Алексей Колентьев - Туман войны

• Название: Туман войны
• Автор: Алексей Колентьев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0024-3

Книга о событиях из жизни советского офицера Егора Шубина, военного советника, сотрудника отдела «С» службы «А», Первого Главного Управления КГБ СССР.[1] Группа советских военных специалистов сталкивается с необъяснимыми явлениями, происходящими в Колумбии в 1990 г. Шубину предстоит выжить и открыть дорогу в новый загадочный мир планеты Гелион — прародины всех цивилизаций, оставивших след на планете Земля.

---

Радистов в группе было двое: один у меня и один шёл с батей. Таскать эту бандуру было необходимо, поскольку действовать придётся параллельно. Миновав внешнее кольцо охранения мы взяли направление на север, чтобы выйти в район переправы минуя территорию ответственности местных военных. Ребята они не шибко опытные, но пока полны энтузиазма и волей случая могли нам подпортить всю игру. Путь пролегал то по нетронутым зарослям, то Симон выводил нас на еле заметные звериные тропки, которые замечаешь только по отсутствию сопротивления растительности под ногами, да более частыми просветами в плотной завеси лиан свисающих плотной бахромой с деревьев. Огромные, в два, а то и три обхвата стволы поросших мхом местных исполинов довольно далеко отстояли друг от друга, давя всякую мелочь и менее удачливых сородичей. В этом лесу всё было насыщено смертью и глядя на эти огромные деревья, остро понимаешь смысл поговорки: «найти своё место под солнцем». Пробившиеся наверх давили и всячески ущемляли тех, кто оказался слабее. Лунный свет едва пробивался сквозь заросли, но нам вполне хватало и того, что было: пара таблеток из аптечки и ушла сонливость, зрение стало острым настолько. Что различался каждый блик света на траве и листьях. Ли колонной по одному, останавливались, сменяя дозорных щупавших местность метрах в двухстах впереди и по флангам. Во время таких остановок, я как замыкающий уходил назад, проверяя не идёт ли кто следом. В этот раз всё было спокойно, только однажды остановились и сошли с тропы, потому что Стёпа дал перехват патруля местной поисковой группы прочёсывавшей квадрат который мы пересекали. Рассредоточившись и замаскировавшись присели. Двигаться в здешних местах тоже нужно по особенному: ноги поднимаются и опускаются на землю в несколько фаз, чтобы движение образовывало некую гротескную разновидность крадучей походки. Нога сначала поднимается, потом сгибается в голени и осторожно, не слишком медленно опускается сначала на носки и только потом вес переносится на всю ступню. Так достигается сразу несколько целей: боец попадает в некий ритм леса. Зверьё, птицы и насекомые уже не атакуют его сразу. Не подадут они голоса, если человек спокойно пройдёт мимо, симфония леса не зазвучит фальшивой ноткой. След будет менее отчётливо виден и не будет чёткого указания на путь которым человек прошёл, поскольку лианы просто раздвигаются либо находится обходной путь. Не провалится под весом осторожного путешественника и подушка из гнилой листвы и трухлявой древесины, заскрипит, предупреждая, что под ней метров десять осклизлой каменной пустоты, где уже лежат останки более невнимательных путников. Тот, кто научился правильно ходить в сельве, уже наполовину победил, потому что его очень трудно обнаружить. А вот местных вояк было слышно ещё загодя: они двигались в колонне по одному, но топали словно стадо коров, несущихся к водопою. Хотя и двигались по меркам обычных людей очень тихо, но сначала проводник и дозорные, а потом и все остальные правильно уловили изменения тона общего ночного гвалта. Поэтому теперь, оставалось только затаиться и пропустить туристов дальше, пусть скажут своим, что в Багдаде всё спокойно.[26]

Тишина в джунглях это нонсенс — всё в округе орёт, шумно как в час пик на оживлённой улице. Но всё стихает, если идёт чужой, особенно глупый чужак, может заставить лес притихнуть, но и то не полностью: самые смелые или наоборот — глупые создания будут орать о себе до тех пор, пока на них не наступить. Различать вопли пугливых и умных, от криков глупых и бесстрашных я учился всё это время, что провёл в этой необычной стране, где всё было буквально вверх тормашками.

Как-то в детстве мне довелось читать о средних веках, тогда люди вполне серьёзно предполагали, что на обратной стороне земного шара все ходят вверх ногами. Сейчас это уже не кажется таким нелепым как в десять лет: аллегория притчи становится понятна только со временем, когда во всём и всегда находишь второй, а то и третий смысл. Всё действительно оказалось внешне как обычно, но чем дольше я проводил среди этих людей, изучал их обычаи и нравы, тем сильней стремился попасть обратно в Союз. Вся эта торговля, крайний индивидуализм и готовность сожрать слабейшего только потому, что такая возможность ни чем тебе лично не грозит, отталкивали меня даже от самых нормальных и симпатичных по местным меркам людей. Всё казалось фальшивым, неестественно нарочитым в проявлениях самых обычных чувств. Здесь почти каждый улыбается в сто зубов но держит душу на замке и как правило сжимает камень в кармане. Никогда не привыкну к этому ощущению чужеродности всего здесь: даже лес казался чужим, неохотно открывая объятия иностранцу желающему укрыться под его сенью.

Выждав положенные в таком случае полчаса, группа снова образовала живую цепочку и двинулась дальше. Вдалеке справа, послышался шум воды, значит, до цели оставалось около полукилометра. Пока всё шло по плану, даже военный патруль доказывал, что конкуренты Рауля это просо ширма и настоящий игрок в этой партии — скорее всего американцы. Исподволь страховать официально бандитствующих граждан, могли приказать только люди из разведки, что в принципе ставит знак равенства между местными федералами и их заморскими покровителями. Источники бати не ошиблись — караван непременно пройдёт именно в этом районе, а брод в этих местах только один. Серебрянников дал сигнал остановиться и знаком подозвал меня к себе. Выставив охранение и подозвав проводника, мы с батей присели на корточки и развернули карту. Подполковник стал уточнять диспозицию вычерчивая линии своей любимой указкой — батя всегда выщёлкивал один патрон из рожка и для убедительности водил им по карте, как и сейчас:

— Ставлю задачу. Ты Сова, — обозвал он меня по прозвищу известному только среди своих. — с группой сядешь слева от тропы, перекрой все подходы к переправе. Вот тут, — Батя очертил контуры заросшего невысокого скального выступа. — посади пулемётчика, сектор широкий, почти вся речка как на ладони. Остальных по твоему выбору раскидай. Но обязательно сигналки на тропе поставь, вдруг гости пожалуют. Тогда отходите к нам, уйдём вверх по течению и пойдём на юго-восток, в болтах потеряемся. Ведь потеряемся, а, Сусанин? — Серебрянников с ободряющей улыбкой на размалёванном маскировочной краской лице повернулся к Симону. Парнишка ничего не понял, но внимательно следя за пассами командира над картой видимо догадался о чём идёт речь и только утвердительно кивнул.

— Связь держать через получасовые промежутки. — продолжал батя. — Если что экстренное, выходи в эфир по второму варианту. Твой сигнал к работе — как только переправят весь груз через ручей, или начнётся пальба. Если что-то идёт криво, я красный свет дам и тогда уходим в отрыв раздельно. Будь готов отсекать тех, кто за мной увяжется, но сам на правый берег ни ногой. Но вроде сил хватает это пиковый случай… Теперь всё. По местам стоять!..

Командир поднялся и махнув проводнику, чтобы шёл следом, ушёл в голову колонны. Вскоре он и его группа растворились в темени почти бесшумно. Быстро разместив бойцов по точкам намеченным ещё в лагере, я сам сел на пригорке, вместе с Лисом и нашей бесполезной частью команды — местным увальнем Пако. Чуть выше тропы, откуда виднелась вся переправа и часть правого берега, не скрытая кустарником и свисающими к самой воде лианами и корнями причудливых деревьев таким своеобразным способом собирающих влагу.

На тропе Детонатор поставил три сигнальных мины и добавил на подходах к лёжкам ребят ещё три растяжки, ежели кто полезет в обход. Сам он засел ниже по течению, стерёг правый фланг, готовый в случае чего, прижать любого кто полезет с той стороны ручья. Пулемётчиком у нас был Лёва, угрюмый парень из Перми, невысокий, но жилистый молчун, как-то на спор разогнувший две сложенные вместе подковы. Откуда в нём бралась эта сила — никто не знал, но пулемёт в его руках даже не шевелился, когда Лёва стрелял с рук. Прозвище Лёва получил не совсем благозвучное — «дуга», но никогда не обижался. Ещё Дуга умел виртуозно палить из ПКМ,[27] почти как из снайперской винтовки, а по результатам ночных стрельб, лучше него выступала всё та же снайперская группа, хотя соревновательный элемент был чисто неформальным. Но в этот раз обошлось без любителей поохотиться на местную военную элиту, поскольку для снайпера тут не было работы — слишком короткое расстояние, мало открытых мест. Снайперу нужен простор, какого тут не наблюдалось, по всему выходит, что сшибка будет короткой. Бой в лесу, это почти всегда игра в прятки, когда выигрывает тот, кто умеет долго и терпеливо ждать. Девяносто процентов всех акций на моей памяти пришлось именно на засады. Для обычного человека это выглядит очень скучно: сидят взрослые мужики. Иногда по горло в воде или болотной жиже, чтобы потом часто встать и просто переместиться в другое не менее паршивое с точки зрения комфорта место и снова ждать, караулить и прислушиваться к каждому звуку вокруг.