Жюль Верн - Том 3

• Название: Том 3
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1993

М.: Ладомир, 1993 г. Серия: Неизвестный Жюль Верн

В третий том входят два внецикловых приключенческих романа. 

Жюль Верн. Жангада (роман, перевод Е. Шишмаревой, иллюстрации Д. Каменщикова),

Жюль Верн. Школа Робинзонов (роман, перевод Н. Брандис, иллюстрации Д. Каменщикова)

В переводе романа «Жангада» восстановлены все купюры, выявленные при сверке с оригиналом.

---

Смелый охотник не задумываясь поднял ружье и выстрелил, раньше чем Карефиноту успел его удержать.

Сразила ли пуля хищника? Вполне возможно. Убил ли его Годфри? Утверждать трудно. Во всяком случае, медведь, широко расставив лапы, рухнул к подножию дерева.

Нельзя было медлить ни минуты. Поединок с косолапым хо­зяином мог привести к плачевным результатам. Известно, что в лесах Калифорнии даже лучшим охотникам стоила жизни встре­ча с бурым медведем. Поэтому Карефиноту, как видно, знакомый с повадками этого сильного зверя, схватил Годфри за руку и пота­щил к Вильтри, а тот, понимая, что опасность еще не миновала, не стал сопротивляться.

Глава XIX, в которой положение, и без того весьма серьезное, все более осложняется

Присутствие на острове дикого зверя заставило Робинзонов серьезно задуматься. Какие еще испытания уготованы им, несчаст­ным, заброшенным сюда по прихоти судьбы? Годфри не утаил от Тартелетта последнего приключения — и, кажется, поступил опрометчиво.

— Медведь! — воскликнул учитель танцев, с таким испугом озираясь по сторонам, будто целая стая хищников уже осаждала Вильтри. — Но откуда тут взялся медведь? Ведь до сих пор их не было видно на нашем острове! А раз появился один, то, несомнен­но, появятся и другие, и, может быть, тут водятся не только медведи, но и пантеры, гиены, львы, ягуары.

Воспаленному воображению Тартелетта остров Фины пред­ставлялся сплошным зверинцем, наполненным вырвавшимися из клеток хищниками.

Годфри, призвав на помощь все свое хладнокровие, спокойно возразил, что не следует преувеличивать. Он видел пока только одного медведя и не может понять, почему тот не попадался ему раньше. Во всяком случае, рано делать вывод, что Остров напол­нен кровожадными хищниками, которые рыщут в лесах и прери­ях. Тем не менее нужно помнить об осторожности и не выходить из дома без оружия.

Несчастный Тартелетт! С того дня его существование состояло из сплошных ужасов, волнений и страхов, к которым примешива­лась тоска по далекой Калифорнии.

—      Нет уж, спасибо! — повторял он. — Ко всем удовольствиям еще и звери! Довольно! Хватит! Я требую, чтобы меня отправили домой!

Если бы только это было возможно!

Годфри и его спутники стали осторожнее. Звери могли появи­ться не только со стороны берега или прерии, но и притаиться, например, позади группы высоких секвой. Годфри приготовился принять серьезные меры для защиты на случай внезапного напа­дения. Прежде всего наши герои укрепили дверь, чтобы она могла выдержать удары лап хищного зверя. Для скота Годфри решил устроить загон, где козы, агути и бараны будут находиться в безо­пасности хотя бы ночью. Но это оказалось делом нелегким. Огра­да получилась не слишком прочной и недостаточно высокой, чтобы помешать медведю свалить ее, а гиене — перепрыгнуть.

Карефиноту взял на себя ночные дежурства возле Вильтри, что гарантировало от всяких неприятных неожиданностей. Подверга­ясь серьезной опасности, негр сознавал, что оказывает услугу своим освободителям, и каждую ночь стоял на часах, хотя Годфри уговаривал его дежурить поочередно.

Прошла еще неделя, страшные гости пока не показывались в окрестностях Вильтри. Теперь Годфри без особой необходимо­сти не уходил далеко от дома. За баранами, козами и агути, пасшимися на соседнем лугу, учредили строгий надзор, и чаще всего обязанности пастуха исполнял Карефиноту. Ружья он с со­бой не брал, так как все еще не научился с ним обращаться, зато за поясом у него всегда был охотничий нож, а в правой руке — топор. С таким вооружением ловкий и сильный негр мог сразиться не только с медведем, но, если придется, и с тигром.

Однако ни медведь, ни тигр и никакие другие звери в Вильтри не появлялись. Годфри понемногу успокаивался. Он возобновил свои прогулки по острову и даже стал ходить на охоту, хотя и остерегался забираться в чащобу. Когда вместе с Годфри на охоту уходил и Карефиноту, Тартелетт, тщательно заперев дверь, забивался в дупло, и никакие силы не заставили бы его оттуда выйти, даже если ему предложили бы давать уроки танцев! Когда же Годфри уходил один, танцмейстер оставался с туземцем и с большим усердием занимался его воспитанием.

Тартелетт пробовал сначала научить Карефиноту самым эле­ментарным английским словам, но голосовой аппарат негра был настолько неприспособлен к английской фонетике, что от уроков пришлось отказаться.

— Хорошо! — решил Тартелетт. — Раз я не могу быть его учителем, сам стану учеником.

И он принялся повторять за туземцем междометия.

Напрасно Годфри убеждал его, что в этих занятиях никакого проку: Тартелетт настаивал на своем. Учителю танцев хотелось знать полинезийские названия предметов, которые он показывал Карефиноту.

Очевидно, Годфри недооценивал талантов танцмейстера. Тар­телетт оказался способным учеником и по истечении пятнадцати дней запомнил пятнадцать слов. Например, он твердо усвоил, что на языке Карефиноту «бирси» означает огонь, «араду» — небо, «мервира» — море, «дура» — дерево и так далее. Он пребывал в таком восторге от своих успехов, будто получил первый приз на конкурсе знатоков полинезийских наречий. В благодарность он решил обучить Карефиноту хорошим манерам и основным прави­лам европейской хореографии.

Годфри не мог отказать себе в удовольствии посмеяться от души, глядя на них, и по воскресеньям присутствовал на уроках знаменитого мастера классической хореографии Тартелетта из Сан-Франциско.

Действительно, зрелище было презабавное. Несчастный тузе­мец, обливаясь потом, с невероятным трудом проделывал танце­вальные «экзерсисы». При всем его прилежании и покорности не так-то просто оказалось превратить полинезийца с широченными плечами, отвислым животом и вывернутыми внутрь коленями в нового Вестриса или Сент-Леоне[99].

Тартелетт приходил в неистовство, а Карефиноту, кротко снося все муки, старался изо всех сил. Вообразите, каких ему стоило усилий встать в первую позицию! Когда же дело доходило до второй, а потом и до третьей — мучениям не видно было конца!

— Гляди на меня, куль с мякиной, — кричал Тартелетт, боль­ше всего ценивший в занятиях наглядность. — Ноги врозь! Еще шире! Носок одной ноги приставить к пятке другой! Раздвинь колени, недотепа! Убери плечи! Голову прямо!.. Руки округлить!..

— Но вы требуете от него невозможного, — вступался за бед­нягу Годфри.

— Для умного человека нет ничего невозможного! — отвечал Тартелетт.

— Но его тело не приспособлено...

— Приспособится! Отлично приспособится! Потом это дитя природы будет мне признательно за то, что я научил его входить в салон.

— Но ведь ему никогда не представится случай попасть в са­лон!

— Как знать, Годфри! — невозмутимо возражал учитель.

Учитель танцев брал свою карманную скрипку и начинал наигрывать короткие пронзительные мелодии, приводившие Ка­рефиноту в буйный восторг. Тут уж его не приходилось уговари­вать. Не думая о правилах хореографии, туземец с уморительными ужимками выделывал всевозможные коленца, прыгал, кувыркался и скакал.

А Тартелетт, глядя на резвящегося сына Полинезии, размыш­лял: «Не может ли быть так, что эти движения, хотя и противоре­чащие всем принципам хореографического искусства, более есте­ственны для рода человеческого, чем отработанные веками па?»

Но мы отвлеклись. Оставим учителя танцев и изящных манер наедине с его философскими раздумьями и вернемся к проблеме более практической и злободневной, а именно: обитанию бурых медведей на острове Фины. Годфри, посвятивший этому вопросу все последние экскурсии, не только ни разу не встретил ни одного из опасной породы зверей, но даже ни разу не видел их следов: ни в чаще леса, ни на берегах речки, куда медведи, пантеры, львы или кто другой могли ходить на водопой. По ночам тишину ни разу не нарушали вой или рычание, и домашние животные по- прежнему спали спокойно.

«Как странно! — говорил себе Годфри. — Ведь ни я, ни Каре­финоту не могли ошибиться. Нет сомнения в том, что я видел медведя и стрелял в него. Неужели тот зверь был единственным представителем своего вида на нашем острове?»

Совершенно необъяснимо! Если косолапый действительно был убит, то куда же тогда делся его труп? Годфри повсюду искал, но медведь исчез бесследно. Смертельно раненный, он мог, конечно, добраться до своей берлоги и там околеть. Но тогда на земле остались бы пятна крови... Вся эта непонятная история наводила ужас. Кажется, явись перед Годфри подстреленный им зверь с целым полчищем своих собратьев, ему не стало бы страшнее.