Рихард Дюбель - Кодекс Люцифера

• Название: Кодекс Люцифера
• Автор: Рихард Дюбель
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб сімейного дозвілля»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-14-0264-4

«Кодекс Люцифера» – самая могущественная книга на земле, плод, украденный с древа познания. Папа Урбан VII находит ее в тайном архиве Ватикана, но фолиант оказывается лишь копией. Значит, в чьих-то руках находится оригинал, с помощью которого можно вызвать конец света… От пережитого потрясения Папа умирает.

И тогда книгу принимаются искать монахи, кардиналы, императоры, алхимики и многие другие заинтересованные во всемирном господстве.

---

Андрей засопел; не понимая, какого ответа от него ожидают, и руководствуясь многолетним опытом, говорившим, что от таких, как он, в большинстве случаев ответа не требуется, он промолчал.

– Где мастер Ското? – спросил старик.

Андрей открыл было рот, но снова закрыл его.

– Наверное, я недостаточно точно выразился, – предположил старик. – Итак: где этот гад ползучий, который задолжал кайзерской казне двенадцать тысяч гран[20] золотом и тысячу лот[21] серебром и которого мы по приказу его величества кайзера должны подвесить за яйца в клетке в Оленьем прикопе – не из-за пропавшего золота, а из-за экзотического орешка, который он украл из кунсткамеры его величества?

Старик скривился, как от зубной боли, но взгляда от Андрея не отвел. Юноша тоже не опускал глаз. Он снова открыл рот; на этот раз хотел что-то сказать, но не смог. В голове у него пронеслось: «Вот дерьмо!»

– Ну ладно, – проговорил старик. – Уберите его отсюда. Пусть четверо солдат осмотрят дом. Каждый уголок, каждый камешек. Если дом после этого не рассыплется, я решу, что вы не очень-то старательно искали.

– Ваша честь, этот дом принадлежит купцу Войтеху… – начал было капитан.

– Так что, по-вашему, он стоит больше, чем двенадцать тысяч гран золота, тысяча лот серебра и чертов орешек из Нового Света?

– Никак нет, ваша честь!

– Тогда прикажите своим людям начать поиски. А этот пойдет со мной.

Андрей, за все эти годы никогда не подходивший к Градчанам ближе, чем в последние месяцы, хотя и жил в лачуге под городской стеной, поразился бы пышности зданий, открывшихся перед ним за вторым внутренним двором крепости, если бы его не ослепили страх и паника. Вся левая сторона его лица горела от удара кулаком, а голова, казалось, раскололась надвое. Старичок ни слова не произнес за весь недолгий путь к сердцу Священной Римской империи, и солдаты скорее несли Андрея, чем подталкивали его.

К спутнику Андрея подбежал еще один старик. Он заламывал руки и тряс внушительным животом.

– Это не Джованни Ското, господин верховный судья Лобкович, – задыхаясь, заявил вновь прибывший.

– Мне это тоже известно, господин имперский барон Розмберка, – ответил верховный судья. В мозгу Андрея возникло смутное подозрение, что имя верховного судьи ему не так уж и незнакомо и что двух стариков нельзя назвать большими друзьями. – Похоже, птичка улетела.

– Боже мой, боже мой, – застонал Розмберка.

– А вы считаете, мы могли бы вытащить золото из этого мерзавца, даже если бы нам посчастливилось его увидеть? – Казалось, что верховный судья над чем-то размышляет. – Или чертов орешек?

– Кайзер совершенно раскис!

– Господи, да неужели в его кунсткамере нельзя найти какой-нибудь другой дерьмовый орех, которому он станет поклоняться? Да каждую неделю из его коллекции что-нибудь да пропадает, а тут ему непременно захотелось вернуть именно этот орех! Как будто он сам не отдал его посмотреть известному нам итальянцу!

– Нет, речь идет не об орехе.

– Но я специально…

– Речь теперь уже идет не об орехе. Теперь ему нужен Джованни Ското собственной персоной.

– Если это его устроит, он может вместо Ското подвесить за яйца его помощника. – Верховный судья ткнул пальцем в сторону Андрея, и у того сжалось сердце. – Ското удрал, и, бьюсь об заклад, не раньше, чем вчера. Если бы вы не требовали у него денег, он, возможно, не стал бы сбегать, не правда ли, мой милый Розмберка?

– Но он больше не хочет подвешивать Ското за яйца! – вскричал его собеседник.

– Нет?

– Нет, он хочет увидеть один из его колдовских трюков. Верховный судья молчал целую вечность, прежде чем протянуть:

– Что-о-о?!

– Его императорское величество простили алхимика, – простонал Розмберка. – И поскольку его императорское величество из-за своих гневных высказываний впали в еще большую меланхолию, нежели прежде, они желают, чтобы алхимик развеселил их своими кунштюками.

– А что на это говорит доктор Гваринони? – спросил совершенно сбитый с толку Лобкович.

– Лейб-медик кайзера говорит: «Тащите сюда этого алхимика, вы, проклятые идиоты, или я ничего не могу гарантировать».

Двое придворных уставились друг на друга. Затем перевели взгляд на Андрея. И если бы Андрей за последние три дня питался не только водой, он бы непременно наделал в штаны.

4

– Ни единого заклинания для вызова самого крошечного демона?

– Ни единого размытого изображения будущего в зеркале?

Розмберка и Лобкович тащили Андрея через коридоры Градчан, увидеть которые Андрей никогда и не надеялся. Стражи вытягивались, когда они спешили мимо них; слуги подобострастно кланялись и прижимались к домам; их отражения скользили по поверхностям зеркальных залов, гладко отполированных пилястров и дорогих застекленных витрин по бокам и, казалось, двигались с их скоростью. Раненая голова Андрея пульсировала в такт его торопливым шагам.

– Нет, – простонал он.

– Ни одного фокуса?

– Вовсе не обязательно устраивать настоящее волшебство.

У Андрея возникло чувство, что реальность иногда уплывает от него и остается в облицованных керамикой, мрамором, деревом или позолоченных комнатах, которые они проходили. Розмберка и Лобкович с удивительной скоростью ввергали его в пучину безумия. Он был слишком напуган, чтобы помешать этому.

– Ну, я знаю «Три дырки на один болт», – запинаясь, произнес он.

Лобкович так резко затормозил, что Розмберка и Андрей едва устояли на ногах. Старичок протянул руку вверх и схватил Андрея за воротник.

– Ты что же это, хочешь устроить оргию перед глазами кайзера, маленький засранец? – прошипел он.

– Нет-нет, – испуганно забормотал Андрей, – мы просто ее так назвали. Если сказать «Три колпачка для одной кегли», никому не будет интересно.

– Кто такие «мы»?

– Мы. Рыцари улицы. Я хотел сказать – уличные крысы…

– Он говорит о том сброде, который живет на улице, и у которого нет ни родителей, ни дома, ни хлеба, ни приличных манер, и который промышляет тем, что обворовывает и обманывает почтенных бюргеров, – объяснил Розмберка.

Лобкович моргнул.

– А, так ты об этой игре, – понял он. – Мне она известна под названием «Три монашки и отец настоятель». – Он неожиданно захлопнул рот и покраснел.

– Лично мне эта игра неизвестна, – заявил Розмберка.

Лобкович снова куда-то потащил Андрея.

– Вперед, вперед! – пыхтел он. – С кайзером нельзя играть в азартные игры.

– Особенно связанные с мошенничеством, – добавил барон.

– Так вы же вроде бы не знаете эту игру, мой дорогой Розмберка?

– Ну, я о ней слышал, – ответил тот и бросил убийственный взгляд на Лобковича поверх головы Андрея.

– Ну что еще? Что еще? Не напрасно же ты столько лет был ассистентом мастера Ското!

– Столько лет? – пронзительно вскричал Андрей. – Да он подобрал меня уже здесь, в Праге! И я ничего не делал, кроме как убирал за ним грязь!

Лобкович ударил себя ладонью по лбу и выругался, почти не замедлив движения вперед. Они как раз вошли в зал, чья ширина казалась больше, чем длина улицы перед домом Ското, и который протянулся так далеко, что звук их шагов отдавался сильным эхом, а потолок был таким высоким, что не уступал небу на улице. Они промчались через него галопом – с левой стороны показалась дверь на улицу. Барон и верховный судья провели Андрея через нее на лестницу, одна-единственная ступенька которой была больше, чем вся гостиная в доме на берегу Влтавы. Оба старых придворных, ни секунды не колеблясь, пошли в атаку на лестницу. Толстенький Розмберка свистел в ухо Андрею, как протекающий чайник.

– Может, стоит попробовать выпотрошить его прямо на глазах у кайзера? – предложил Розмберка, к которому дыхание вернулось только в конце лестницы. – Потому что он, похоже, ничего не умеет.

– Нет, – рявкнул Лобкович. – Не то чтобы мне было жаль этого каналью, но вид спутанных кишок лично меня не избавил бы от меланхолии.

Слова обоих стариков о пытке звучали в ушах Андрея набатом. Он, спотыкаясь, шел рядом с ними и был слишком охвачен паникой, чтобы ему пришла на ум мысль о побеге. Ему казалось, что на этом этаже они прошли точно такое же расстояние назад, что и на предыдущем – вперед. Будь ужас, овладевший Андреем, не таким всеобъемлющим, он бы, наверное, мог рассчитывать на неплохую возможность скрываться годами, если бы сейчас рванул прочь и углубился в покои дворца. Однако даже его инстинкты уличной крысы оказались замороженными; перед его мысленным взором выросла настоящая стена, к которой неслась и грозила расшибиться в лепешку его жизнь, и уличная крыса окоченела от страха.

– Кайзер будет требовать крови, если мы просто объявим ему о своей неудаче, – охал Розмберка. – Пожалуйста, не так быстро, Лобкович, у меня сейчас жила лопнет.

– Пусть лучше требует его крови, а не нашей, верно? – ответил Лобкович; из-за одышки голос его звучал сдавленно.