Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы (фрагменты)

• Название: Очерки истории чумы (фрагменты)
• Автор: Михаил Супотницкий
• Жанр: Медицина

Фрагменты двухтомной монографии "Очерки истории чумы", описывающие картины наиболее ошеломляющих чумных эпидемий и пандемий на протяжении истории.

---

В тот же день, как и Нина, заболел брат ее Алексей (12 лет), который умер 20 сентября. Больной не кашлял, мокроты у него не было. Материалом от него свинок не заражали, и вскрытие трупа мальчика не производили, так как случилось нечто такое, что напоминает нам времена средневековой темноты.

Как только данными бактериологического исследования было установлено, что заболевания в семье Тонких — чума, доктором Кротковым было отправлено поселковому комитету предписание установить караулы на всех дорогах, ведущих в поселок, а также просьба отвести помещение для противочумного отряда и для лиц, приходивших в соприкосновение с семьей Тонких. На все эти просьбы общее собрание граждан поселка ответило отказом и постановило арестовать противочумный отряд, обвиняя его в распространении чумы.

Все обвинения сводились к следующему: отряд обвиняли в заражении чумой семьи Тонких; в распространении чумы; в отравлении газами детей Тонких; в отравлении источника (ключа); в попытке отравления жителей поселка газами, выпускаемыми через печную трубу; в размазывании чумы по стеклам, чтобы потом этим мазать стекла в домах посельчан. К помещению отряда был поставлен вооруженный караул, и членам отряда под страхом расстрела было воспрещено покидать усадьбу, где стояла изба.

Возбуждение жителей поселка все нарастало и, когда появились в поселке пьяные, то положение противочумного отряда стало ужасным. С криками: «Скушал семью Тонких, волк! Не на такой поселок вы напали, не думайте, что из наших рук уйдете живыми! Сжечь их! Перестрелять!»

Кроткова с членами отряда беснующаяся толпа загнала в помещение, где были больные и умершие от чумы. Толпа не позволила врачам надеть халаты, а тем более маски, и они, рискуя заразиться легочной чумой, на глазах одичавших крестьян, следивших за действиями членов отряда через окно, подавали молоко умирающим. В это время билась в агонии Нина Тонких, выкашливая во все стороны кровянистую мокроту.

Весь день 19 сентября отряд провел под угрозой самосуда, причем поселковым комитетом было вынесено решение — убить членов отряда, если умрет последний мальчик. Спасся отряд случайно, благодаря старшему врачу Н-ского полка, прибывшего в поселок Харанор с отрядом красноармейцев.

Выехав из поселка, отряд самоизолировался на станции Борзя и стал ждать лютой и скорой смерти от легочной чумы. Но, к счастью, никто не заболел. Дальнейших заболеваний в Хараноре не было, и чума ограничилась семьей Тонких, которая вымерла в числе пяти человек, если не считать предыдущие смертельные заболевания, принятые фельдшером за менингит.

Первое заболевание чумой в семье Тонких — у Марии — доктор В.В. Сукнев (1922) рассматривал как переходную стадию эпидемии — от бубонной чумы к легочной, т.к., по словам наблюдавшего ее фельдшера, «у нее была болезненность под мышкой, которую больная не дала осмотреть».

По всей вероятности, первые случаи инфицирования людей в Хараноре произошли от чумных блох, но вряд ли возбудитель чумы повысил свою вирулентность «пройдя» через несколько жителей поселка (больные «менингитом»), чтобы затем вызвать вторичную легочную чуму у Марии, как считал Сукнев. Первые пять случаев никак не связаны с заболеванием Марии Тонких. Возможно, переходу бубонной формы чумы во вторично-легочную поспособствовали какие-то генетические особенности Марии. Далее чума сформировала самостоятельную эпидемическую цепочку (без участия эктопаразитов) из первично-легочных случаев, оборвавшуюся со смертью Алексея Тонких.

Кроме заболеваний чумой в семье Тонких в Хараноре, наблюдалось другое независимое заболевание на 76-м разъезде, откуда Агриппина Зражба (17 лет) ездила на станцию Маньчжурия для продажи тарбага-ньих шкурок. Чтобы провезти их незамеченными, она сшила из них себе наряд в виде корсажа и юбки, которые одела на голое тело.

Вернувшись из Маньчжурии, девушка заболела 19 сентября, а 2З-го она была доставлена в больницу на станции Оловянная, где и умерла 26 сентября. Доктором Кротковым путем патологического исследования было установлено, что Зражба умерла от бубонной чумы, бубон находился под левой мышкой.

Через месяц чума появилась в поселке Даурия. Туда немедленно с противочумной летучкой прибыл доктор В. В. Сукнев. Противочумная летучка состояла из трех вагонов, в одном из которых помещалась лаборатория чумного отделения Института экспериментальной ветеринарии. Оказалось, что заболевания чумой в поселке начались в семье Фир-совых две недели назад с мальчика Егора Фирсова (10 лет), у которого появился бубон в левом паху. Так как окружающие не подозревали, что это чума, то и не принимали никаких мер предосторожности и лечили «паховичок» прикладыванием пенки с молока к больному месту.

Спустя две недели заболел брат Егора Алексей, мальчик 12 лет который умер 25 октября, через 2–3 дня после заболевания, выразившегося в появлении правостороннего пахового бубона, сопровождавшегося жаром, головной болью и рвотой. После смерти, Алексей оставался в доме среди живых. Доктор Сукнев застал труп лежащим на нарах, с отгрызенным мышами ухом.

Числа 23–24 октября заболела мать больного мальчика Мария Фирсова (41 год), у которой появился левосторонний бедренный бубон. Утром 27 октября больная умерла. После этой смерти вспышка чумы в поселке Даурия закончилась. Чума уже «заползала» в известные только ей «норы».

Вспышки чумы в крае после завершения легочной чумы во Владивостоке — угасание природных очагов чумы.

Небольшие вспышки бубонной и легочной чумы в регионе продолжались еще почти 6 лет.

В августе 1921 г.: в Даурии — 2 случая бубонной чумы, на ст. Хара-нор — 1 случай; 83-й разъезд — 1 случай; в поселке Мулино — 9 случаев.

В 1922 г.: в поселке Харанор Даурского района — 6 случаев бубонной чумы и 5 легочной; в поселке Даурия — 4 случая.

В 1923 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; станция Якиши — 1 случай.

В 1924 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; поселок Харанор — 1 случай; Тургинский сомон — 3 случая среди бурят.

В 1925 г.: Надаровский поселок — 1 случай бубонной чумы; станция Оловянная — 1 случай; Александровский завод — 1 случай.

В 1926 г.: станция Борзя — 3 случая бубонной чумы; в районе станции Оловянная — 2 случая бубонной чумы; в Цеценхане — 23 случая легочной чумы; станция Маньчжурия — 1 случай бубонной чумы.

В 1927 г.: вспышка бубонной чумы в Усть-Озерном — 1 случай; чума во внутренней Монголии и Южной Маньчжурии сентябре–октябре — 96 случаев.

По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), с 1928 г. заболевания чумой в Забайкалье прекратились. Для изложения известных причин «отступления» чумы воспользуемся данными авторов. Энзо-отичная по чуме территория в Забайкалье является северо-восточной окраиной другого природного очага чумы сурчиного типа, располагающегося преимущественно в пределах Монгольской Народной Республики (рис. 97).

97. Забайкальский участок природной очаговости чумы:1 — районы поселений сибирского тарбагана и даурского суслика;2 — массивы лесных угодий; 3 — места эпизоотий в поселениях тарбагана и даурского суслика (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)

Ее площадь около 20 тыс. кв. км. До последних лет общим было мнение о том, что основным носителем чумы в этом очаге является сибирский тарбаган М. sibirica, а переносчиком — единственный вид блох О. silantiewi.

Чума среди тарбаганов Забайкалья обнаруживалась с 1911 г. по 1945 г. Отсутствие высокой численности синантропных грызунов и их блох в населенных пунктах препятствует возникновению вторичных очагов, и естественным источником заражения человека в этом очаге в прошлом были больные чумой тарбаганы. Обычно заражению подвергались охотники на этих пушных зверьков, чаще всего вступавшие в непосредственный контакт с больными животными.

В результате планового истребления тарбаганов в процессе проведения профилактических мероприятий, направленных на предупреждение заболеваемости людей, эпизоотии в их популяциях прекратились. Ни эпизоотии, ни спорадические случаи заболеваний чумой не обнаруживались в течение 20 лет и среди других видов грызунов. А в 1966 г. на сравнительно небольшом участке была обнаружена локальная эпизоотия в популяции даурского суслика.

Проведением истребительных работ, направленных на подавление численности суслика и его блох, эпизоотия была подавлена, и с 1970 г. чума здесь не обнаруживается.

Таким образом, чума в забайкальском участке монголо-забайкальского природного очага подавлена проведением противоэпидемических и плановых профилактических мероприятий. Полное эпидемическое благополучие по чуме в этом районе страны поддерживается более 50 лет. За период с 1940 г. по 1989 г. чумой в Забайкалье болел только один человек. Аналогичным образом указанные авторы объясняют стойкое благополучие по чуме в пределах Северо-Восточного Китая.