Елена Грушковская - Великий магистр

• Название: Великий магистр
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Вы уже знаете, кто я.

Я — Аврора Магнус, хищник.

Но теперь я — Великий Магистр Ордена Железного Когтя. Я возродила Орден практически из праха и заставила дышать и жить по-новому.

В моей груди живёт золотой жук, один из ста семидесяти семи, которых мы нашли в Горной Цитадели — последнем оплоте расы крылатых, жившей на Земле много тысяч лет назад.

Они были похожи на хищников, но и отличались от них. Теперь и сто семьдесят семь обладателей золотых жуков тоже отличаются от своих собратьев. Чем?

Тем, что могут менять траекторию полёта пули и сбивать с ног ударом невидимой волны, могут ясно видеть прошлое, настоящее и будущее, а могут и исцелять одним прикосновением.

Их предназначение — беречь всё живое и творить мир, а не войну.

Я видела смерть и была в её объятиях. И говорю вам: не бойтесь её, потому что её нет.

А тем, кто, прочитав это, скажет: «Так не бывает», я отвечу: во что верим, то и будет с нами. Каждому — по вере его.

---

— Ну, Вика, ты просто какая-то бронетанковая, — говорил он.

Что такое защита? Это было что-то вроде яйцеобразного поля вокруг тела достойного, с весьма сложной структурой. Оно состояло из нескольких слоёв, самым плотным из которых был наружный — наподобие скорлупы; он принимал на себя основную силу удара, до восьмидесяти её процентов. Более тонкие внутренние слои задерживали оставшиеся двадцать, и силу удара нужно было рассчитать так, чтобы пробивался самый последний слой. Защита существовала постоянно, даже в расслабленном состоянии, когда о ней не думаешь, но можно было управлять ею — плотностью слоёв, их количеством и толщиной. Наружный, самый плотный слой в спокойном состоянии, как правило, отсутствовал и образовывался только усилием воли, если была в нём необходимость, а остальные имелись в наличии так же, как имеется у нас, скажем, дыхание, но мы не думаем о нём. Удар, который мы тренировали, назывался «цветок лотоса» — потому что пробиваемые слои защиты при этом разворачивались, как лепестки этого цветка.

— Программируя бойцов, психотехники пользовались тем, что их первичная защита слаба, — рассказывала Аврора. — Они сняли её, как кожуру с апельсина, и могли делать с их обнажённой психикой что угодно. В момент «рождения» достойные были слабы и уязвимы, и этим коротким периодом можно воспользоваться, что и было сделано. Потом с достойным такого проделать уже нельзя: его защита крепнет с каждой минутой его жизни. После удара защитное поле почти сразу восстанавливается, но в короткий промежуток, когда оно раскрыто, можно успеть сделать очень много — если уметь, конечно. Чему я и пытаюсь вас научить, и сама учусь вместе с вами. Защита, имея особую структуру, не разрывается бесформенно и хаотично от удара, а раскрывается по особым линиям, в момент раскрытия напоминая цветок лотоса, в серединке которого находится незащищённая душа. Потом по этим же линиям защита и восстанавливает свою целостность. Это как застёжка-молния — всегда по одному и тому же месту.

Мы со дня на день ждали нападения. Все наши силы были приведены в боевую готовность, но основная ставка делалась на нас, на достойных. Мы должны были исполнить то, ради чего «Авроре» отдали остальных жуков. Мы не должны были потерять ни одного из них.

— Я отдаю себе отчёт в том, что план рискованный, — сказала Аврора на собрании военного совета. — Потому основными его участниками и исполнителями будем мы, достойные, а все остальные — в резерве, к их помощи мы прибегнем только в случае крайней необходимости. Я не хочу подвергать их жизнь опасности, потому что они более уязвимы. Они не должны так рисковать.

— Аврора, какова бы ни была опасность, «волки» готовы разделить её с тобой, — сказал Алекс. — Как всегда делили. Они не будут прятаться за спинами достойных только потому, что те обладают сверхспособностями. Они тоже кое-то умеют, ведь так? — При этих словах Алекс обернулся к «волкам», и те поддержали его одобрительным гулом. Тринадцать из них были достойными, но и остальные не хотели оставаться за бортом.

— Я присоединяюсь к словам Алекса, — выступил Каспар. — Если существует опасность, мы не оставим тебя один на один с ней, Аврора. Мы понимаем, что ты хочешь уберечь нас, но мы далеко не так беззащитны, как ты полагаешь. Сидеть на скамье запасных — прости, это не для нас.

Теперь, когда бОльшую часть своего времени Аврора занималась достойными, командование бойцами Ордена было возложено на Каспара. Держа в руках целый сундук с жуками, себе он не взял ни одного. А теперь жуки были далеко. Алекс, будучи в числе достойных, не оставил командования «волками», но соперничества между его отрядом и остальными бойцами, какое, как я слышала, было у них в «Авроре», не возникло вновь, хотя они снова находились друг с другом бок о бок. Но, видимо, что-то всё-таки изменилось.

— И тем не менее, встречаться в бою с такими, как мы, вам ещё не приходилось, — сказала Аврора. — Именно поэтому я хотела бы вас до поры поберечь. Это не значит, что вы не будете участвовать совсем, просто всему должно быть своё время. Если вы вступите раньше, это может не помочь, а усложнить нам задачу. Поймите правильно.

Семерыми достойными-детьми Аврора тоже не хотела рисковать, и они, конечно же, возмутились. (Кроме малышки Эйне, пожалуй: та умела пока только кушать и спать.) Подростки Эрик, Ян и Изабелла считали себя, разумеется, взрослыми и желали участвовать наравне с остальными, да и малыши Берт, Вик и Ушико тоже рвались в бой. После собрания все вшестером явились к Авроре с требованием:

— Мы тоже пойдём! Мы достойные или нет?

— Разумеется, вы достойные, — ответила Аврора. — Но вы — наше будущее, а будущее надо сохранять.

— Ну, мелкие пусть сидят в замке, но мы должны участвовать, — настаивал Эрик, самый старший. — Я, Белла и Ян — мы пойдём с вами. Иначе какой от нас прок?

Малыши таким раскладом были очень недовольны.

— И мы, и мы пойдём! — пищали они. — Мы не маленькие!

— Ребятки, от вас обязательно будет прок, — сказала Аврора, сгребая в объятия младших. — Не сомневайтесь. Но это действительно очень опасное дело, я даже не всех взрослых хочу на него отпускать. Что уж говорить о вас. — Малыши скуксились, и она нахмурилась: — Только не плакать! Если вы думаете, что там будет весело и здорово, то ошибаетесь. Это не игра, всё будет реально и страшно. Вы ещё принесёте пользу, но там, где вам это будет по силам.

10.10. Пуповина

Этой ночью мне не спалось. Беспокоило тревожное и тянущее чувство в низу живота, а ещё какое-то напряжение звенело в пространстве. С паутиной что-то происходило.

Тому, кто не чувствовал паутины, эта ночь могла показаться вполне обычной. Покой и мрак, осенний холод, в общем — спать, натянув одеяло до носа, да и только. А что ещё делать? Почти все в замке и спали, а меня донимали живот и паутина. Что же такое со мной? Не хватало ещё разболеться, когда такое грядёт… А достойные вообще болеют? Надо спросить у Авроры.

Затопить камин, что ли? Дрова были в наличии, спички тоже. Может, потрескивающий танец огня меня успокоит.

Разжечь никак не получалось: то ли дрова отсырели, то ли ещё что. В своей комнате я жила с шиком — одна, а многим приходилось жить по трое, а то и четверо-пятеро. Спали на надувных матрасах. С одной стороны, мне было неловко из-за этого «шика» (хотя какой там шик — комнатушка маленькая, одна кровать едва вмещалась), а с другой — всё-таки не хотелось лишаться своего личного пространства. И всё-таки совестно — хотя бы перед детьми, которые жили, как селёдки в бочке.

— Всё ещё не научилась разжигать огонь? Стыд-позор!

Конрад вошёл без стука. В его руках дрова быстро занялись, и комната наполнилась уютным жёлтым отсветом. Мне сразу вспомнилась наша первая ночь в домике на озере. Тогда всё так быстро и лихо закрутилось, что чувства вспыхнули, как вот сейчас пламя в камине. Тогда они обжигали, а сейчас грели ровным теплом, и казалось, что нас роднит нечто большее, чем просто приключения в духе голливудского боевика. Почему-то чудилось, что это «нечто» — из далёкого прошлого… Щупая паутину, я видела странные картинки: какая-то война, маленький домик в лесу, мужчина в чёрном пальто. И девушка с глазами, очень похожими на мои, весело убегающая по горной тропинке.

— Козочка… Я всё думал, говорить тебе или нет… — начал Конрад, задумчиво глядя на огонь.

Я как-то сразу почувствовала: это оно, «нечто». То, что собирался сказать Конрад, было связано с этим.

— Наверно, стоит сказать, потому что ты решилась на такой важный шаг, как стать моей женой. Начну с того, что я родом из Польши. Моё настоящее имя — Лукаш Возняк. Когда началась Вторая мировая, мне было тринадцать. Вся моя семья погибла, я стал бродягой. Я скитался по разрушенной войной стране, пока меня не подобрал Марций. Он был хищником. Мы жили в лесу в крошечном домишке, и он кормил и учил меня… но не обращал. Добывал для меня человеческую еду.

Да… Это оно, «нечто». К этим словам прилагалась виденная мной картинка: мужчина в чёрном пальто. Значит, та война — Вторая мировая.

— Когда война кончилась, я стал устраивать свою жизнь, — продолжал Конрад. — Нашёл работу, полюбил девушку…

Нитка паутины запела струной, сердце ёкнуло. Она, девушка с моими глазами. Горная тропинка.

— Моя бабушка тоже была из Польши, — пробормотала я. Так, вдруг отчего-то вспомнилось…

Конрад кивнул и продолжал:

— Мы собирались пожениться, когда за мной явились хищники. Оказывается, Марций нарушил закон, не обратив или не убив меня после того, как я узнал о том, что он за существо. Я хотел жить… и согласился на обращение. С моей невестой пришлось расстаться, потому что я не хотел ей такой же судьбы. Я стал Конрадом Корделией. Успехов в Ордене я не добился… Так сказать, карьера не задалась. А всё оттого, что я слегка обманул хищников со вступительным даром, подсунув им вместо своей невесты её сестру.