому к вертикальному, для всадников за всю войну. Наверное, днем мы бы этого сделать не смогли, но в темноте лошади не так боязливы, поэтому мы, ведя их в поводу, заскользили вниз. Время от времени целые группы людей и лошадей скользили мимо нас, но, к счастью, склон был свободен от камней и покрыт высокой травой, которая защищала от повреждений, поэтому все мы спустились без особых неприятностей. Теперь мы снова были свободны. Главное, что нам было нужно — сон, но этого мы пока не могли себе позволить.

Где-то по равнине перед нами проходила железнодорожная линия, на которую мы смотрели сверху вниз эти утром, и за много миль от нее была еще одна, и обе мы должны были пересечь до восхода солнца, если не хотели столкнуться с поездами, везущими солдат. Поэтому Смэтс был неумолим и мы, ведя в поводу лошадей, покорно пошли вперед, думая о том, что впереди нам ожидает марш продолжительностью в двадцать часов, а после него — очередные испытания.

Было уже около десяти вечера, и буря, бушевавшая весь день, утихла, хотя было еще холодно. Это было даже хорошо, потому что холод не давал нам расслабиться и мы волей-неволей шли, чтобы согреться. Через час мы достигли первой железной дороги — это была ветка от угольных шахт. Подойдя к дороге, мы увидели огни приближавшегося поезда, но Смэтс не позволил нам ни положить на рельсы валуны, ни открыть огонь, чтобы случайно не пострадали гражданские лица, поэтому мы, стоя рядом, лишь мельком увидели сидевших в вагоне-ресторане офицеров, которые пили вино и курили сигары, не подозревая о том, что мы видим их. Генерал Френч, командующий английской кавалерией, потом сказал мне, что в этом поезде был он со своим штабом, спеша на север, чтобы командовать военной операцией против нас, потому что думал, что мы еще там. Так что эту возможность мы упустили, сами того не зная.

Перейдя дорогу, мы продолжали свой путь, миля за милей, плохо соображая от усталости и нехватки сна. Во время каждой остановки, когда нужно было перейти забор или канаву, люди целыми рядами засыпали около лошадей, стоя на коленях, как мусульмане на молитве, и нужно было пинать их, чтобы они проснулись и не отстали от нас. Так мы шли всю ночь, чтобы успеть до рассвета перейти вторую железную дорогу. У нас не было проводника, и мы держали путь по звездам, а солнце взошло, когда мы были примерно в пяти милях к востоку от деревни Стеркстром. Судя по активности на станции, о нашем побеге с плато было уже известно, и с нескольких поездов уже разгружались войска, поэтому нельзя было терять времени. Мы вскочили на лошадей и понеслись со всей возможной скоростью через дорогу, потому что иначе бронепоезд мог бы отрезать нам путь.

Коммандант ван Девентер и с ним несколько человек остались, чтобы посмотреть, нет ли в пристанционных строениях чего-нибудь, что могло бы нам пригодиться. Пока мы были этим заняты, на станцию прибыл длинный товарный поезд, и мы его остановили, переведя стрелки. Поезд, возивший уголь, был пустой, и на нем было только три человека — машинист, кочегар и кондуктор, лица которых вытянулись от удивления, когда они увидели, что произошло. Поскольку ничего, кроме вагонов, в поезде не было, мы его отпустили, забрав только мешок с почтой из вагона охраны. Письма были личными, прошедшими цензуру, потому что ни в одном из них о войне не говорилось, но газеты были менее сдержаны, и одна из них упоминала о нас — там было сказано, что Смэтс с горсткой бурского отребья вторгся в Капскую колонию, что вызвало много веселья, когда я смог прочитать об этом нашим людям.

Было там еще одно интересное сообщение — прокламация лорда Китченера о том, что любой бур, который будет застигнут с оружием в руках после 15 сентября, будет изгнан из Южной Африки навечно. Для нас это было новостью, потому что было уже 13 сентября и у нас оставалось всего два дня на то, чтобы сложить оружие. Это объявление было встречено со смехом, и, как я потом узнал, имело такой же результат и в бурских республиках, где его называли «бумажной бомбой» и относились к нему с презрением. История «Таймс» об этом писала так:

«Лорд Китченер сделал свою первую и последнюю попытку закончить войну в соответствии с этой угрожающей прокламацией.

Она начиналась торжественным заявлением, описывающим военное положение, которое бурам показалось очень неубедительным и даже смешным. Особенно четвертый параграф, в котором бурам сообщали, что они не в состоянии продолжать войну, был лишен всякой логики…Прокламация требовала сдачи буров до 15 сентября под угрозой сурового наказания. Результаты были неутешительными. Бота, Стейн и братья де Вет послали ответы с отказом подчиниться, а остальные бюргеры угрюмо молчали.

Отпустив товарный поезд. мы настигли коммандо в Клаас Смитс Ривет, где мы остановились примерно на час, чтобы дать нашим бедным лошадям возможность хоть немного пощипать траву и самим перекусить. Большего позволить мы себе не могли, потому что к нам приближалась колонна солдат и мы снова были в движении весь день, от холма к холму, полумертвые от усталости, но все же держались от них на расстоянии вытянутой руки до самого заката, когда они, наконец оставили нас в покое и мы смогли расположиться на большой ферме и, как мертвые, рухнули на землю после шестидесяти часов непрерывного марша.

Этот отдых пошел нам на пользу, но наши трудности на этом не закончились, и худшее было впереди.

К девяти часам следующего дня английская колонна появилась со стороны Стеркстрома, поэтому мы сели на лошадей и двинулись дальше, обходя с юга гряду холмов. Англичане довольствовались тем, что медленно следовали за нами, очевидно, имея приказ ограничиться наблюдением. Так продолжалось до заката, когда пошел дождь. Англичане ушли в лагерь. А мы расположились на заросшем терновником участке, где провели очередную мокрую и холодную ночь, которых у нас было так много со времени нашего появления в Капской Колонии.

Когда рассвело, снова появились англичане, и мы, зная состояние наших лошадей и наличие боеприпасов, снова должны были отступать. Идти было тяжело, иногда нас задерживали разлившиеся ручьи и болота, но непосредственной опасности для нас не было, потому что у англичан были фургоны и орудия, что замедляло их движение, и мы оторвались от них на несколько миль.

Днем англичане снова разбили лагерь, и мы остановились на оставшуюся часть дня в маленьком сельском доме, стоящем на равнине. Дождь утром прекратился, но было холодно и черные облака висели у нас над головой, что обещало новые неприятности.