Э. Хартли - Маска Атрея

• Название: Маска Атрея
• Автор: Э. Хартли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050367-4, 978-5-9713-8493-9

Основатель и директор небольшого музея в пригороде Атланты Ричард Диксон стал жертвой ритуального убийства.

На это указывает все - и кинжал с оккультной символикой, которым его закололи, и место, где обнаружили тело, и странная запись, которую он сделал, возможно, за секунду до гибели.

Всего лишь одно имя - Атрей.

Но какое отношение к убийству может иметь этот герой древнегреческих мифов?

Куратор музея Дебора Миллер, любимая ученица Диксона, начинает собственное расследование - и приходит к невероятному выводу: таинственный преступник не просто убил ее учителя, но и похитил из музея величайшее сокровище древности - золотую погребальную маску...

Полиция считает ее версию нелепой.

И тогда Дебора понимает: искать убийцу и его бесценный трофей ей придется в одиночку...

---

— Привет, Кельвин, — сказала Дебора, не поворачивая головы.

Бауэрс прошел к двери и запер ее на замок. Он выглядел осунувшимся, обычное хладнокровие исчезло, костюм уже не производил впечатление специально чуть помятого, согласно требованиям моды; волосы взъерошены, лицо вымазано грязью, смазкой и кровью. В руке у него снова был длинный нацистский кинжал, хотя держал он оружие небрежно, словно забыв о его существовании. Этот новый образ — непредсказуемого психа — Деборе не понравился.

— Ты не удивлена?

— Не очень. Последнее жуть-шоу было как раз в твоем вкусе. Я читала о великой нацистской эстетике: красота и очищение через геноцид. Это было бы смешно, не будь оно столь омерзительно. Полагаю, полиция найдет пули в телах, которые ты оставил в горящем фургоне?

— Да, мои последние пули, к несчастью, — подтвердил Кельвин. — Хотя вот в этом, — добавил он, вспомнив о кинжале, — есть некая поэтическая справедливость, ты не находишь?

Дебора посмотрела на нож, но с места не двинулась.

Он шагнул к ней, в голосе появилась настойчивость:

— Справедливость за то, что ты сделала прошлой ночью. Что ты сделала...

— С фюрером? — закончила Дебора. Сквозь осторожность прорвалась нотка презрения. — Наконец он получил позорное сожжение, какое заслужил. И знаешь, что самое приятное? Ты сам зажег огонь.

— Заткнись! — Кельвин поднял нож.

«Что ты делаешь? — спросила себя Дебора, сама не зная ответа. — Нарочно злишь его, чтобы появился шанс на спасение, когда он на тебя бросится? Или играешь на нервах, просто потому что он тупой, безмозглый человек, который вызывал слишком много восхищения?»

— Какие же вы идиоты! — фыркнула она. — Превосходство белой расы?!

— Заткнись, жидовка!

— Ты бессилен. — Дебора встала и расправила плечи. — Инфантильный придурок, боготворящий свои дебильные знамена и лозунги, недоделанные идеи и...

Бауэрс бросился вперед в яростном порыве, и какая-то маленькая часть ее души трепетала от дикого наслаждения, когда она уворачивалась, отбивалась и пиналась. Дебора не наносила пощечин, не царапалась, а сжала кулаки и била в лицо; ему пришлось войти в клинч, как боксеру, прижимая ее к груди, чтобы закрыться от ударов. Она попыталась ударить коленом в пах, но он покатился влево, развернув ее так, что Дебора упала на кровать. Он упал следом, прижав ее к постели, и занес кинжал, изо всех сил стараясь удержать ее руки.

И тут в дверь постучали:

— Мисс Миллер?

Это была Тони. Глаза Кельвина расширились, потом одна рука сомкнулась на горле Деборы. Она сопротивлялась, и он выпустил нож, чтобы удержать ее, но говорить Дебора не могла, не могла издать ни звука. Она старалась уловить приглушенный голос Тони за дверью.

— Я вот просто зашла... Вы здесь?

Кельвин помедлил, крепко сжимая ее горло. Потом на его лине появилась усмешка.

— Она не знает, — прошептал он. — Ш-ш... — И к удивлению Деборы, крикнул: — Тони? Дайте нам еще несколько минут, ладно? Вы застали нас... м-м... врасплох.

— О, простите, пожалуйста, мистер Бауэрс, — смущенно произнесла Тони из-за двери. — Я вернусь позже.

— Все в порядке, — отозвался он.

Нет! Не уходи!

Мгновение он прислушивался к тишине, потом улыбнулся той страшной улыбкой, которую Дебора мельком видела раньше, и прошептал:

— Мы еще подтвердим наши нежные отношения.

— Очень сомневаюсь.

Дебора подумала это, но не произнесла вслух. Эти слова произнесла Тони.

Она возникла у него за спиной и с силой ударила по голове древним томагавком. Бауэрс неуклюже рухнул на пол, а Дебора села, с трудом дыша и держась за горло.

— Для варварского оружия совсем недурно, — заметила Тони.

Дебора уставилась на нее.

— Только не говори мне, — сказала Тони, — что случайно разлила духи.

Глава 80

Два месяца спустя

Прием для сбора средств подходил к концу. Еду (значительно лучшую, чем в прошлый раз) уже подали, и сотрудники «Тейст оф элигенс» начали деловито — кое-кто, возможно, сказал бы «демонстративно» — наводить порядок. Оставался лишь завершающий тост.

Дебора поднялась на возвышение и поглядела на струнный квартет. Музыканты перестали играть и воспользовались случаем утолить жажду. Она обвела взглядом толпу гостей, некоторые из которых начинали поворачиваться к ней, и заметила в заднем ряду Тони, сверкающую белозубой улыбкой, — напоминание Деборе, которая сразу же заулыбалась. Кто-то звонко постучал ложечкой по бокалу, и в фойе стало тихо.

— Добрый вечер, дамы и господа, — начала Дебора. Помолчала, ожидая, пока стихнут разговоры. — Не хочу портить вечер длинной речью, но позвольте сделать несколько объявлений. Во-первых, от имени музея благодарю вас всех за то, что пришли, и за вашу помощь после пережитых нами нелегких времен. Ваша поддержка — моральная и финансовая — была бесценна для нас в течение последних нескольких недель и будет иметь большое значение для обеспечения благосостояния музея в будущем.

Аплодисменты. Дебора подождала, пока они затихнут, улыбаясь и кивая.

— Я хотела бы воспользоваться случаем и представить нашу новую сотрудницу, — продолжала она. — Тони Маллигрю работает с нами уже несколько месяцев, но ее роль изменилась, и теперь она будет заместителем директора музея. Ей предстоит заниматься рекламой, информацией и всем, что еще мне придет в голову на нее взвалить. Тони?

Тони, кротко улыбаясь, подняла руку, то ли приветствуя, то ли прося прощения. Тот факт, что море лиц было больше, чем обычно, и стало заметно разнообразнее по цвету, свидетельствовало об уже проделанной ею работе — то, чего Дебора и Ричард не могли добиться, как ни старались.

— Я также хотела бы объявить о двух новых выставках, одной постоянной и одной выездной, которые пройдут в «Друид-хиллз» в течение следующих двенадцати месяцев. Постоянная выставка будет посвящена культуре рабов в Джорджии девятнадцатого века: увлекательное и трогательное исследование местного афро-американского наследия, включающее документальный фильм, который за плату будет демонстрироваться в специально построенном зале, и экспозицию, сочетающую материальные изделия, фотографии и документы, подробно описывающие все: от захвата и продажи рабов в Африке и кораблей для перевозки рабов до жизни на плантациях и работы «Подпольной железной дороги»[12]. Мы надеемся собрать экспонаты из небольших, плохо финансируемых музеев и частных коллекций Саванны, а также представить материалы о жизни в Атланте до Прокламации об освобождении, подписанной президентом Линкольном двадцать второго сентября тысяча восемьсот шестьдесят второго года.

Снова раскат аплодисментов, на этот раз дольше и сердечнее.

— Временная выставка будет проходить в течение первых трех месяцев будущего года и предоставляет уникальную возможность увидеть сокровища Древней Греции в Северной Америке. Благодаря Димитрию Попадреусу, директору Национального археологического музея в Афинах, музей «Друид-хиллз» первым за пределами Европы покажет уникальную передвижную выставку микенских золота, бронзы и керамики. Это будет, как вы можете себе представить, удивительная выставка, подобной какой еще не бывало в наших местах, возможно, даже во всей стране, и мы счастливы, что можем принять ее.

Снова аплодисменты.

Разумеется, выставка представляла собой дань уважения Попадреуса памяти Ричарда и такту Деборы, но все равно это было поразительно щедро. Звонок, абсолютно добровольный и неожиданный, раздался всего три дня назад; медлительный голос грека пробивался сквозь потрескивание на линии, как голос из древнего прошлого. Такая чуткость вызвала у нее слезы. В каком-то уголке сердца она чувствовала, что Ричард был бы счастлив возможности показать народу Джорджии культуру, вдохновившую Гомера и в конечном счете его самого. Возможно, он даже счел бы, что ради этого стоило умереть.

— И в заключение, — произнесла Дебора, — я хочу предложить тост за человека, без которого ничего этого не было бы, человека, которого нам так мучительно не хватает сегодня вечером...

Голос надломился и дрогнул. Она помолчала, снова открыла рот и выдавила улыбку. Слушатели ждали — терпеливые и всепонимающие. Дебора приготовила небольшую речь, посвященную тому, что Ричард значил для общества и для нее лично: рассказ о его храбрости, чувстве юмора и сострадании. Она не спала полночи, стараясь найти способ выразить свою любовь к ушедшему, но теперь слова застряли в горле.

— Простите, — только и удалось сказать ей.

Дебора помолчала, успокаиваясь, все еще с виноватой улыбкой, потом снова открыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь. Что угодно. Внезапно из глаз хлынули слезы и неудержимо покатились по щекам.

Стоящая позади всех Тони молча подняла бокал. Дебора сделала то же самое, и все присутствующие подняли бокалы и произнесли: