Саманта Фостер - Любовный пасьянс

• Название: Любовный пасьянс
• Автор: Саманта Фостер
• Жанр: Исторические любовные романы

---

— Я знаю, как бывает, когда теряешь близкого друга, Элли. Я знаю, какую в эту минуту испытываешь боль и гнев на судьбу. Снова и снова думаешь, что мог бы изменить то, что произошло, что-то сделал бы по-другому, и твой любимый человек остался бы жить. И, поверь мне, я очень хорошо знаю, каково это думать, что ты виноват в том, что произошло…

— Я виновата… — Элли встала и отвернулась от Стива. — Билл работал у меня, и поэтому его убили.

Опустив голову, девушка пошла прочь. И тогда Такер встал и, еще не зная, правильно ли он поступает, пошел вслед за ней.

Звука шагов мужчины слышно почти не было, но голос его эхом отдавался среди огромных камней, разбросанных по пустыне.

— Ты не могла знать, что произойдет еще одно нападение, — сказал он.

Когда Элли резко обернулась, Стива поразило, до чего она похожа на ребенка, которого ударили. В бледном свете луны было видно, как у нее блестят глаза, то ли от слез, то ли от гнева.

— Я знала, — сказала она. — И Билли тоже знал. Кому-то очень хочется, чтобы я разорилась. Думаю, и тебе тоже, впрочем.

Стив подошел к ней вплотную, положил ладони ей на плечи и почувствовал, как она дрожит.

— Неправильно, — мягко возразил он, покачав головой. — Ты сильно ошибаешься, Элли, думая так обо мне.

Затем он приподнял ее лицо за подбородок и добавил:

— Я очень хочу, чтобы «Райс Лайн» преуспевала до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой запрос из Лондона. Еще я хочу получить свои деньги, но больше всего мне бы хотелось, чтобы мы смогли стать друзьями.

Мужчина провел пальцем вдоль линии девичьего подбородка, чувствуя ее напряжение и сдерживаемые рыдания.

— Тебе нужен друг, Элли…

— У меня был друг, — с горечью сказала она, — теперь он мертв.

Стив нежно обнял девушку. В эти мгновения перед ним, казалось, открылась совсем другая грань души Элли, которая до сих пор была для него недосягаема, как обратная сторона луны. Только с сожалением приходилось признавать, что эта минута близости возникла лишь потому, что ему довелось оказаться рядом с нею в этот трагический день.

Стив ничего не хотел, кроме того, чтобы утешить Элли. Однако ее дыхание было таким трепетно-горячим и нежным, так податливо гибко было ее тело и так упруги были холмики ее грудей, что он не выдержал. Желание охватило его подобно пламени. Мужчина привлек девушку к себе, и губы его прильнули к нежным завиткам волос у нее на виске.

— Я бы мог тебя так держать всю ночь, Элли, — прошептал он, задыхаясь от горьковатого запаха пустынных ароматов, впитавшихся в ее волосы. — Пусть твоя боль уйдет прочь. Позволь мне, и я изгоню ее из твоего сердца.

От осторожных, чуть шершавых прикосновений сухих мужских губ, лицо Элли загорелось, словно его овеял жаркий ветер песков. Стив протянул руку к кожаному ремешку, стягивавшему волосы девушки, и развязал его. Словно водопад пролился ей на плечи, а Стив запустил пальцы в эти теплые потоки волос, наслаждаясь их текучей нежностью и любуясь тем, как они мерцают при свете луны. Она вся, казалось, была окружена этим призрачным сиянием, словно нимбом.

Элли, зарывшись лицом в грудь Стива Такера, сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее больше всего угнетало чувство, что она — она одна — виновата в смерти Билла. Если бы не упрямство, с которым она боролась за то, чтобы мечты ее отца воплотились в жизнь, возможно, удалось бы сохранить жизнь человеку. У нее уже не осталось сил, чтобы бороться с невзгодами. Какая-то более слабая часть ее «я» говорила: «Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!» Однако Элли была твердо убеждена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца, или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук.

Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Стиву Такеру, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Стив нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Элли с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. От него исходило такое уютное тепло, будто от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Элли прошептала:

— Стив…

Затем подняла к нему свое лицо:

— Держи меня! Пожалуйста, держи!

Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Стиву казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Элли боялась и хотела, Стив пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях.

Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Стива и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!

Элли не знала, что с нею происходит.

— Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! — страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.

И вдруг ее словно хлестнули плетью. Внезапно Элли вспомнила о той шлюхе в «Алмазе» и вскрикнула, как будто резко пробуждаясь ото сна, который оказался жестокой реальностью.

— Назад! Отпусти меня сейчас же!

Ругая Стива, на чем свет стоит, Элли схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Потом отпрыгнула и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. В следующую секунду она положила руку на кобуру и угрожающе сказала:

— Ну, погоди! Однажды…

Желая, чтобы она успокоилась, Стив не стал пытаться ее удерживать, а лишь насмешливо сказал:

— Однажды, Элли, с тобой не окажется этого револьвера.

ГЛАВА 23

Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшем «Райс Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.

— Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… — сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.

«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Ричи заболел, и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше.

Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.

Твоя любящая жена Марта».

Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.

— Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?

— Si. Я бы так и поступил, — согласился Хуан, короткий, кривоногий мексиканец.

— Нет, — печально сказал Тавиз. — Это ты врешь. Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.

— Si, si, — громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. — Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.

Тавиз отбросил письма в сторону:

— Нет, хватит!

Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул: — Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!

Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Уоллеса, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Смит, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.

В захваченном ящике было четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Стейт Карго», расположенную в Юме. По приказу Тавиза, Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка передал Бойду Уоллесу, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.