Катти Шегге - За Живой Водой

• Название: За Живой Водой
• Автор: Катти Шегге
• Жанр: Фэнтези

---

- Благодарю, учитель, - откликнулась ведьмочка, слегка склонив голову на грудь.

- Отныне на долгие годы у нас с тобой одна дорога, Марго. Мы должны на ней поддерживать друг друга. В ее начале я буду твоей опорой, но ты не должна ее расшатывать. Излишняя любознательность, а вместе с ней непослушание, лишат твоих знаний действительной силы, силы разума. - Сарпион перевел взгляд от поникшей головы ученицы в сторону пирата: - Ты хорошо осведомлен о праведной жизни жителей Черноморья, которых наставляют маги. Похоже, ты даже общался с ними. В Черноморье единственный город-порт, из которого товары расходятся по все стране - Гассиполь. Хотя Веллинг Орелий совсем недавно бросил клич своему народу: он собрал немалую армию и был готов отправиться к стенам другого эрлинского порта, Гистаполя, чтобы пополнить его богатствами опустевшую за время долгих празднеств по поводу его коронации казну.

- Три года назад я удостоился чести присутствовать на торжественном восшествии в Береговую Башню, которое совершается магами осенью, когда молитвы всех верующих обращаются в сторону Нопсидона, на запад, в шумное море, - ответил де Терро.

- Я слышал, что Береговая Башня окружена высокой стеной, за которую маги впускают лишь своих собратьев.

- В некоторые святые дни в башню дозволено входить всем горожанам, которые готовы заплатить за данную привилегию десяток золотых монет - лингов. Перед входом в саму башню Верховный Маг, Хранитель Башни, освещает прихожан святой водой. В тот день нас было около сотни избранных, которым позволили вступить на землю магов. Меня привел с собой господин Ланекис, с которым мы договорились в те дни привезти в Гассиполь сорок ящиков слоновой кости, добываемую в южных дебрях Ал-Мира. Он согласился заключить эту сделку, если я поклянусь своей честью на вершине Башни пред глазами Уритрея под рокот волн Нопсидона. И знаете, Сарпион, в тот год именно небо и море пощадили мой корабль, на который возле эрлинского порта Торн напали пираты, устроившие базу на одном из островов Южного моря. Тогда лишь молния, насланная Уритреем на вражеский корабль, помогла нам спастись и добраться до берега. Эрлинские пираты не щадят свою добычу. В прошлом году с гарунами мне повезло намного больше, что дает мне право считать их более милосердными, чем разбойников на Северных островах, собравшихся со всего эрлинского побережья.

- И что представляет из себя Башня, о сокровищах которой ходит столько легенд? - вновь поинтересовался колдун.

- Башня возвышается на высоту пяти сотен локтей. Мы поднимались по правой винтовой лестнице, держа перед собой глиняную миску, наполненную водой, в которую опустили пару золотых - на счастье. Наверху сооружения ограждена широкая площадка, с которой разворачивается прекрасный вид на старинный город, с одной стороны, и на бескрайнее море, с другой. Мы прошли по крыше, задержавшись на ее краю, чтобы выбросить в сторону моря монеты и принести молитвы богам, а после спустились с вереницей паломников по левой лестнице. Это шествие не кончается до самого заката, и говорят, что особая благодать снисходит на тех, кто взглянет на алые лучи солнца, исчезающие на горизонте, там, где соприкасаются два господина - Уритрей и Нопсидон.

Дуглас вздрогнул. Его мечты о предзакатном море, которое он наблюдал так давно с борта "Великолепного", померкли от раздавшегося скрипа двери.

- Не шумите, я буду на страже, на втором ярусе, - произнес болотник, который каждый день сопровождал пленников по поселку. Он пропустил в комнату Ортека и запер за ним дверь.

- Где Лисса? - тут же спросил Вин. Вдалеке прозвучал длинный сигнал рога.

- А разве ее еще не привели назад? Я преподал Джоху и его друзьям пару уроков фехтования, хотя они прозвали это танцем с палкой. А потом сигнальная стрела с горящим оперением ударила в ствол, и болотники помчались на край деревни, занимая боевые позиции. Джох сказал, что Драни вновь напустил на них своих кабанов, - с сомнением произнес черноморец, - но может я не понял стрелка?!

В воздухе запахло гарью и дымом, тишину прорезали громкие крики воинов, готовившихся принять смертный бой.

Дуглас беспокойно поглядывал на отверстие в потолке. Проход был слишком узким, чтобы продвинуть плечи, но это был единственный выход на свободу. Рудокоп опустился на пол в своем темном, заросшем паутиной углу. Его товарищи притихли, прислушиваясь к звукам схватки и пожаров, доносившихся из-за толстых стен. Где-то там была Лисса. Марго упомянула, что девушки оставались под присмотром одинокой женщины, жившей по соседству. Но отчего сестра также не вернулась под замок, едва деревня подверглась нападению неизвестного врага?!

Порой Дуглас злился на Лиссу. Их встреча в Северном лесу принесла ему более беспокойства, нежели радости. На плечи вмиг легла тяжесть ответственности за младшую сестру, заботы об ее будущей жизни. Он знал, что упрямство девушки будет не так легко преодолеть, но надеялся, что его холодность и суровость пробудят в ней здравомыслие. Он полностью поддержал Ортека в его нежелании отправляться в долгую неизвестную дорогу вместе с Лиссой, которой и так уже пришлось пережить много лишений и страданий. А учитывая, что уговоры в этом деле были бессмысленны, рудокоп одобрил решение черноморца действовать также как Лисса: исполнить задуманное несмотря ни на что. В первый день пути по лесу Дуг старался даже не оборачиваться назад, убеждая себя, что Лисса не посмела двинуться следом в одиночестве. Но когда из разговоров лесных жителей он понял, что сестра шла за отрядом, проходя без оружия по неведомым тропам под зоркими взглядами хищников, минуя буераки и буреломы, его сердце сжалось от страха.

- Еще день, и она заблудится, потеряет нас из виду и вернется на север в Деревню, - решительно говорил Ортек в ответ на просьбы Марго отменить немилость к одинокой подруге.

Дуглас молчал. Он не знал такой дороги, с которой его сестра свернула, если ей необходимо было добраться до конца. Но этот путь оканчивался тупиком, смертью, и рудокоп не желал заводить в него близких людей. Для его спутников поиски живой воды представлялись увлекательным путешествием, для него же - последней тропой, которой он хотел пройти. Умирать проще, когда надежда еще жива, а, следовательно, необходимо было идти вперед, бороться и надеяться, и жить, пока тело это позволяло.

Нынче же Дуглас осознал, что окончательно ослеп за время расставания с сестрой в Сверкающем Бору. Он считал, что оставил ее в безопасности, а девушка оказалась на краю гибели. Он хотел, чтобы она жила среди колдунов, а она пустилась во все тяжести пути. Рудокоп знал, что Лисса надеется ему помочь, спасти брата, которого очень любила и в страданиях которого винила в первую очередь себя. Но Дуглас не хотел принимать эту жалость, тем более от столь родного и близкого человека. Только за долгие дни размышлений в тесной темнице на болотах Дуг решил, что вел себя как самонадеянный простак. Он думал лишь о себе: о том, что не в силах позаботиться о сестре, о том, что не сумел отомстить за погибшую черноморскую подругу, что вскоре не сможет сделать шагу и станет обузой для друзей. Но пора было уже взглянуть на окружающих ясным взором: он мог не замечать людей в бессонной скачке по морийскому побережью во владения колдунов, веря, что там получит разгадки на свои вопросы, но теперь пришло время принять эти ответы. Друзья готовы идти с ним до конца, пускай в завершении они не обретут ни живой воды, ни избавления от черноморского проклятия; убийство врага не погасит горечь от утраты друга; оставлять Лиссу среди чужих людей было более жестоко, чем принять ее в новое странствие с верными спутниками. Как говорил отец Тиор, лучше позволить другу подниматься с тобой на крутую гору, чем обрекать его на горькое ожидание у подножия, ведь на то он и друг, чтобы защищать твой тыл в бою, а не горевать о потере в стороне.

Свист огненных стрел в воздухе долетел до слуха рудокопа. Снаружи доносились крики и стоны пораженных людей. Дуглас почувствовал, как кто-то обошел их небольшую избу, он различил осторожные шаги за деревянной стеной.

- Огня! Огня! - прогремел вблизи грубый мужской возглас.

Затрещал загораемый факел, а после через воздушный проход в избу залетел огненный снаряд. Головешка свалилась на голову черноморца, но царевич, прикрыв лицо руками, сбросил с себя пламя, не издав при этом ни звука испуга. Под суровым взглядом колдуна, огонь потух. Сарпион, по-прежнему, держал указательный палец возле губ, призывая товарищей не нарушать тишину. Вскоре шум вблизи избы затих, но воздух все еще оглушали воинственные позывы, крики, стоны, глухие удары, и ветер доносил запах крови и пожарищ.

- Мы горим! - закричала Марго, указав на столб дыма, поднимавшийся из-под пола.

- Они подожгли сваи, на которых держится сруб, - Сарпион вскочил на ноги. Видимо, колдун, наконец, осознал, что битву не удастся переждать в бездействии.