Игнатиус Доннелли - Гибель богов в эпоху Огня и Камня

• Название: Гибель богов в эпоху Огня и Камня
• Автор: Игнатиус Доннелли
• Издательство: М.: Вече, 2007. — 400 с. : ил.
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-1880-8

Грозная космическая катастрофа как мощный фактор, в корне меняющий облик Земли и течение жизни на нашей планете: кто из читателей не знаком с этой концепцией? Однако мало кто знает, что детально разработал ее еще в XIX веке на уровне новейших достижений науки своего времени автор книги, которую вы держите в руках. Причем изложил свои выводы именно в этой самой книге! Она впервые издается на русском языке.

Игнатиус Доннелли (1831–1901) известен читателю как атлантолог. Однако он был еще и профессиональным политиком (социалистической ориентации), и писателем. Его книги, написанные живо и увлекательно, снискали популярность у широкого круга читателей.

---

Эту логику невозможно опровергнуть. Агассис сам говорит, описывая ледниковый период:

«Все источники пересохли; реки перестали течь. Прекратилось движение многочисленных живых созданий и наступила смертельная тишина».

Если Земля была покрыта слоем льда в милю толщиной, все животные, которые питались растениями, должны были погибнуть. Соответственно, все плотоядные, которые охотились на травоядных, должны были погибнуть тоже — и сам человек, не имея животной или растительной пищи, должен был исчезнуть навсегда.

Один писатель, описывавший покрытую подобным ледяным панцирем Гренландию, писал: «Все на Земле, похоже, погребено под огромным слоем льда и снега, которые лежат в долинах и окутывают холмы. Открывающийся вид несет печать крайней заброшенности — все мертво, смертельный белый покров простирается на всем пространстве, который только способен окинуть глаз. Не видно живых существ — ни птиц, ни зверей, ни насекомых. Тишина, мертвая, как смерть, прерывается только воем пурги, которая кружит безжалостный, ослепляющий снег» («Popular Science Monthly», April, 1874, p. 646).

И при этом сторонники ледниковой теории пытаются нас убедить, что Бразилия, Африка и весь земной шар когда-то были покрыты подобным смертельным саваном!

В заключении этой главы мы хотим привести свидетельства, что осадочные породы образовались не из-за влияния континентальных ледяных шапок:

I. Существующие в наши дни ледяные шапки на Крайнем Севере не создают подобных отложений и не оставляют подобных отметок.

II. Для движения льда вниз на севере должны иметься значительные континентальные возвышения на земной поверхности, а этого нет.

III. Если присущие осадочным породам отметки делались ледником при движении вниз, то такие отметки должны встречаться в существующих сейчас ледниках, а этого нет.

IV. Если от холода возникал лед, а лед приводил к появлению осадочных пород, то почему осадочных пород нет в самых холодных районах Земли, где много льда?

V. Если бы ледяной щит опустился до широты 40°, погибла бы вся растительная жизнь. Но она не погибла, а это значит, что ледяные щиты здесь не существовали.

VI. Осадочные породы найдены в экваториальных районах мира. Если эти осадочные породы появились в этих регионах из-за ледяного щита, все доледниковые формы жизни должны были исчезнуть — но они не исчезли. Таким образом, ледяные щиты, должно быть, не покрывали эти регионы и не могли образовать обнаруженные здесь осадочные породы.

Короче говоря, осадочные породы находятся не там, где должен был быть в древности лед, а там, где льда не должно быть. Таким образом, с уверенностью можно сказать, что осадочные породы возникли не из-за льда.

Глава 7 ОСАДОЧНЫЕ ПОРОДЫ — РЕЗУЛЬТАТ ГИГАНТСКОЙ КАТАСТРОФЫ

Рассматривая теорию образования осадочных пород в результате катастрофы, первым делом надо сказать, что осадочные породы выпали на прекрасный и чудесный мир — мир, много лучше приспособленный для того, чтобы давать счастье своим обитателям, чем та потрепанная катастрофой планета, на которой мы живем в наши дни, с ее бесконечной борьбой тепла и холода, солнечных лучей и льда.

Мир до оледенения был настоящим садом, даже раем; на экваторе не было чрезмерно тепло, и вместе с тем климат на планете был столь мягким и ровным, что растения, которые мы сейчас называем тропическими, цвели в пределах современного Полярного круга. Если в будущем какой-нибудь смелый исследователь найдет в этих краях землю, он, по всей видимости, обнаружит среди камней под ногами ископаемые останки апельсинов и бананов доледникового периода.

Если читатель сочтет это утверждение невероятным, то я хотел бы процитировать несколько авторитетных ученых.

Один современный автор пишет:

«В Америке это было настоящим золотым веком для животных и растений. Во всех отношениях, за исключением одного — отсутствия человека, — эта страна была много красочней и интересней, чем в наши дни. Горы и долины на том месте, где ныне стоит Нью-Йорк, были покрыты деревьями ценных пород, и эти деревья окружали самые разнообразные растения, по большей части другие, чем те, что произрастают в наши дни. Эти деревья были домом и источником существования для многих видов птиц и четвероногих, которые с тех времен уже давно исчезли с лица Земли. Широкие равнины, которые медленно спускались к морю с возвышенностей, должно быть, были покрыты субтропическими лесами из гигантских деревьев, которые обвивали виноградные лозы и которые буквально кишели птицами. Такое состояние вещей продолжалось на протяжении многих тысяч лет; но все это прекратилось, когда прекрасное лицо природы было совершенно и ужасно обезображено — так страшно, что язык едва способен это описать» («Popular Science Monthly», October 1878, p. 648).

Другой автор пишет:

«В конце третичного периода, который окончился длинной серией геологических эпох, предшествовавших четвертичному периоду, пейзаж Европы приобрел в основных чертах свой современный вид. Средний период этой эпохи — миоцен — характеризуется тропическими растениями, разнообразной и величественной фауной и мягким климатом, благодаря которому здесь росли целые леса; буковые деревья, клены, ореховые деревья, тополя и магнолии произрастали в Гренландии и на Шпицбергене, в то время как экзотические растения буйным ковром покрывали долины в Лондоне» (L.P.Gratacap, in «American Antiquarian», July, 1881, p. 280).

Доктор Доусон пишет:

«Этот восхитительный климат не был связан с тропическим регионом с его высокой температурой. Он простирался к самым берегам Северного Ледовитого океана. В Северной Гренландии, в Атан-Кердлуке, на 70° северной широты, на высоте более тысячи футов над уровнем моря, были найдены останки буковых деревьев, дубов, сосен, тополей, кленов, ореховых деревьев, магнолий, лип и винограда. Останки аналогичных растений были найдены на Шпицбергене, на широте 78° 56’» (Dawson, «Earth and Man», p. 261).

Д-р Доусон продолжает:

«Был ли период миоцена в целом лучшим временем, чем тот, в котором мы живем? В некотором отношении это так. По всей видимости, на большой части северного полушария царил мягкий и ровный климат и земля здесь была покрыта богатой и разнообразной растительностью. Если бы мы жили в миоцене, то могли бы сесть под своей собственной виноградной лозой или под фиговым деревом, как в Гренландии, так и на Шпицбергене — и даже в еще более северных районах, которые сейчас лишены такой привилегии… Есть некоторые свидетельства в пользу того, что в миоцене и эоцене были периоды холодного климата; но эти свидетельства могут носить лишь локальный или исключительный характер и не являются общей характеристикой той эпохи» («Earth and Man», p. 264).

Сэр Эдвард Белчер принес с тоскливых берегов канала Веллингтон (75°32’ северной широты) кусок дерева, которое там росло. Корни охватывали мерзлую землю, в то время как ствол, по всей видимости, был сломан сильнейшим ветром («The Last of the Arctic Voyages», vol. I, p. 380). Были также найдены хорошо сохранившиеся деревья на острове Принс-Патрик, на 76°12’ северной широты. Деревья имели четыре фута в окружности. Они были столь стары, что потеряли способность воспламеняться и не горели. Г-н Гейки предполагает, что эти деревья относятся к доледниковому периоду и принадлежат к периоду миоцена. По всей видимости, они являются остатками огромных лесов, что покрывали этот район дальнего севера, когда наступил так называемый ледниковый период, принесший осадочные породы.

Впоследствии мы увидим, что человек — и возможно, уже цивилизованный человек — обитал в этом прекрасном и великолепном мире — мире, который не знал мороза, холода, льда и снега, что он обитал в нем на протяжении тысяч лет, что он стал свидетелем ужасного и внезапного бедствия, которое обрушилось на это мир — и что он сохранил память о произошедшей катастрофе до наших дней, в большом числе мифов и легенд, существующих в самых разных уголках обитаемой Земли.

Но было ли это происшествие внезапным? Произошла ли катастрофа?

Здесь я снова должен обратиться к свидетельствам, поскольку прошу вас, дорогой читатель, не принимать ничего, что бы не было доказано.

В первую очередь разберемся с вопросом — было ли это происшествие внезапным?

Один писатель утверждает:

«Действие ледников, по мнению ученых-гляциологов, было ограничено определенным периодом, и это действие одновременно затронуло огромные районы» («American Cyclopaedia», vol. VI, p. 114).

Он же утверждает:

«Там, где появились осадочные породы, произошло какое-то катастрофическое событие» (Ibid., vol. VI, p. 111).

Луи Фигье пишет:

«Эти два катаклизма, о которых мы говорили, застигли Европу во время стремительного развития органического мира. Из-за них развитие живой природы и эволюция животных внезапно прекратились в той части земного шара, которые подверглись этим потрясениям. Следом за этим последовало короткое и внезапное погружение под воду целых континентов. Органическая жизнь едва отправилась от этого страшного нападения, когда последовал новый, возможно, еще более сильный, удар. Северная и центральная часть Европы, обширные земли, которые простираются от Скандинавии до Средиземного моря и Дуная, испытали времена сильного и свирепого холода; там установилась температура полярных регионов. Льдом и снегом покрылись европейские равнины, которые некогда были украшены процветающей в теплом климате пышной растительностью. Исчезли бескрайные пастбища, на которых стада огромных слонов, быстрых лошадей, крепко сбитых гиппопотамов и огромных хищных животных паслись или охотились» («The World before the Deluge», p. 435).