Александр Розов - XIRTAM. Забыть Агренду

• Название: XIRTAM. Забыть Агренду
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Недалекое будущее. Прорастают идеи, которые воплотятся в Меганезии.

---

Смех и громкие аплодисменты на периферии зала.

Юл ФОСКЕ: …Но, давайте последуем совету Стэна и отвлечемся от эмоционально-окрашенных ситуаций новой истории. Возьмем лопату побольше и копнем глубже, в античные времена… (делает движение, как будто копает) … Я откопался до истоков демократии, до древней Эллады. Афинская модель демократия возникла за 500 лет до новой эры, и была настолько успешной, что распространилась на большинство малых городов региона — полисов. В следующие 200 лет, при этой демократии были созданы фундаменты всех точных и естественных наук, которыми мы пользуется до сих пор. А персидский тоталитаризм, несмотря на огромный численный перевес, разбился о союз демократических полисов и был отброшен в Азию. Что вы на это скажете, Стэн?

Стэн ЗАУЭР: Полисы Эллады, это, конечно, удивительная штука, но население таких полисов было невелико: несколько тысяч жителей в центральном городе и несколько десятков тысяч — в пригородах. Для крупных наций это не работало и не работает.

Юл ФОСКЕ: Тогда, может быть, проблема не в каких-то недостатках демократии, а в централизации государств — наций, где остается выбор только между авторитарным тоталитаризмом и бюрократическим тоталитаризмом. По недоразумению, второй вид тоталитаризма называют «демократией». Что вы теперь скажете?

Стэн ЗАУЭР: Я уже упоминал индустриальную революцию XVIII века. В маленьких античных полисах могло существовать только маленькое ремесленное производство, Развитие крупного машинного производства потребовало концентрации людей, а для концентрации людей потребовались тоталитарные методы управления.

Юл ФОСКЕ: Допустим так. А что дальше? Индустриальная эпоха прошла, началась постиндустриальная, число работающих на современном предприятии уже не десятки тысяч, как во времена Киплинга, а несколько сотен. Гигантские города-заводы сейчас вымирают, как динозавры. А концентрация людей продолжает требовать дефективных методов управления, которые уже никак не обоснованы экономически.

Стэн ЗАУЭР: Вы думаете, Пол Пот был прав, говоря, что большие города, это зло?

Юл ФОСКЕ: Стэн, вы же сами предлагали убрать эмоции, и вдруг Пол Пот…

Хихиканье на периферии зала.

Стэн ЗАУЭР: Эта подача в вашу пользу, Юл. Так, каковы ваши выводы?

Юл ФОСКЕ: Если держаться в рамках темы «эволюция тоталитаризма», то выводы следующие. Индустриальный тоталитаризм, о котором вы рассказали, сыграл роль в развитии экономики, и уходит со сцены. Уходит, не убрав за собой бюрократическую машину, которая практически реализует тоталитарное управление. И машина теперь работает сама на себя, сохраняя тоталитарный стиль вопреки экономической логике.

Стэн ЗАУЭР: Сейчас, Юл, вы высказали подряд несколько версий о трендах развития социального управления и экономики, но это версии, а не факты.

Юл ФОСКЕ: В основном, это, все же, факты. Эрнандо де Сото еще в середине 1980-х доказал натурными исследованиями, что бюрократическая машина тормозит развитие экономики развивающихся стран, извините за техническую тавтологию.

Стэн ЗАУЭР: Но де Сото пишет: «бюрократию надо модернизировать», а вы говорите: «бюрократию надо уничтожить». Все мы не любим бюрократию, но тем не менее…

Юл ФОСКЕ: Минутку, Стэн, я не говорил «бюрократию надо уничтожить», я сказал: «бюрократическую машину, которая реализует тоталитарное управление…».

Стэн ЗАУЭР: А где граница, отделяющая бюрократию от бюрократической машины?

Хихиканье на периферии зала, аплодисменты остроумной реплике.

***

…На этом этапе Стэн мог внутренне вздохнуть с облегчением. Диспут перешел в ту нейтральную игровую форму, которая и требовалась по заданию мистера Хаддари.

8. Тонтон-макуты и вампиры

Остров Фламенко. Вечер.

В одном туристическом справочнике написано: «Остров Фламенко, лежащий в 15 км севернее острова Агренда, похож на равнобедренный прямоугольный треугольник с гипотенузой 10 километров, и прямым углом, смотрящим на юго-восток. В середине гипотенузы (северо-западного берега) находится город Кромби со старым фортом. В северном углу — база морской полиции. В западном углу — живописная бухта Тирелл, служившая убежищем для пиратов, а сейчас привлекающая яхтсменов и дайверов».

В действительности, Фламенко похож скорее не на треугольник, а на искривленную французскую булочку — круассан с погрызенным углом. Даже рельеф острова чем-то напоминает такую выпуклую булочку. Возможно, Фоске так показалось потому, что сейчас он сидел за столиком в кафе-баре мини-отеля Аттика, и смотрел на голограмму острова, тускло светящуюся над стойкой бара, а круассан лежал на блюдечке рядом с чашкой кофе по-турецки. Фоске специально откусил уголок булочки, потом сравнил с голограммой. Вот. Похоже. Предложить что ли идею издательству справочников? Тем временем, появился Эдан Табаро в компании с турком Гюраем Дирбакиром, одним из братьев — совладельцев мини-отеля.

— Юл, представляете, Гюрай тоже интересуется экономикой!

— Это естественно для бизнесмена, — заметил Фоске, пожимая турку руку, — У меня есть несколько знакомых бизнесменов в Юго-Западной Африке, они вообще читают только книги по экономике, а другая литература их не привлекает. Целеустремленные ребята.

— Док Фоске — советник лидера Овамбо, в Намибии, — пояснил Табаро для Дирбакира.

— Да, я слышал, — турок кивнул.

— Я собирался взять котелок пунша, — сказал Фоске, — Может, вы составите компанию? Котелок на одного, это много. А на троих — в самый раз. Оплата за мной. Ну, как?

— Запросто, — согласился агрендский бакалавр, — Люблю чуть-чуть выпить на халяву.

— Я тоже с удовольствием составлю вам компанию, — турок улыбнулся, — но, если вы не обидитесь, я буду пить чай. Я все-таки мусульманин, понимаете?

— Конечно, я не обижусь, хотя не понимаю, при чем тут мусульманство.

— Алкоголь, — пояснил Дирбакир.

— Ну, и что? Я читал, что в Коране есть табу на вино, но разве там есть табу на любой абстрактный алкоголь, в смысле, на любой раствор этанола, или конкретно на пунш?

— Понимаете, Гюрай, — пояснил Табаро, — док Фоске еще и адвокат.

— А-а… — турок покивал головой, — Это очень сильно. Но я все-таки буду пить чай.

— Хорошо, — адвокат-эколог кивнул, — тогда включите этот чай в мой счет. Сегодня я угощаю, это моя принципиальная позиция.

— Как скажете, мистер. Сейчас я распоряжусь, чтобы бармен приготовил вам пунш.

Дирбакир двинулся за стойку. Он сейчас был похож на Тартарена из Тараскона. Все атрибуты совпадали: солидное пузо, черные усы и даже красная феска.

— Они с братом, вообще-то вполне нормальные ребята, хотя и мусульмане, — негромко сообщил Эдан Табаро, — жаль, что пришлось с ними так жестко…

— Вы в курсе их ситуации? — спросил Фоске.

— Да. Их семьи эвакуированы в целях контроля. Вы же понимаете.

— Я понимаю. Они сотрудничали с режимом Тапече, и попали в список информаторов. Соответственно, при Лерадо они попали в список вражеских агентов влияния. Теперь, братья оказались между молотом и наковальней. Международные коалиционные силы считают их своими информаторами, а спецслужба Агренды должна это использовать.

— Да, — подтвердил агрендский бакалавр, — что делать. Если люди хотят быть на особом положении при непорядочной власти, то потом за это приходится расплачиваться. Но, надеюсь, для них все обойдется. А вообще, я хотел побольше узнать про де Сото.

— А вы вообще не читали работ Эрнандо де Сото? — удивился адвокат-эколог.

— Нет. Я в университете специализировался на экспертных системах в промышленной калькуляции и оценке рынков, а все остальное как-то прошло мимо.

Юл Фоске откусил кусок круассана, запил глотком кофе и понимающе кивнул.

— Вот она, беда прагматичной специализации. Общая картина социальной экономики и социальной экологии остается за кадром. Ладно, я попробую изложить тезисы де Сото конспективно, но я рекомендую вам выбрать время и прочесть его книги. Они отлично написаны в смысле стиля, поэтому и стали бестселлерами. Хотя, итоговые выводы не выдерживают критики. Но, я начну с начала. В начале 1980-х, работая председателем Национального банка Перу, доктор де Сото обратил внимание на огромные «ножницы» между официальными показателями интегрального оборота частного бизнеса и теми расчетными показателями, которые получаются обратным счетом от реального уровня благосостояния своих сограждан. Де Сото провел некоторые исследования, и выяснил интересную вещь: легальный частный бизнес оставляет лишь небольшую, и наименее динамичную долю в реальном частном бизнесе. Все остальное приходится на теневое производство, теневой сбыт и теневое потребление. Удивительно было то, что теневой сектор занимался не какими-то криминальными товарами, а самыми обыкновенными: строительные материалы, одежда, обувь, колесный транспорт, разнообразная бытовая техника, пищевые продукты. И де Сото стал исследовать вопрос: почему бизнесмены уклоняются от легализации этих производств, рискуя получить крупные проблемы с полицией и фискальными конторами? Первой мыслью было: бизнесмены не желают платить большие налоги. Потом оказалось, что этот фактор, хотя и играл роль, но не являлся основной причиной выбора теневого режима. Основным был, как ни странно, фактор цены легализации создаваемого предприятия.