Марианна Гончарова - Этюды для левой руки (сборник)

• Название: Этюды для левой руки (сборник)
• Автор: Марианна Гончарова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51586-8

«Этюды для левой руки» – новая книга Марианны Гончаровой, автора полюбившихся многим «Кенгуру в пиджаке» и «Моей веселой Англии». Романтическая история жизни красивой, умной, очень тонко чувствующей женщины, которая верит в чудеса, но знает, как тяжело они достаются и как долго нужно порой их ждать. Левая рука ближе к сердцу, правая ближе к уму. И лишь немногим удается соединить ум и сердце так, чтобы создать в книге свой мир – уютный и светлый.

Особое место в «Этюдах» занимает цикл рассказов о кошке Скрябине – гордом и ироничном животном, которое ведет себя совсем как человек. Всем, у кого есть домашний любимец, похождения Скрябина будут незаменимы в качестве пособия по обращению с нашими «хозяевами» кошками.

---

Как иностранцев приведут (канадцы повадились) – Бикила тут как тут. Переводчице говорит: «Дай рупь. А то на бандуре играть буду. Ты ж меня знаешь. Международный скандал будет». А канадцы: «Оу! вау!» – фотографируются с ним, сувениры дарят. А он в блокнотиках им автограф пишет: «Абебе Бикила».

А бронзовый Бикила смотрит на все это сверху – сурово так, с подозрением, мол, как дам вам сейчас бандурой по башке…

А что памятник! Подумаешь… Зато у Бикилы бизнес. Уже и стихов пару выучил. Декламирует под бандуру – дрын-дрын…

Как Бикила на охоту ходил

Однажды бывший марафонец Бикила пошел с мужиками на охоту. Побегали они по лесу, покомандовали друг другом, парочку зайцев подстрелили и занялись непосредственно тем, за чем и приехали. Разложились. Костерок. Хорошо!

Бикиле говорят: ставь ружье в горку, нельзя его рядом с собой держать, особенно когда выпиваешь. А Бикила не хочет. Во-первых, ружье не его. А зятя. Но главное: а вдруг заяц на горизонте? А Бикила – бабах! – и все. Его, Бикилин, заяц!

Сидит Бикила, ест, выпивает и нервирует всех. Потому что с ружьем не желает расстаться. И все вдаль смотрит. Руку козырьком прикладывает к бровям и смотрит, смотрит…

Час сидят. Другой. Никто отдыхать нормально не может – у Бикилы ружье на коленях. Потом стали бегать по очереди куда-то, шептаться, интриговать. Вдруг кто-то: заяц! И да! Заяц на пригорке сидит, застыл, не шевелится. И все как-то вяло: мол, да, ну и что? И никто к ружьям не спешит. А Бикила вскинул ружье – и бабах! Оглядел победно компанию и пошел на пригорок за добычей. Медленно так шел, будто нехотя. А у самого сердце от радости выскакивает. А остальные ему в спину смотрят. Злорадно. Завидуют. Не знает Бикила, как и дошел.

А заяц лежал себе под елочкой. В сложенных лапках – бумажка. Бикила развернул записку недоуменно. А там корявыми печатными буквами: «Граждане! Убил меня Бикила! Негодяй! Говорили же тебе, ставь ружье в горку!»

Больше Бикила на охоту не ходил. Да его и не брал никто.

Дом столяров

По специальности он был биолог. По призванию Столяр был строитель. Дешевая игра слов – так скажет редактор. Отвечаю. Конечно, не всегда так. Вот, скажем, Школьники – музыканты? Он – скрипка, она – флейта, сын (балда, природа на нем отдыхает) – треугольник и то не попадает? А Садовник, физик-секретчик, – как? Хотя какие секреты могут быть между соседями. Вот Портной – да. Портной – портной. Но это редкость. Так что если Столяр обожает строительство, так это даже рядом. А никакая не игра слов. А судьба. Потому что дом он построил сам. Два этажа. Два! Три антисейсмических пояса. Хоть Везувий во дворе – и ничего.

Мечтали Столяры: вот дети, внуки, друзья соберутся на пару недель летом. Пруд рядом, лесок, воздух звенит, слушай… Дети: «Равлик-павлик, высунь рожки, кто не спрятался – я не виноват». А Лиля, жена: «Ку-у-шать!» И все на большой кухне за столом… Едят, едят… Хвалят… Во дворе – надувной бассейн, стол для домино, гамак. А вы говорите – игра слов. Сам! Все сам!

В начале августа съехались. Дети, внуки, друг старшего сына экстрасенс Павлик. Тихий. Ничего. Разместились. Компьютеры, музыкальные центры. Три автомобиля во дворе. Обуви в коридоре – на хороший магазин. Смех. Музыка. Носятся вниз-вверх по лестнице, как кенгуру. Хорошо! Сердце радуется!

Но проблемы начались. Во-первых, зарядили дожди. Во-вторых, совместной трапезы – «едят-хвалят» – не получалось. Лиля кричала: «Ку-у-шать!..» Стягивались часа три. Лиля каждому грела, подавала. Экстрасенс не ел ничего. Смотрел снуло. Просил дистиллированной воды. Или пива. Брал свежее яйцо – выкатывать головную боль. И уходил к себе. Загадочный. Но тихий, и ладно.

Завтрак тянулся до обеда, обед – до ужина. Собрать всех за одним столом не удавалось. На Лилин зов – ответ: «Идем!» И никто не идет. Лиля кричит: «Де-ти!» Еле-еле сползаются внуки. Дети остаются наверху, режутся в карты-нарды.

Стала звать по именам. Становилась внизу у лестницы и выкрикивала: «Ге-на! Ко-тя! Сла-вик! О-ля! Со-ня! Ми-ра! Ди-ма!» Кого пропустила – обижался и не шел. Особенно невестки. Приходилось идти наверх, извиняться, звать еще раз. Пробовала читать все имена с листа.

– А может, гонг? Как в Англии, – предложила невестка Мирочка. Умная.

Столяр поехал, одолжил в местной спортивной школе. И что? Кто его слышит, этот гонг? Сквозь их музыку, компьютерные игры и завывание полицейских сирен по видео?..

А дождь шел. Экстрасенс вообще перестал приходить на кухню. Сказали – ушел в астрал. Сын успокоил: мол, у него это бывает. «А его там покормят?» – волновалась Лиля. Ничего, проголодается – вернется. Пусть погуляет. Лиля уже и сама бы там гульнула. Но как? А кормить, подавать, мыть, варить, жарить, угождать? А они: не ем того, этого не ем. И «это» – у всех разное.

По ночам Лиля плакала. Шум не смолкал допоздна. Спускались на кухню, делали бутерброды, таскали наверх. Глубокой ночью на кухню приходил Павлик-экстрасенс. Вздыхал тяжело. Ел, что осталось. Лиля хотела вставать, разогревать… Но боялась вспугнуть. Тихий-то он тихий…

Так дальше продолжаться не могло. Все это понимали. Уговаривали: «Что ты волнуешься, мама, мы сами». А что – сами?! Колбаса, чипсы, пиво?! Отрава. А овощи? А жидкое? С хлебом. А про внуков кто думает? Прозрачные совсем… Что – лук с грядки?! Что – лук?! Они что – буратины вам, один лук кушать?

Как-то рано утром, экономно ступая, к даче Столяров пришел местный бомж-воротила. Бандит невероятный. Принес нечто в мешковине. Сменял на бутылку и удрал суетливо.

Столяр возился, прилаживал, вешал. А в девять утра забило. Это был звон! Соседи по дачам бежали к Столярам с ведрами: тушить, выносить, спасать! Хорошие люди. Ларочка Ковалева, врач, бежала с аптечкой, в белом халате. Эффектная женщина. Дети-внуки, лохматые, сонные, испуганно ссыпались вниз. Павлик-экстрасенс стоял посреди двора с чемоданом, в костюме, в шляпе, под зонтом. Свирепый такой. Молодец!

Мама и бабушка Лиля Столяр железным прутом лупила по куску ржавого рельса – так энергично, радостно, весело! Чтоб веселье не затягивалось, Столяр легонько похлопал жену по плечу. Лиля перестала бить в рельс и, оттирая руки, приветливо спросила:

– Все собрались? Кто будет блинчики?..

За ночь небо очистилось, посинело. В мокрой траве играли солнечные лучи. День в доме Столяров обещал быть чудесным…

День рождения Борисова

Люди разные. Как песни. Как собаки. Как облака. Борисов, например, ученый с мировым именем, химик. Изобрел новые волокна для микрохирургии. Открытие XXI века. Во всех научных журналах печатают. На всех конференциях, симпозиумах он – первый гость. Всю Европу объездил. В Штаты звали трижды, Япония ждет очереди. И это при его чрезвычайной скромности, деликатности, интеллигентности.

И другой человек. Бывший прапорщик Бурага, мечтавший иметь маленькую автономную власть и бороться за порядок и справедливость.

И, подумать, как прихотливо судьба распорядилась, чтобы эти два абсолютно разных человека, два разных космоса, Борисов и Бурага, столкнулись.

Борисова пригласили на два месяца в академгородок, который назывался, ну, например, Ломоносовск. Поработать в новой лаборатории, почитать лекции, научных сотрудников взбодрить. Предоставили крохотную квартирку на втором этаже в аспирантском общежитии. А Бурагу только-только назначили в это общежитие комендантом.

Бурага взялся наводить порядок и осуществлять свою мечту.

– Это вы там себе ученые, аспиранты и прочие, – говаривал Бурага, – а тут вы нарушители, обманщики, проходимцы, тунеядцы, неряхи. Работу они пишут. Видел я – один тут – ничего он не пишет – ходит, лежит, ходит. Один раз подбежит к столу, напишет букву кривую. Типа доллар. И снова лодыря гоняет. Надо еще проверить, что это за ученый. А может – спекулянт! Деньги считает.

Случилось, что Борисову в то время исполнялось… какое-то количество лет. Ну не юбилей. Но ведь день рождения. Как раз к обеду приехала к Борисову тетя из Кутаиси. С подарками, домашними сладостями. А Бурага ее не пускает. Не положено. Борисова пускает, поскольку у того пропуск есть. А тетю Нино – нет. Поскольку у нее пропуска нет. А уже ночь. И тетя Нино хочет чаю и спать. А Бурага ей очень вежливо, обходительно. Он же умеет с женщинами: мол, вы, гражданочка, и не рассчитывайте у нас спать или тем более чаю. У вас, гражданочка, пропуска нету? Нету. Ну так и все.

Тетя Нино, большая, красивая, пленительная женщина, могла очаровать кого угодно, но только не Бурагу. Она уговаривала, предлагала разные подарки, даже всплакнула. Но Бурага был неумолим. Не положено, и все! Борисов – в отчаянии. Ну не беспокоить же по такому глупому поводу институтских профессоров. Объясняет, плюнув и затоптав свою скромность, что он ученый с мировым именем, что вот работы его в разных журналах, что… А Бурага ему в ответ, вы мне свои журналы и книжки иностранные не тычьте, гражданин. А уберите с дороги препятствия! (То есть тетю Нино.) А то если вдруг пожар или тревога воздушная. А вы тут, дама с чемоданами, расселись. Выход забаррикадировали.