Василий Чуйков - Миссия в Китае

• Название: Миссия в Китае
• Автор: Василий Чуйков
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Видный советский военачальник, дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза В. И. Чуйков в 1941 г. работал в качестве военного атташе и главного военного советника китайской армии. В своих воспоминаниях он рассказывает об обстановке на китайском фронте в период второй мировой войны, о помощи советских военных специалистов борющемуся народу Китая, раскрывает позиции различных политических сил в Китае, показывает, как подготавливалась агрессия японского милитаризма на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Книга рассчитана на массового читателя.

---

Мы не знаем, была ли контратака, да и вообще захватывали ли японцы высоту, но утром генерал У Цивэй доложил мне, что ночная контратака прошла успешно, высота захвачена и что японцы понесли большие потери. Такому докладу я «поверил», поздравил генерала с победой и тут же отправил телеграмму в Чунцин военному министру Хэ Инциню и командующему районом генералу Чэнь Чэну о ликвидации наступления японцев на фронте армии У Цивэя.

Уезжая из района, мы расставались с китайскими генералами и офицерами как друзья, готовые поддерживать друг друга в проведении любых активных операций. Наш советник полковник Гончаров получил от меня личный инструктаж, как вести себя с китайским генералитетом: поддерживать их в любых активных операциях, помогать советами, но не противопоставлять открыто свое мнение; в случае внесения поправок в планы и решения китайцев делать так, чтобы они воспринимали их как свои собственные. После всех удачных операций не выставлять себя, наоборот, возвеличивать роль и талант активных и решительных китайских офицеров и генералов, а самому оставаться в стороне, незамеченным.

Возвращались мы из этой поездки пароходом по Янцзы, которая почти от самого Ичана с обеих сторон стиснута горами. Плавание вверх по течению многоводной и быстрой реки на паршивеньком пароходе отняло у нас более трех суток, но зато мы провели хорошую рекогносцировку, убедились, что непосредственно вдоль реки дорог нет. На Чунцин можно было наступать только по самой реке на пароходах или самоходных баржах. Китайцы для защиты этого направления имели несколько оборонительных узлов с орудиями, установленными в пещерах, которые были выдолблены в обрывистых берегах и хорошо замаскированы. Они могли держать русло реки под огнем прямой наводкой, будучи сами малоуязвимы для артиллерии или авиации японцев. По пути мы два раза выходили на берег, чтобы ознакомиться с этими оборонительными узлами. Оборону я искренне признал хорошей.

Не знаю, случайно или нет, но японские самолеты несколько раз появлялись над рекой Янцзы, что заставляло наш пароход останавливаться и прижиматься к берегу: стоящий у берега пароход с выключенной машиной трудно обнаружить с самолета. Эти остановки, быстрое встречное течение реки сильно замедляли наше путешествие. Часто на борт поднимался лоцман и медленно проводил нас через особо опасные пороги.

С парохода можно было видеть не только окружающую бедность, но и природные богатства этого края. Уголь, медь и другое промышленное сырье только кое-где разрабатывалось примитивным способом. Все эти богатства ждали хозяйских рук.

Прибыв в Чунцин, я представил на имя Хэ Инциня доклад о своей поездке. Я отметил, что дорога на Чунцин вдоль Янцзы прикрыта надежными войсками и укреплениями, которые японцам трудно преодолеть. Я также отметил, что войска генерала Чэнь Чэна могут не только обороняться, но и наступать, а японцы, находясь долгое время в пассивном состоянии, утратили наступательный дух. С теми силами и резервами, которые имелись у них в этом районе, они не смогли бы развернуть широкие наступательные действия. На этом направлении малыми силами можно было обороняться против более сильного противника. В своем докладе я обращал внимание на слабость изолированных японских гарнизонов, часто удаленных один от другого на несколько десятков километров. Такие гарнизоны, сплошь и рядом без тактической и даже без оперативной связи между собой, представляли удобные изолированные объекты, которые можно было без особого труда окружать со всех сторон и громить по частям. Я подчеркивал, что таким отдельным изолированным гарнизоном являлся Ичан, который обороняла 13-я японская дивизия.

Мой доклад был показан Чан Кайши и, как мне сказали потом, ему понравился. Тогда же я узнал, что этот доклад стал известен послам и военным атташе США и Англии.

Провал японского наступления на Чанша

В конце лета — начале осени 1941 г. обстановка на Родине сложилась очень тяжелая. Враг овладел Киевом, рвался к Москве, подходил к Ленинграду. Многие китайцы, англичане и американцы открыто заявляли нам, что японцы вот-вот нападут на наш Дальний Восток. Китайцы подсовывали нам приметы якобы скорого наступления против нас Квантунской армии: японцы выкрасили автомашины в особый цвет, которым они всегда камуфлировали автотранспорт перед наступлением; утверждалось, что из северных провинций Китая идет переброска японских войск в Маньчжурию через порт Дайрен (Дальний), что в Сеул поступает много боевой техники, в том числе и танков, все это направляется к границам Советского Союза…

К этим данным следовало относиться осторожно, критически. Чан Кайши, американцы и англичане хорошо видели, как японцы готовили плацдарм на юго-востоке для нападения на страны, омываемые водами Тихого океана. Соответствующие меры обороны западные державы не приняли и, конечно, за это поплатились. Но нам они внушали, что Красной Армии выгодно первой ударить по Квантунской армии. Мы удивлялись наивности наших «информаторов». Они воображали, что мы, военные советники, верим их провокационной болтовне. Хотя данные разведки свидетельствовали о том, что японцы выдвигали свои войска в Маньчжурии ближе к нашей границе, но они не усиливались за счет дополнительных контингентов из Японии или Китая. В то же время другие источники вновь и вновь подтверждали усиленную подготовку японских баз на юге, в районе о-ва Хайнань и в Индокитае. Я снова и снова взвешивал все данные, чтобы не ошибиться в оценке складывающейся ситуации.

В этой сложной обстановке я получил очень интересную и важную информацию от начальника разведывательного управления генерального штаба китайской армии адмирала Ян Сюаньчэна, который был сравнительно прогрессивно настроен, хорошо относился к нам, советским людям, и лично ко мне. Часто мы с полковником Андреевым заходили к нему в кабинет, рассказывали о своих поездках по стране, делились впечатлениями. Адмирал Ян Сюаньчэн в осторожных выражениях дал мне понять, что все разговоры о подготовке Квантунской армии к наступлению ни на чем не основаны. Он мне прямо сказал, что японцы, застряв в Китае, запоздали с захватами стратегических ресурсов на юге, без которых Япония не может считать себя подготовленной к серьезной войне с более сильным противником, чем Китай. Он не отрицал возможности нападения на советский Дальний Восток, но только в том случае, если немцы овладеют Москвой и другими промышленными районами, например Уралом, т. е. если Советский Союз настолько ослабнет, что для войны с ним японцам не потребуется много сил и материальных средств.

Мы понимали, что нападение японцев на Советский Союз или на Англию и США выгодно клике Чан Кайши в любом случае. Однако Чан Кайши считал, что наступление японцев на юге в первую очередь имело бы отрицательные последствия для связей Китая с капиталистическими странами Запада, в частности по бирманской дороге, которую японцы в этом случае постарались бы прервать. Кстати, в начале 1942 г. они это осуществили. Прокладывать новый автомобильный путь в Китай через Тибет и Индию западным державам было трудно, долго и небезопасно. Удар японцев на юг отрезал и изолировал Китай от Америки, от ее военных поставок. Наоборот, наступление японцев на СССР, как думал Чан Кайши, облегчило бы ему борьбу с КПК и ее войсками.

Я учитывал, что начавшееся поступление в Китай военной помощи из Америки, прибытие в Чунцин военной миссии во главе с Мэгрудером и затем американских летчиков, а также подготовка наступления китайских войск на Ичан заставят задуматься японское руководство. Японцы наверняка знали, что американцы намерены всерьез начать оказывать помощь Китаю. Они этого боялись, особенно американской авиации, «летающих крепостей». Это обстоятельство также заставляло их ускорить подготовку к большой войне в бассейне Тихого океана.

Параллельно японские дипломаты вели длительные переговоры с американцами. Последние то незначительными подачками, то наложением эмбарго на некоторые виды стратегического сырья по-прежнему стремились умиротворить агрессора, отвлечь его внимание от юга, косвенно толкая на север, против Советского Союза. Между Вашингтоном и Токио все время курсировал японский дипломат С. Курусу. Хотя это происходило втайне, но о торге между Америкой и Японией знал весь мир[55].

Прибытие в Чунцин нового американского посла Кларенса Гаусса и военного атташе полковника Дэпаса вроде бы свидетельствовало о том, что американцы уже не рассчитывали на дальнейшую стабильность политической обстановки на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого и Индийского океанов. Вместе с тем парадоксальным было то, что они, американцы, по-видимому, не очень верили и в возможность нападения японцев на свои колониальные владения.

Конечно, в этот момент ни я, ни мои коллеги не верили в искренность японцев, заключивших с нами договор о нейтралитете. Наша страна не собиралась нападать на кого-либо, но была готова отразить нападение с любой стороны. Доверять японским милитаристам, которые в конце 30-х годов дважды нападали на наши вооруженные силы на Дальнем Востоке, спали и видели своим наше Приморье, было бы наивностью, если не сказать большего. В своих донесениях в Москву я утверждал, что мирная обстановка на нашем Дальнем Востоке целиком и полностью зависит от результатов сражений на западе. Наши успехи и срыв гитлеровского «плана Барбаросса» будут лучшим отрезвляющим средством для Японии. Китай, несмотря на все попытки японских агрессоров сломить его волю к борьбе, продолжал оказывать сопротивление.