Катти Шегге - За Живой Водой

• Название: За Живой Водой
• Автор: Катти Шегге
• Жанр: Фэнтези

---

Холодность еще сильнее ранит сердца женщин, чем увлечение кавалера другой красавицей - так говорили светские дамы на релийских приемах. Уж лучше отказать словами и презрительными взглядами, чем ответить равнодушным молчанием. Граф де Терро редко следовал этим советам, ибо не имел времени на любовные интриги и заигрывания, сразу переходя к действиям, которых несомненно желали и предвкушали его возлюбленные. В конце концов, в портовых домах редко встретишь воспитанную барышню, все больше милых сговорчивых девиц. Граф уже знал женщин всех занятий, родов и запросов. Они сами его выбирали, покоряли и оставляли, в этом не было ни капли горечи или сожаления. Но нынче ему следовало признаться, что он совсем поглупел в обращении с дамой. А разве Лиссу можно было назвать дамой?! Она всегда называла себя тайей, то есть дочерью Тайры, а дамы, по ее мнению, проводили жизнь среди нарядов и слуг. Вин усмехался столь крайнему суждению, которое было далеко от истины. Но в устах Лиссы даже безрассудная фраза звучала как неоспоримое доказательство, и ей не нужны были иные аргументы и опровержения.

Такой упрямый характер, порой размышлял граф, такой скверный нрав.

Долина Воды поражала своим видом: изрезанная трещинами, застывшая, гладкая поверхность, из которой временами вздымались вверх гремучие мощные струи воды, производившие при этом пар, резкие запахи и дрожание земли. Караван обогнул эти места стороной, по редкому пролеску, спускавшемуся в широкую пропасть, на дне которой виднелись удлиненные дома рудокопов.

- В Долине Воды всегда тепло, - ответил Хошиен на расспросы Дугласа. - Здесь находятся парильни номов. Защитники подогревают целые озера, что расположены под землей, на незримом для человеческого ока огне, после чего выбрасывают горячие потоки наружу.

Рядом с наземным городом Орне в пещерах, уходивших в глубину гор, проживали горняки, добывавшие в шахтах уголь и золотые самородки. Этот драгоценный металл можно было обнаружить и возле мелкого русла широкой речушки, протекавшей на каменистой поверхности, поведал проводник. Из подземелий, которые величественно назывались Золотой Жилой, в Орне вышли старейшины рудокопов, как только Хошиен сообщил своим знакомым, что сопровождает чужеземца, снискавшего милость номов.

Для рудокопа Дуглас несмотря на коренастость, а тем более меду, все-таки оставался чужаком, странником, который взбудоражил все селения в горах.

Баны долго беседовали с Дугласом в доме, где гостям предложили ночлег, теплый очаг и богатый стол. Они почти не глядели в сторону его спутников, но с самого парня не отрывали глаз, особенно после того, как он достал из-за пазухи аккуратно перевязанную платком золотую веточку и бережно передал ее старейшинам, приложив при этом руку к груди.

Вину были совсем неинтересны и непонятны длинные разговоры на чужом языке. Он радовался, что лица рудокопов светились добродушием, сулившее подмогу и полезные советы в продвижении на север. Один из старейшин передал хозяйке дома зеленый порошок, а также зеленый прозрачный камень размером с яйцо. Когда женщина залила все это кипятком, бан поддал ароматный настой в высокой глиняной чаше Дугласу.

Тот без колебаний и сомнений осушил сосуд и продолжал выслушивать своих собеседников. В последующие дни пути, когда путешественники вышли из глубинного поселения на крутой подъем, ведущий на север, пират не раз убеждался, что угощение укрепило тело его друга, а также добавило надежду в сердцах всех четырех странников.

Путь продолжили в одиночку пешим ходом. Дуглас вновь бодро шагал впереди по пустынной незнакомой местности. Он вел друзей по крутым подъемам, меж острых скал и глубоких расщелин. Рудокоп, казалось, прекрасно ведал, куда направлялся - они шли на север, устраивая кроткие привалы по дороге и ночные стоянки при теплом пламени костра под каменными навесами в скалах. Миновав около тридцати лиг по спускам и возвышенностям Рудников, через несколько дней друзья вновь выбрались к подземному городу. Горы, в которых выдолбили высокую акру для украшения входа в пещеры, были обтесаны до гладкой стены. Эти ровные поверхности издалека привлекали глаз пришельцев: на скалах были изображены натуральные сцены охоты, земледелия, в низких фигурах угадывались обожествляемые номы, а в некоторых местах стены покрывали узорчатые надписи. Скальная живопись начиналась у подножия гор и бросалась в глаза своими яркими, но уже стертыми красками.

Несомненно, она насчитывала уже не одну сотню лет, но от этого еще сильнее завораживала взгляды своей мягкостью, мастерством и реалистичностью.

Дозорные у входа в подземелья Сверкания Руды, как ни странно, пропустили чужеземцев за ворота в просторные освещенные факелами пещеры. Видимо, вести о путешественниках, следовавших северного направления, уже достигли здешних краев, хотя сами люди добирались до них без отдыха целую неделю. Однако, несмотря на благосклонность рудокопов к своему сородичу и его друзьям, путникам было дано разрешение проследовать лишь в крайние пещеры, где для них обустроили теплые постели в низкой каменной зале. Только Дугласа пригласили войти в главные помещения и галереи города. Надолго задерживаться в глубоких подземельях не было смысла и нужды, а особенно желания, ни у пирата, ни у черноморца, ни у их подруги. Лисса не переставала возмущаться образом жизни в темных туннелях под горами, где рудокопы не видели солнца и ясного неба, а только преклоняли колени перед карликами, которых порой никогда в жизни и не встречали. Но Дуглас, возвратившийся со встречи с банами, поведал об очередном изменении в планах:

- Наступает осень, сезон урожаев, охоты и даров. Старейшины попросили меня присутствовать на торжестве, что утром они совершат для всех жителей Сверкания Руды, а после Незоир, глава охотников, приглашает нас на прогулку по лесу, чтобы принести богатую добычу номам и всем жителям города.

- Так значит это будет не просто прогулка, - усмехнулся Ортек. - Ну что ж, пора уже испытать на что годны клинки рудокопов, как легко они проткнут шкуру кабана.

С раннего утра, хотя об этом невозможно было судить по восходу солнца, ибо его было не видать под толстым каменным покровом, несмолкаемый стук молотов по железу был заглушен пением сотен звонких голосов. Этот шум пробудил ото сна Оквинде. Рядом с ним дополнить жужжащее гудение решил царевич. Он точил свой длинный меч, полученный в подарок от рудокопов Каменного Ложа. Черноморец находился в отличном настроении и с восторгом предвкушал предстоявшую охоту. Его ждало любимое, но давно заброшенное развлечение. Вин более сдержанно ожидал торжества: он до сих пор не видел ни одного охотника среди рудокопов и не представлял, как эти коренастые неуклюжие представители горного народа могли проявить достаточную ловкость и смелость, чтобы завалить ценную добычу, например, медведя или лося.

Но вид охотников, которые поджидали компанию чужестранцев под крутой скалой на опушке леса, раскинувшегося у подножия гор, развеял все сомнения релийца. Незоир ростом равнялся пирату, а широченные плечи и огромные ладони позволяли назвать его настоящим здоровяком. Из пещер на землю под ласкающий солнечный свет и ясное небо вышло более двадцати рудокопов, в основном охотники, вооруженные луками и копьями, а также старейшины. Дуглас передавал Вину и Ортеку поздравления банов с наступившим праздником, а также строгие указания Незоира, руководившего охотой.

- В этот день каждому стрелку принято двинуться за добычей в одиночку, - говорил Дуг. - Считается, что тот охотник, кто будет наиболее удачлив, обретет милость номов на весь предстоящий год.

- А что это за праздник, раз старейшины приветливо кланяются в мою сторону каждую минуту, желая, надеюсь, при этом нам только благих свершений?! А не то как расценить их застывшую улыбку? - Ортек озадаченно переводил взгляд с рудокопов на друга, от которого дожидался объяснений.

- Это последние дни, когда номы могут появиться на поверхности земли, то есть вообще показаться на глаза людям, - отвечал Дуглас. - Но как я понял, празднества затягиваются на две недели или около того. После даже баны не смогут выходить из подземных городов. Считается, что в связи с этим дни на земле становятся короче, а все живое лишается жизни, то есть увядает - номы уходят в глубину гор.

- Это напоминает один из четырех наших праздников Моря, когда богу приносятся богатые дары. С началом осени урожаи в первую очередь передаются видиям для освящения морскими водами, - заметил Вин.

- Да, но в Мории это не сопровождается непереставаемым песнопением да стуком десятков разноголосых молотов, - пожаловался черноморец. - Надеюсь, баны не будут распевать свои гимны и в лесу?

- Честно говоря, старейшины вышли к лесу, так как я не отказался от предложения поучаствовать в охоте, - усмехнулся Дуг. - Порой мне кажется, что они ожидают, как мне вновь явится на глаза ном, и не хотят пропустить этого момента. Но я даже не желаю думать о том, чтобы действительно поднять копье на лесных обитателей или запустить стрелу в пернатых летунов. Просто нас бы в любом случае не отпустили из города в первый день празднеств, а вам, думаю, не особо пригляделась бы участь пленников в темных подземелиях, сокрушаемых гулом в сотни раз сильнее в эти дни. Поэтому я принял приглашение Незоира.