Маргарет Барнс - Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

• Название: Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров
• Автор: Маргарет Барнс
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-275-00964-Х

В течение тридцати лет, с 1455 по 1485 годы, Ланкастеры, эмблемой которых была красная роза, вели войну за английский престол с династией Йорков (эмблема — белая роза). Соперничество между династиями, получившее романтическое название войны Алой и Белой Роз, закончилось браком Генриха VII и принцессы Елизаветы, дочери Эдуарда IV Йоркского. С тех пор алая роза стала национальной эмблемой Англии.

Об удивительно драматичной и яркой судьбе величественной и прекрасной Елизаветы пойдет речь в романе Маргарет Барнс.

---

— Как только он попадет в руки Глостера, тот уже его не отпустит! — возразила она. — Разве не ясно, какую цель он преследует? Почему они не стали требовать Энн, или Кэтрин, или же малышку Бриджит?

— После решения Совета Глостер может взять его силой, — напомнил архиепископ.

— Он не может этого сделать — ребенок болен, — начала лгать загнанная в угол королева.

— Мы, люди церкви, не хотим насилия, — продолжал он, не обращая внимания на ее беспомощную ложь. Если Вы, Ваше Высочество, добровольно отдадите мальчика, может, герцог Глостер более милостиво обойдется с вашими родственниками — лордом Риверсом и сэром Ричардом Греем.

— Вы хотите сказать, что я должна выбирать между жизнью моих родных и безопасностью сына?

— Он этого не утверждал, — признался архиепископ. — Послушайте, мадам, мне кажется, что вы сильно предубеждены против герцога Глостера. В данном случае на его стороне здравый смысл. Я прошу вас понять, что, кроме желания народа видеть герцога Йоркского на коронации своего брата, нужно учитывать, каким горем для Его Величества стала смерть отца, нашего короля Эдуарда IV, и как он одинок после того, как вы попросили убежища в аббатстве. Наш король еще так молод и раним. Милорд регент, который посещает его каждый день, говорит, что он скучает по брату и хочет видеться и играть с ним.

Елизавета, которая редко высказывалась публично, так как мать всегда обвиняла ее в недалекости, на сей раз решилась защищать братьев.

— Разве нельзя найти кого-нибудь, чтобы Неду было с кем проводить время? А молодой граф Уорвик разве не может быть с Недом, он же сын нашего дяди Кларенса? — спросила она.

Архиепископ утратил всю свою официальность и, улыбаясь, покачал головой: в отличие от матери, Елизавета никогда не раздражала и не обижала его.

— Он сейчас находится в замке Уорвик. Но, кроме того, я боюсь, что его компания не понравится вашему брату. Вы, наверное, не знаете, моя милая Елизавета, что он мало развит. Ему не повезло — он родился во время страшного шторма на море.

— Мне не нравится, что мой бедный сын одинок. Но, как правильно заметила моя дочь, его должны окружать юноши его возраста, так будет лучше. Как вы знаете, дети чаще ссорятся со своими родными.

Королева неуклюже закончила фразу, потому что продолжала искать отговорки, чтобы не отпускать Ричарда.

— Бесс, скажи, разве мы с Недом часто ссорились? — возмущенно прошептал Ричард, отвел сестру в сторону.

Елизавета нежно улыбнулась ему — она прекрасно знала его хороший характер. Она еще раз задумалась о том, как плохо, что мальчик оказался в центре ссоры.

— Ты знаешь, я уже не хочу ехать, — недовольно заметил он.

— Но у тебя будет новый костюм, Дикон, и ты поедешь по празднично украшенным улицам, вас будет приветствовать весь город, — с завистью заметила Энн.

— Банди приведет тебе нового коня, и ты будешь ехать рядом с Эдуардом и дядей Глостером, — добавила Елизавета.

— И когда вы вернетесь в Тауэр, ты сможешь увидеть всех львов, и медведей, и тигров, которые содержатся там, — вступила в разговор Сесиль. Ей тоже хотелось подбодрить его. — Разве ты не помнишь, как сам рассказывал нам, что Дорсет водил тебя и Эдуарда смотреть, как кормят зверей, и даже показал, как служители крепко задвигали болты запоров в их клетках?

— Правда, на это было так же интересно смотреть, как и работу печатного станка. Он показал нам главный болт-запор, который можно закрывать снаружи, если звери станут слишком агрессивными, — тут же вспомнил Ричард. Его быстрый ум навсегда запоминал подобные вещи.

— Ты говорил, что их называют зверями короля. Значит, они теперь стали львами Неда? — широко открыв глаза, поинтересовалась Кэтрин.

— Да, моя куколка, но я не уверен, что Нед ходит смотреть на них. Теперь наш сводный брат уже не является коннетаблем Тауэра, — вдруг вспомнил Ричард.

— Почему? — поинтересовалась Энн.

— Потому что первое, что сделал дядя Глостер, когда добрался до Лондона, он освободил Дорсета от его обязанностей и вместо него назначил сэра Роберта Брекенбери, — ответила ей Елизавета.

— Ну что же, сэр Роберт очень добрый, — сказала Сесиль. — Может, он покажет тебе зверей, Дикон?

Их мать все еще продолжала спорить с архиепископом и его свитой.

Бывало, братья убивали братьев. Как можно доверять племянника дяде? — услышали дети слова оеи матери. — У меня так много сильных врагов! что бы они ни думали по этому поводу, им не хотелось напоминать, что большинство врагов создала она сама.

— Мадам, хотя это поколение и старается лишить нас наших привилегий, позвольте напомнить вам, что у святой церкви еще осталась власть, — успокаивал ее архиепископ.

— Я прекрасно понимаю ваши добрые намерения и верю, что вы не хотите навредить моим сыновьям, — согласилась королева с тяжелым вздохом. — Но если вы думаете, что я слишком волнуюсь, милорды, — то, как бы не оказалось, что вы волнуетесь слишком мало!

Она позвала к себе Ричарда, положила руки ему на плечи и слегка подтолкнула его вперед.

— Я поручаю вашим заботам его — Ричарда, герцога Йоркского, младшего сына покойного короля. Я буду требовать его возвращения после коронации брата перед лицом Бога.

Испуганный ее отчаянием и серьезными лицами священников, Ричард почувствовал, как мужество оставляло его. А он так старался доказать себе, что оно всегда присуще! Он повернулся к ним спиной и схватил королеву за подол. В течение многих недель его лишали мужества ее опасения, и теперь, перед разлукой, его охватил невыразимый ужас. Королева крепко прижала его к себе.

— Пуст Бог обеспечит твою защиту, — молилась она. Слезы градом катились по ее лицу. Она держала его маленькое личико в своих красивых, украшенных кольцами руках и крепко целовала сына.

— Милый мой сын, поцелуй меня, прежде чем мы расстанемся. Только Бог знает, когда мы увидимся снова!

Мать рыдала, и Ричард тоже начал плакать. Они не выпускали друг друга из объятий, и доброму аббату пришлось самому разлучить их. Королева отвернулась и жестом, полным драматизма, прикрыла глаза. Мальчик остался один среди священников. Он продолжал рыдать. Это была одна из тех тяжелых сцен, которые так великолепно умела устраивать королева. Впрочем, часто это происходило даже без ее злого умысла, — само собой.

Спустя несколько секунд архиепископ прочистил горло.

— Ваш дядя ждет вас, Ваше Высочество, в галерее чтобы торжественно приветствовать вас, — сказал он Ричарду.

Услышав добрые слова, мальчик выпрямился. Дядя Глостер, как и его отец, был солдат, и ему не понравятся детские слезы. Его сестра Елизавета смотрела, как он идет к дверям. Прелат положил руку на его плечо. Казалось, великолепное облачение епископа охраняет мальчика, как доброе крыло ангела.

И вдруг все неприятные предчувствия королевы передались Елизавете. Она сделала бы все, что угодно, только чтобы задержать Ричарда, оставить здесь. Она видела, как храбро он старается играть роль смелого мужчины, хотела сказать что-то, чтобы подбодрить его, чтобы он поняло, как сильно она любит его, но от волнения не могла найти подходящих слов. И все же она справилась с собой.

— Не забудь про львов, Дикон! — весело прокричала она, когда мальчик проходил мимо.

Он ничего не ответил, и Елизавета готова была убить себя за то, что сказала такую глупость. Тяжелая дубовая дверь на другом конце зала была широко отворена. Луч света, проникший снаружи, ярко осветил маленькую фигурку ее брата, подсвечивая его золотистые кудри. Эта фигурка выглядела такой трогательной в грустном черном бархате. В дверях он остановился и вежливо освободился от руки архиепископа. К радости Елизаветы, он обернулся и ласково улыбнулся ей. Он еще раз показал, как сильно любит ее.

Сразу же раздался резкий звук шпор — это охрана отдала ему честь. Теплое весеннее солнце продолжало сиять, но Ричард уже исчез из вида.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Весна перешла в лето, и стих шум молотков. Приукрашенный Лондон ждал коронации. Помосты для зрителей были полностью готовы, дома богатых купцов задрапированы яркими тканями, знамена развевались на ветру. Тихий садик аббата в Вестминстере ежедневно видел среди кустов алых и белых роз двух грустных женщин, которые должны были быть самыми колоритными фигурами на предстоящей коронации.

— Все приготовления, оказывается, делались для Глостера, фальшивого самозванца! — бушевала вдова-королева. — Разве я не предупреждала тебя?

— Вы были правы, мадам. А я просто глупая наивная девчонка! — подтвердила Елизавета.

— Он никогда не собирался допустить коронацию нашего Эдуарда! Все ложь, ложь!

Черные юбки королевы при ходьбе издавали резкий свистящий звук. Они даже создавали ветерок, и в садике еще сильнее ощущался сладкий аромат роз.