Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

• Название: Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
• Автор: Олег Смыслов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0974-0

Книга О.Смыслова посвящена одной из таинственных фигур НКВД-МГБ СССР Виктору Семеновичу Абакумову. Несмотря на то что КГБ СССР перестал существовать, дело Абакумова остается засекреченным, Его восхождение по ступеням высшей должностной лестницы ГПУ-НКВД началось во время сталинских чисток 1930-х годов, когда он занимал должность одного из заместителей Л.Берии. Во время Великой Отечественной войны Абакумов был начальником Главного управления контрразведки РККА СМЕРШ. Он контролировал практически всю советскую разведывательную сеть. В октябре 1946 года Абакумов был назначен на должность министра государственной безопасности. В 1951-м его неожиданно сняли с поста министра, и в том же году он был арестован по приказу Сталина. В Лефортовской тюрьме его держали в кандалах и наручниках. Несмотря на жестокие пытки, он ничего не подписал и отверг все обвинения. После короткого суда в 1954 году B.C.Абакумова расстреляли.

---

1-го ноября, в среду, попытался пробраться в контору, где на моей ответственности большие деньги и документы, но дошел закоулками и переулками лишь до Лубянского проезда, дальше идти было невозможно: по Лубянской площади летели снаряды, шрапнель и пули. Говорят, юнкера отчаянно защищают здание телефона и Кремль. Почтамт и телеграф в руках большевиков. Возвращался домой под музыку выстрелов. Над головой и где-то близко, незримо, свистели пули, ударяясь в стены домов, разбивали стекла, грохотали по крышам, ранили, убивали и пугали мирных обывателей, а также — ворон и голубей.

Встречались безумно мчавшиеся автомобили с безумными людьми, злобно поглядывавшими на каждого проходящего и готовыми беспрестанно стрелять в непонравившиеся им морды.

В пятницу 3-го ноября Военно-революционный комитет издал «манифест», в котором торжественно объявляет, что после пятидневного кровавого боя враги народа, поднявшие вооруженную руку против революции, разбиты наголову. Они сдались и обезоружены. Ценою крови мужественных борцов — солдат и рабочих — была достигнута победа. В Москве отныне утверждается народная власть — власть Советов р. и с.д. 8-го ноября в среду, наконец, вышли настоящие газеты, то есть — «Русск. Слово», «Русск. вед.», «Утро России» и др. На первых страницах — траурное объявление о кончине многих московских обывателей, случайно погибших за эти дни или павших идейно.

В министерстве никто не работает. Чиновники не признают новой власти.

Все отбирается от них насилием. Все спуталось. Все пошло в окончательной разрухе ужасающими скачками».

27 апреля 1917 г., через два месяца после Февральской революции, Василий Витальевич Шульгин сказал оставшимся депутатам четырех дум:

— Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции. Это было бы неправдой. Но даже не желая этого, мы революцию творили. Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность.

За шесть последующих месяцев государственный корабль России затонул окончательно. Наступало новое время для таких, как Абакумов. Вот только он сам еще не догадывался об этом.

* * *

Созданное 26 октября новое правительство состояло исключительно из большевиков. Это пятнадцать человек в составе Совета Народных Комиссаров. Во ВЦИК были избраны 67 большевиков и 29 левых эсеров, а еще 20 мест было оставлено для меньшевиков и эсеров, в случае если они вернутся. Дело в том, что последние отказались присутствовать на заседании избранного съездом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета в знак протеста против очевидного произвола большевиков. Случилось так, что новый режим выражал волю только большевистской партии, а не Советов. В этом-то и заключался произвол. Ведь даже в декабре 1917 г. на выборах в Учредительное собрание из 41 млн избирателей за большевиков отдали свои голоса только 9 млн человек, 16,5 млн — за эсеров, менее 9 млн за умеренные социалистические партии, 4,5 млн — за национальные меньшинства и менее 2 млн за кадетов.

5 января 1918 г. открылось Учредительное собрание, которое, кроме всего прочего, отменило октябрьские декреты, а уже 6-го его распустили.

Но самое интересное, что этот очередной произвол остался почти незамеченным. Лишь по нескольким сотням безоружных эсеров, протестовавших против роспуска Учредительного собрания, верные большевикам войска открыли огонь.

Демократия длилась более двенадцати часов, а «власть Советов» стала властью одних большевиков, монополизировавших исполнительную и законодательную власть.

3 марта 1918 г. в Брест-Литовске был подписан мирный договор, по которому территория России сократилась (в сравнении с 1914 г.) на 800 тыс. квадратных километров. Красная Армия была обязана уйти из Украины, а Республика должна была заключить мир с Украинской Радой, отказаться от претензий на Финляндию и Балтийские страны, отдать Турции Карс, Батум и Ардахан. На этих территориях проживало 26 % населения, производилось 32 % сельскохозяйственной и 23 % промышленной продукции, 75 % угля и железа. Кроме того, советское правительство было обязано выплатить репарацию в размере 6 млрд марок и прекратить революционную пропаганду в центральноевропейских державах. И это было только начало. Большевикам предстояло победить в гражданской войне, создав Красную Армию, национализировав и мобилизовав экономику, установив политическую диктатуру.

4

5 марта 1918 г. Максим Горький в «Новой жизни» отмечал, что «грабят изумительно, артистически. Грабят и продают церкви, военные музеи, продают пушки и винтовки, разворовывают интендантские запасы, грабят дворцы бывших великих князей, расхищается все, что можно расхитить, продается все, что можно продать, в Феодосии солдаты даже людьми торгуют: привезли с Кавказа турчанок, армянок, курдок и продают их по 25 р. за шт…»

11 и 12 июля 1918 г. в Москве не давали населению хлеба.

К августу 1918 г. фактическая территория Советской республики составляла 30 губерний с населением около 65 млн человек. Так называемая «Совдепия».

К середине сентября 1918 г. прожиточный минимум с 1914 г. (1 руб. 52 коп.) вырос в 37 раз до 56 руб. 77 коп. Стало быть, в день. При этом наивысшее жалованье равнялось 800 руб., а наименьшее — 400 руб. В октябре 1918 г. квартиры в Москве не топили, электричества с 8 часов утра до 5 часов вечера не было, не ходили трамваи.

Зато 24 октября началось празднование годовщины последней Революции.

В 12 часов дня прекратились занятия и начались митинги. С 23 октября всем категориям выдавали праздничные подарки: полфунта масла, два фунта хлеба, полфунта конфет и два фунта рыбы. А 25 октября власть обещала бесплатные обеды всем учащимся, всем студентам, всем рабочим и служащим советских учреждений.

В январе 1918 г. во всех советских учреждениях, и в том числе в железнодорожных, за опоздание на службу на 15 минут арестовывали с четырех до девяти вечера, а за большее — до утра следующего дня. Кроме того, провинившихся наказывали принудительными работами по очистке снега и уборке помещений.

Это было время, когда обывателя терроризировали анкетами, декретами, угрозами уплотнения, вселения и переселения.

Кто не хотел быть коммунистом, тот должен был стать обязательно «сочувствующим». Постоянно ходить на различные собрания и митинги. Причем присутствие было обязательным, а неявившиеся увольнялись.

31 декабря 1920 г. очевидец записал в своем дневнике:

«Что сказать о жизни русского человека, такого же рядового, как я? Как он жил, в общем, в 1920 году? Конечно, скверно, но как будто лучше, чем в прошлом. Что же случилось? Ведь был неурожай, было страшное мелководье, были опустошительные пожары, война с поляками, война междоусобная, свирепствовали заразные болезни, царил разврат, грабеж, — одним словом, подобие «египетских казней», но мы почему-то все говорим, что мы живем теперь легче прежнего. Это, должно быть, нам кажется только, потому что наши невзгоды, наши лишения стали нам в привычку, а «привычка свыше нам дана, замена счастию она»?»

К началу 1921 г. объем промышленного производства составлял только 12 % довоенного, а выпуск железа и чугуна — 2,5 %. По сравнению с довоенным периодом объем продуктов для продажи населению сократился на 92 %. Зерно выращивалось на 64 % меньше довоенного уровня. И тем не менее государственная казна пополнялась на 80 % за счет политики продразверстки, что являлось главной причиной недовольства крестьянства. Водном только 1918 г. в республике произошло 245 крестьянских бунтов против советской власти, а в 1919 г. целые районы перешли под контроль восставших крестьян. Зимой 1920/1921 гг. в Западной Сибири, Тамбовской и Воронежской губерниях действовали целые «повстанческие армии». Весной и летом 1921 г. на Волге разразился жуткий голод. А в городах в начале 1921 г. по-прежнему не хватало продовольствия.

Из-за нехватки топлива закрывались заводы. Только в Петрограде остановились 64 самых крупных завода. Москва потеряла половину своих рабочих, а Петроград — 2/3.

В марте 1921 г. в Москве начал работу X съезд партии, где встал вопрос о замене продразверстки продналогом. После съезда резолюцию по продовольственному налогу дополнили следующими экономическими мерами: была узаконена свобода внутренней торговли и предоставлялись концессии частным предпринимателям. Уже в мае 1921 г. было разрешено создавать мелкие частные предприятия. Только за один год более 10 тыс. предприятий было переуступлено частным лицам, иногда даже бывшим владельцам, на срок от двух до пяти лет взамен 10–15 % производимой ими продукции. Часть из них стали смешанными предприятиями с участием иностранных фирм.

* * *

После революции родители Виктора Абакумова потеряли работу на предприятиях, и его отец устроился уборщиком-истопником в одной из больниц столицы, а мать в этой же больнице устроилась уборщицей.