Майкл Кокс - Смысл ночи

• Название: Смысл ночи
• Автор: Майкл Кокс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48919-0

«После убийства рыжеволосого я отправился в заведение Куинна поужинать устрицами» — так начинается история Эдварда Глайвера, высокоученого библиофила и пионера фотографии, а также хладнокровного убийцы. С детства Глайвер был убежден, что ему уготована великая судьба, это убеждение он пронес через учебу в Итоне и Гейдельберге — и вот случайное открытие подливает масла в давний огонь: Глайверу кажется, что теперь величие — в непосредственной досягаемости, рукой подать, а в придачу — немыслимое богатство, положение в обществе и великая любовь. И он не остановится ни перед чем, дабы получить то, что считает своим. Своим — по праву крови. Впервые на русском — один из удивительнейших бестселлеров нового века, книга, за права на которую разгорелась настоящая война, и цена вопроса дошла до беспрецедентных для дебютного романа полумиллиона фунтов стерлингов.

---

— Вы умеете изящно выражаться, мистер Глайвер, — заметил он. — Я не стану спрашивать, для чего именно вам нужны эти сведения. Но поскольку упомянутая история, в общих чертах, все равно получила огласку, я охотно посвящу вас в некоторые подробности… Я впервые столкнулся с мистером Льюисом Петтингейлом, когда задержал его в непотребном доме — боюсь, это обычное явление среди студентов нашего университета. Молодые люди порой недостаточно требовательны к себе в вопросах нравственности. — Доктор Маундер улыбнулся. — Он подвергся дисциплинарному взысканию, разумеется, и был предупрежден, что будет временно исключен из университета, коли такое повторится. Но случай, о котором говорил доктор Шейкшафт, был гораздо серьезнее, хотя проведенное расследование вроде бы сняло с мистера Петтингейла всякие обвинения и подозрения. Для меня все началось, когда ко мне, как старшему проктору, явился полицейский инспектор из Лондона, желавший допросить мистера Петтингейла в связи с серьезным делом о подделке документов. Похоже, молодой человек обратился в фирму лондонских юридических консультантов — «Пентекост и Визард», насколько помню — за содействием в получении долга. Он принес с собой долговое обязательство на сто фунтов, подписанное неким мистером Леонардом Вердантом. Адвокаты безотлагательно составили поименованному господину письмо, где требовали немедленно выплатить указанную в документе сумму — иначе против него будет возбуждено судебное преследование. Через двадцать четыре часа в юридической конторе появился посыльный с истребованной суммой в наличных деньгах и с письменной просьбой мистера Верданта о расписке в получении. Получив уведомление о выплате долга, мистер Петтингейл пришел к адвокатам за своими деньгами, которые он попросил выдать в виде чека, выписанного на банк фирмы, «Димсдейл и К°» в Корнхилле — кстати, я тоже держу там свои средства. Ему вручили чек, и дело закончилось к удовлетворению обеих сторон… Но где-то через неделю клерк в адвокатской конторе заметил, что за последние несколько дней со счета фирмы трижды были сняты деньги, а никаких записей о денежных операциях не имеется. Господа адвокаты забили тревогу и обратились в полицию. Спустя несколько дней в банке «Димсдейл и К°» был задержан человек по имени Хенсби — при попытке предъявить к оплате очередной поддельный чек, на сей раз на семьсот фунтов. Чтобы провернуть такое мошенничество — а мошенничество здесь было налицо, — требовалось две вещи: подпись счетодержателя и чистые чековые бланки. Полицейские предположили, что образец необходимой подписи взят с расписки в получении, выданной мистеру Верданту, или даже с чека на имя мистера Петтингейла. Адвокаты вспомнили, что мистер Петтингейл особенно настаивал на чеке предпочтительно перед наличными деньгами, а также сообщили полицейским, что никаких других чеков они с тех пор не выписывали. Дело представлялось очевидным, а потому мистер Вердант и мистер Петтингейл оба попали под подозрение. Разумеется, мистер Петтингейл не мог отрицать, что пользовался содействием фирмы в получении долга с мистера Верданта, но категорически утверждал, что знать не знает ни о каких поддельных чеках — и против него действительно не было ни малейших улик. В ответ на уточняющие вопросы инспектора он пояснил, что несколько раз встречался с мистером Вердантом на Ньюмаркетских скачках и ссудил означенного господина деньгами на покрытие какого-то долга.

— Имелись ли основания сомневаться в правдивости его показаний? — спросил я.

Доктор Маундер скептически улыбнулся.

— Во всяком случае, ни полицейским, ни мне не удалось обнаружить таковые. Мистеру Петтингейлу пришлось отправиться с офицерами в Лондон и выступить свидетелем на судебном процессе. Но Хенсби не опознал его. Он утверждал, что время от времени выполнял разные мелкие поручения одного джентльмена — не мистера Петтингейла, — с которым случайно познакомился в кофейном доме на Чейндж-элли, и одно из поручений состояло в том, чтобы обналичивать поддельные чеки в «Димсдейл и К°» и в условленный час приносить деньги в кофейный дом.

— Удалось ли по показаниям Хенсби установить личность этого джентльмена?

— К сожалению — нет. Он дал весьма расплывчатое описание внешности, практически не дающее возможности установить личность. Что же касается мистера Верданта — когда полицейские пришли к нему по адресу на Минорис-стрит, он уже исчез и, разумеется, больше там не объявлялся. Бедный простофиля Хенсби, сам жертва мошенника, был признан виновным и получил пожизненную каторгу. Возмутительная пародия на правосудие. Малый едва мог нацарапать свое имя, не говоря уже о том, чтобы проявить столь недюжинное мастерство при подделке подписи.

Он умолк и посмотрел на меня, словно ожидая дальнейших вопросов.

— Из вашего содержательного рассказа, доктор Маундер, со всей очевидностью следует, что преступником являлся таинственный мистер Вердант, вероятно действовавший в сговоре с сообщниками. Похоже, мистер Петтингейл никак не замешан в деле.

— Похоже, — с улыбкой согласился мой собеседник. — Как член университетского правления, я самолично допросил мистера Петтингейла и вслед за полицейскими пришел к заключению, что он не участвовал в преступном сговоре — вернее, что нет никаких прямых улик, указывающих на его причастность к преступлению.

Он снова значительно улыбнулся, и я задал следующий вопрос:

— В таком случае позвольте поинтересоваться, у вас есть собственные сомнения по поводу данной истории?

— Мистер Глайвер, я считаю недопустимым, решительно недопустимым примешивать к делу мои личные соображения. Факты, сейчас изложенные мной, известны широкому кругу лиц. Что же до остального — уверен, вы все прекрасно понимаете. И в данном случае не имеет ни малейшего значения, что по природе своей я довольно скептичен. Помимо всего прочего, эта история не нанесла большого ущерба репутации мистера Петтингейла. По окончании университета он вступил в Грейз-Инн.

— А друг мистера Петтингейла, мистер Феб Даунт?

— Нет никаких оснований полагать, что он был замешан в преступлении. Конечно же, ни полиция, ни университет не спрашивали с него никаких объяснений. Единственная связь мистера Даунта с делом, установленная мной в ходе допроса мистера Петтингейла, заключалась в том, что он несколько раз ходил со своим другом на Ньюмаркетские скачки.

Я на секунду задумался.

— А чистые чековые бланки — известно, как они были добыты? Не произошло ли немногим ранее проникновения со взломом в помещение конторы?

— Вы правы, — кивнул доктор Маундер. — Действительно, за несколько дней до обращения мистера Петтингейла в фирму имело место проникновение со взломом. Надо думать, именно тогда и были похищены чеки. Здесь снова подозрение упало на таинственного мистера Верданта. Но поскольку найти этого джентльмена оказалось невозможным, на том дело и кончилось. А теперь, мистер Глайвер, прошу прощения, но у меня назначена встреча с директором.

Покинув Тринити-колледж, я сел на омнибус на Маркет-сквер и вернулся на станцию всего за несколько минут до прибытия следующего поезда до Лондона. Пока состав с грохотом катил на юг, я испытывал странный подъем духа — словно какая-то дверца, пусть сколь угодно маленькая, приотворилась на дюйм, и тонкий лучик драгоценного света забрезжил в кромешном мраке, в котором я блуждал доселе.

В причастности мистера Петтингейла к хитроумному мошенничеству, описанному доктором Маундером, я ничуть не сомневался, но представлялось очевидным, что он действовал не в одиночку. Этот Леонард Вердант наверняка являлся сообщником — на эту мысль наводило его в высшей степени диковинное имя, под которым скрывался — кто? У меня имелись подозрения на сей счет, но я пока не мог их проверить. Да, и еще мистер Феб Даунт. Ах, блистательный Феб, незапятнанный и неиспорченный! И здесь он, снова он, стоит в тени, посвистывая с самым невинным видом. Виновен ли он, как его приятель Петтингейл и неуловимый мистер Вердант? Если да — какие еще гнусные, противозаконные поступки числятся за ним? Наконец-то я почувствовал, что начинаю переходить в наступление, что в моем распоряжении оказалось нечто, способное послужить средством уничтожения моего врага.

Однако в отношении более неотложных вопросов все это мало меня утешало. Я возвращался в Лондон, зная о причине, побудившей мистера Картерета написать мистеру Тредголду, ничуть не больше, чем знал до отъезда в Эвенвуд; вдобавок со смертью секретаря рухнули все мои надежды выведать у него сведения, могущие оказаться полезными мне в моем деле. Я знал наверное лишь одно: осведомленность мистера Картерета о неких обстоятельствах, связанных с правопреемством Тансоров, стала прямой или косвенной причиной этой трагедии. Что же касается меня — какие перемены произошли в моей жизни всего за несколько дней! Я покидал Лондон в уверенности, что уже почти люблю Беллу. Я возвращался беспомощным рабом другой женщины, к которой меня безудержно влекло и ради любви к которой мне приходилось отказываться от верного счастья.