Грэхем Линн - Крещение огнем

• Название: Крещение огнем
• Автор: Грэхем Линн
• Жанр: Любовные романы

---

Как-то Карен заметила, что нет такого мужчины, который допускал бы возможность, что его ухаживания могут быть отвергнуты. И Гордон, очень уверенный в себе человек, был лучшим тому доказательством. Перед тем как они отправились к Карен, сама мысль о том, что Гордон может ее поцеловать, привела бы Сару в смятение, но после шока от встречи с Рафаэлем ей уже все было безразлично.

- На этой неделе я буду очень занята, - сказала она.

Губы у Гордона скривились, но он промолчал, хотя и не двинулся с места до тех пор, пока она не заперла за собой дверь. Бросив плащ на кресло в прихожей, она скинула туфли и прошла в холл.

Ее помощница уже собирала книги.

- Что-то вы рано. Я вас не ждала.

- Я устала. - Сара покопалась в сумочке и заплатила девушке, жившей на той же площадке. - Все в порядке?

- В полном! - улыбнулась Анжела, засовывая деньги поглубже в карман плотно облегавших ее джинсов. - Я позволила им посмотреть со мной последний фильм по телевизору, - беспечно пояснила она. - Я пошла?

Сара как во сне подошла к буфету и вытащила бутылку бренди, которую держала специально для отца, изредка навещавшего ее. Когда она наливала себе бокал, ей послышался голос Анжелы. Она нахмурилась и подняла голову, но именно в этот момент дверь захлопнулась, и Сара поморщилась.

Анжеле можно доверять. Девушка добрая, но временами идет на поводу у Джилли и Бена и позволяет им засиживаться с ней допоздна. А им только дай палец, они и руку отхватят. Завтра они проснутся невыспавшимися и будут весь день капризничать. Завтра... Руки у нее задрожали, и она обхватила себя за живот. Черт бы его побрал, черт бы его побрал, черт бы его побрал!..

- Dios mio - послышалось вдруг в тишине мягкое мурлыканье. - Боюсь, что без бутылки ты сегодня не уснешь.

Не веря своим ушам, она резко повернулась. Бокал выскользнул у нее из рук и с мягким стуком упал на ковер, на котором образовалась небольшая янтарная лужица, медленно расползавшаяся в неровное мокрое пятно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

- Lo siento. Извини. Я напугал тебя?

Рафаэль, неприятно удивленный произведенным впечатлением, оторвался от косяка двери с врожденной животной грацией и беззвучно прошел из тени в освещенный лампами круг. Сузившиеся, как у тигра, глаза внимательно изучали ее из-под длинных черных ресниц, за которые любая женщина отдала бы полжизни.

- Такая неаккуратность вовсе не в твоем характере.

Ей наконец удалось оторвать язык от неба:

- Как ты сюда попал?

- Отсюда выходила девушка. Я сказал ей, что меня ждут. Она удивилась, но почему-то поверила. - Ровные белые зубы так и сверкали на фоне золотистой кожи. - Ты все та же, и теперь я могу оценить это по достоинству. Я был почти уверен, что не помешаю интимной трапезе. Вообще-то, тебе стоило бы предупредить твоего манекена, что его ждут тяжелые испытания. Я даже сочувствую ему.

Ей стоило большого труда понять, о чем он говорит. После четырех лет молчания и вдруг такое? Зачем он пришел сюда? - недоумевала она. На побледневшем лице ее фиолетовые глаза казались просто огромными.

- Как ты узнал, где я живу?

- Ну, это было совсем просто.

Твердые губы скривились в усмешке.

- Что тебя привело ко мне? - заикаясь, спросила она.

Широкое плечо едва заметно приподнялось.

- Сам не знаю. Может, просто любопытство?

- Любопытство? - переспросила она срывающимся голосом.

Он оглядел небольшую, но хорошо обставленную комнату.

- Вообще-то, я представлял себе твою жизнь несколько иначе, - заметил он. - Ты виделась мне в гостиной твоих родителей, как бабочка под стеклом.

О чем бы Рафаэль ни говорил, ей во всем виделся какой-то двойной смысл. У него была обескураживающая ее привычка перескакивать с одной темы на другую и говорить именно о том, что в данный момент у него было на уме, а ум у него был достаточно подвижен. Она резко сложила руки на груди. Рафаэль подхватил с кресла поваренную книгу.

- Зачем тебе это? - спросил он так, будто речь шла о каком-нибудь гаечном ключе.

Лицо у нее блестело от пота. Она была на грани истерики, страшась подумать о том, что его сюда привело.

- А что тут такого? - запальчиво ответила она вопросом на вопрос.

Небрежно бросив книгу назад на кресло, он выпрямился во все свои шесть футов и два дюйма.

- В такой позе ты похожа на маленькую скандалистку. Маме бы это не понравилось, - едко заметил он. - Кто же теперь о тебе заботится?

Кровь бросилась ей в лицо.

- Никто.

- Ты научилась готовить и хозяйничать? Ты меня удивляешь.

- Если ты сейчас же не уберешься вон, я вызову полицию! - пригрозила она.

Рафаэль не пошевельнулся, разглядывая ее с презрением.

- Не забывай, что я еще твой муж. И у меня есть все права здесь находиться.

- Нет у тебя никаких прав!

- Успокойся. Не всяким правом человек желает пользоваться, - отпарировал он. - Что заставляет тебя жить здесь? Неужели... неужели у папы неприятности?

Она с трудом распрямила плечи.

- Я не шучу. Если ты сейчас же не уберешься, я...

Рафаэль иронично рассмеялся.

- Ну давай! Вызывай полицию. Хоть посмеюсь... Самая пустая из всех угроз, и ты прекрасно это понимаешь. Все что угодно, только не огласка.

- Ты так считаешь? - неуверенно отступая под его натиском, спросила она и, побледнев, опустила голову, как бы признавая свое поражение. - Ты ошибаешься.

- Не понимаю, а чего, собственно, ты так боишься? - Он помолчал. Подняв на него глаза, Сара столкнулась с неприкрытой неприязнью во взгляде его золотистых глаз. - Какое лицемерие! У тебя есть причины меня бояться, и ты их прекрасно знаешь. Но чего именно ты боишься? Насилия? Я был бы не против к нему прибегнуть, но мне не хочется в тюрьму - я не любитель тесных замкнутых пространств. Есть пары, которые отмечают приближающийся развод прощальной возней меж простынями, но если мне когда-нибудь настолько будет нужна женщина, я стану убежденным холостяком, - отчеканил он с жестокой откровенностью.

Она чувствовала себя растоптанной. Ей вдруг до смерти захотелось расцарапать ему лицо, но вместо этого она съежилась, желая только одного туг же умереть. Но постепенно обреченная, оскорбленная и отверженная женщина все-таки взяла в ней верх.

- Я ненавижу тебя, - затравленно пробормотала она.

- Что ж, это уже что-то. Ненависть - это хоть какое-то чувство. Значит, еще не все потеряно, - ответил он без всякого выражения. - С кем это ты сегодня была?

Она резко отвернулась - он нападал на нее, как и прежде, а она, не в состоянии скрыть свои чувства, доставляла ему массу удовольствия, и это мучило ее. По правде говоря, она уже давно собой не владела. И сейчас чувствовала себя незащищенной, совершенно не способной управлять собой.

- А тебе-то что?

- Так, интересно. Почему бы не задать такой вопрос собственной жене? - Он издевался над ней каждым своим словом, каждым звуком. - Хотя в твоем случае он, вероятнее всего, просто замерзнет прежде, чем ты допустишь его до себя.

Выведенная из себя этой насмешкой, она резко обернулась к нему:

- Ты так уверен?

Рафаэль замер, сведя над проницательными светло-карими глазами иссиня-черные брови.

- Эта твоя чертова самоуверенность! - судорожно пробормотала она. Ты даже мысли такой не допускаешь! Сам позволяешь какой-то шлюхе лапать себя буквально в шести футах от меня, а стоит...

- Шлюхе?

- Puta! - выпалила она, чувствуя, как у нее кружится голова от ярости и унижения.

- No es*, - тут же отпарировал Рафаэль. - Я никогда не опускался до того, чтобы платить женщинам, mufieca mia.

- Не называй меня так! - выпалила она. - Никакая я тебе не кукла!

Не сводя с нее взгляда, под которым она себя чувствовала очень неуютно, он слегка склонил голову набок, и на его пышных черных волосах заиграли блики света.

- Ты мне возражаешь? Increible. Ты споришь... - он с удивлением втянул воздух. - Ты даже кричишь!

Эти слова свели на нет столь необычную для нее дикую злость, и она почувствовала себя слабой и разбитой.

- Пожалуйста, уходи, - прошептала она.

- Кто научил тебя кричать? - спросил он, не обращая внимания на ее просьбу. - Очень здоровый признак. Мне это нравится.

Она зажала уши руками.

- Ты сведешь меня с ума.

- Это как раз то, что однажды ты проделала со мной. Ты растоптала мое сердце. Два года мучений, - с болью в голосе пробормотал Рафаэль, сжимая в узкую линию чувственные губы. - Я дал тебе все. Ты же - ничего. Ты была щедра, как скупец. Ни одна женщина не позволяла себе делать со мной то, что сделала ты. Рог Dios, ты мне принесла столько страданий, что, честно говоря, я сам не понимаю, почему я стою сейчас перед тобой с опущенными руками...

Она вдруг глухо рассмеялась.

- Это единственное, чем ты еще можешь похвастать...

Кровь хлынула ему в лицо.

- Да как ты смеешь?

Эта столь знакомая ей интонация грозила бурей, и она нервно облизала губы.

- Ты считаешь, что я требовал от тебя чегото сверхъестественного? спросил он сквозь зубы. - Всякий раз как я до тебя дотрагивался, у меня было такое ощущение, будто я животное. Ты лежала подо мной как кусок льда, снисходя до моей грязной похоти!