Ада Суинберн - Старые знакомые

• Название: Старые знакомые
• Автор: Ада Суинберн
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7024-2181-7

Джессика с юности влюблена в Харлана Синклера, исполнительного директора в компании ее отца. Она тщательно скрывает это от всех, и в первую очередь от Харлана, ведь у нее нет никаких шансов на взаимность — она хорошо знает, что он возвел свободу и одиночество в принцип жизни и ничто не заставит его им поступиться. При других обстоятельствах она никогда бы не обратилась за помощью к Харлану, но, похоже, выбора у нее нет: ситуация, в которой она оказалась, требует немедленного разрешения...

---

Принимая решение привезти Джессику к себе домой, он не задумывался, как ее присутствие в домашней обстановке подействует на него. Нет, он знал, конечно, как мучительно будет для него видеть ее рядом, в своем доме, и не иметь возможности прикоснуться, прижать к себе, заняться с ней горячим, испепеляющим сексом. Страсть к этой женщине давно и прочно поселилась в нем, и он уже смирился с тем, что с годами она не ослабевает. Чего он никак не ожидал, так это какого-то странного, непонятно откуда взявшегося ощущения принадлежности ее этому месту, этому дому, ему. Когда она вошла и остановилась посреди гостиной, оглядывая интерьер, у него возникло мимолетное и совершенно нелепое чувство, будто он привел в свой дом жену, женщину, которая станет здесь хозяйкой. Несусветная глупость, учитывая ее недосягаемость для него и его собственные холостяцкие убеждения.

Но он вдруг внезапно понял, что, после того как Джессика уедет отсюда, его дом уже никогда не станет прежним. Каждый уголок, каждая комната, каждый предмет будут напоминать ему о том, что Джессика была здесь, дотрагивалась до этих вещей, мылась в ванной, спала на кровати, сидела на диване, дышала этим воздухом. Повсюду останется ее запах.

— Давно ты здесь живешь? — прервала его размышления Джессика.

— Пять лет. Я купил этот дом вскоре после того, как твой отец предложил мне работу в «Паркер энтерпрайсиз».

— Ты заплатил всю сумму сразу или купил в рассрочку? — поинтересовалась она.

— В рассрочку, конечно. На десять лет. А почему ты спрашиваешь? — нахмурился он.

— Просто интересно. Мне пришло в голову, что мы знакомы друг с другом уже много лет, а я почти ничего о тебе не знаю.

— Я не слишком люблю рассказывать о себе. Веду довольно замкнутый образ жизни, общаюсь в основном только с соседями. Кстати, у меня замечательные соседи, я тебя с ними познакомлю. А сейчас идем, я покажу тебе твою комнату.

Они вышли в холл. Харлан подхватил ее чемодан, оставленный у дверей в гостиную, и повел на второй этаж.

Идя по лестнице вслед за ним, она размышляла, много ли женщин поднимались по этим ступенькам. Харлан Синклер не производит впечатления человека, флиртующего и заводящего романы направо и налево, но кто знает? Мысль о том, что до нее в этом доме бывали другие женщины, решительно не понравилась Джессике и испортила ей настроение. Но она тут же отругала себя, приказав не быть дурой. Какое ей дело до его интимной жизни? Он свободный, привлекательный, сексуальный мужчина — слишком привлекательный и слишком сексуальный для ее собственного спокойствия, — и вполне естественно, если у него есть женщины или, быть может, одна женщина, к которой он питает особые чувства, которую любит... Эта мысль острой иголкой кольнула ей сердце. Она сделала глубокий вдох и поймала себя на том, что задается вопросом, хотела бы она быть этой женщиной, и с ужасом услышала свой собственный ответ: да, хотела бы. Хотела бы почувствовать на своем теле его сильные нежные руки, познать его ласки, испытать его страсть, узнать...

— Джессика, что с тобой? Тебе плохо?

Встревоженный голос Харлана вернул ее к реальности. Замечтавшись, она не заметила, что остановилась на верху лестницы и закрыла глаза. Ужаснувшись своей глупости, она резко распахнула их и прямо перед собой увидела озабоченное лицо Харлана и почувствовала его поддерживающую руку на своей талии.

— У тебя закружилась голова, да? Ты можешь идти? — обеспокоенно спросил он.

— Нет... то есть да, немного закружилась. — Ну не признаваться же ему, что она замечталась о его любви? — Но уже все прошло, я вполне могу идти, не беспокойся.

Ей было приятно чувствовать его теплую ладонь на своей талии, но она боялась... Чего? Она и сама не знала. Наверное, что ей захочется большего, а это невозможно, ведь он ясно дал ей понять, что она не интересует его, а помогает он ей исключительно как друг семьи, друг ее отца. И что ему это в тягость.

Харлан убрал руку, но продолжал внимательно наблюдать за ней. Она сделала вид, что не замечает его пристального взгляда, и огляделась. В коридор второго этажа выходили три двери.

— Итак, которая из них моя? — спросила она, видя, что он молчит.

Он встрепенулся.

— Извини. Я не слишком гостеприимный хозяин. Твоя комната будет вот здесь. — Он открыл дверь слева и пропустил ее вперед, затем вошел следом за ней и положил ее чемодан на широкую двуспальную кровать.

Стены комнаты были белые в мелкий голубоватый цветочек. Шторы на окнах из темно-синего бархата с кистями. Покрывало на кровати голубое, стеганое. Возле кровати ночной столик, у стены шкаф-купе. Вполне красиво и уютно, располагает к отдыху и покою. Она намеревалась на следующий же день утром вернуться в Нью-Йорк, но сейчас у нее возникла мысль, что, может, стоит немного задержаться и пожить у Харлана. Его уютный старый дом располагает к отдыху, места здесь достаточно, к тому же — и это самое главное — тут она будет чувствовать себя в безопасности и сможет наконец поспать по-человечески. Здесь она не будет бояться собственной тени и вздрагивать от малейшего шороха. Вспомнив о том, что придется возвращаться в свою квартиру, она поёжилась. Возможно, за это время Харлан поймет, что она нуждается в его помощи.

Правда, до сих пор он не особенно ей верил и, если бы не пожар в гостинице, ни за что бы не привез ее к себе домой и не впустил в свою жизнь, Но ведь она и не навязывалась — он сам настоял.

Кстати, интересно, с чего это он примчался в отель, ведь он еще не мог знать про пожар? Или узнал? А может, все-таки его замучила совесть за то, что отказал ей в помощи, и он ехал сказать, что передумал? Джессика решила, что позже непременно выяснит это.

— К сожалению, дом старой планировки и у меня только одна ванная, поэтому нам с тобой придется делиться. Моя спальня напротив.

— Ты не возражаешь, если я воспользуюсь ванной прямо сейчас? Ужасно хочется поскорее смыть с себя копоть и переодеться в чистое.

— Твои вещи и одежда пропахли дымом. Все, что можно, мы постираем, а что нельзя стирать, отдадим в чистку. А пока можешь переодеться в мой банный халат. Он в ванной.

— Спасибо. — Почему-то представив, как она надевает его халат на свое голое тело, Джессика почувствовала, как краска смущения заливает ее грудь и шею, подбираясь к лицу. Было в этом, как ей казалось, нечто интимное и эротичное. Чтобы он не заметил, как она покраснела, Джессика отвернулась и, щелкнув замками, открыла чемодан.

— Не за что, — отозвался Харлан. — Разбирай пока вещи. Здесь неподалеку есть и прачечная, и сухая чистка. Кое-что ты сможешь получить уже через пару часов. — Он решительным шагом направился к двери. У порога приостановился и обернулся. — Я буду в гостиной. Мне необходимо сделать несколько звонков. Если тебе что-нибудь понадобится, найдешь меня там.

— А разве ты не собираешься возвращаться на работу? — удивленно поинтересовалась Джессика, вопросительно взглянув на него, затем снова сосредоточила внимание на выкладывании вещей из чемодана.

Харлан открыл было рот, чтобы ответить, но тут взгляд его упал на кучу нижнего белья, которое она преспокойно выкладывала на кровать. Оно было белое, черное, бежевое, полупрозрачное. У него внезапно пересохло во рту. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Он представил, как его ладонь скользит под тонкую ткань и гладит теплую кожу.

— Нет, уже поздно, — сказал он охрипшим голосом и несколько резче, чем намеревался, потом прочистил горло. — Если будет что-то срочное, секретарь свяжется со мной. — И буквально вылетел в коридор.

Джессика недоуменно посмотрела ему вслед. Что это с ним? Почему он выскочил из комнаты, словно пробка из бутылки? Что такого она опять сказала или сделала, что могло вызвать его раздражение, ведь он явно на что-то рассердился. Может, злится, что из-за нее вынужден отрываться от работы? Но она же не маленькая, чтобы ежеминутно опекать ее. Вполне может посидеть одна. К тому же здесь, в Питтсбурге, в его доме, ей ничто не угрожает. И вообще, с каких это пор для него стало поздно идти на работу в середине дня? Насколько она знает из рассказов отца, Харлан трудоголик, он ест и спит на работе и трудится по двенадцать часов семь дней в неделю.

Может, он боится, что она сбежит от него? Но это же неразумно. Если уж она согласилась приехать к нему, зачем станет убегать? Да сегодня это и невозможно хотя бы потому, что вся ее одежда насквозь пропахла гарью и дымом и она не может никуда уйти, пока не приведет ее в порядок. Ей даже в магазин не в чем выйти, чтобы купить что-то новое.

Оставив пока все вещи на кровати, Джессика отправилась в душ. Встав под горячие струи, с наслаждением, которого давно не испытывала, она терлась душистым мылом, смывая с себя въевшийся запах дыма, а густые волосы так им пропахли, что их пришлось промывать несколько раз.

Наконец, удовлетворенно вздохнув, Джессика начала вытираться пушистым махровым полотенцем. Завернувшись в просторный шелковый халат Харлана, подвязала поясом тонкую талию и закатала рукава, которые были ей слишком длинны. Ее немного удивило, что халат у Харлана оказался шелковым. Почему-то казалось, что ему бы больше подошел махровый или вельветовый. А может, как закоренелый холостяк, он должен был бы обходиться полотенцем, обернутым вокруг бедер. Она вдруг представила его в плотно облегающем влажном полотенце, с обнаженной мускулистой грудью и длинными, сильными ногами. И задохнулась, мысленно ощутив под своей ладонью гладкую, теплую кожу.