Н Ляшко - Камень у моря

• Название: Камень у моря
• Автор: Н Ляшко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Бабка все путала, нудно молилась и ворчала на Ивана:

- Во-о, дождался, старый пень. Думал, это тебе так пройдет? Нет, бог-это тебе не я. Я терплю, а бог, он БО!!

как, он сразу карает. Жили бы где надо, так нет, - к морю понесло тебя...

Молчание Ивана распаляло ее, она втягивалась в жалобы, в едкие слова, и длилось это до тех пор, пока Маркушка однажды не вскочил на колени и визгливо, заикаясь не закричал на нее:

- Не-не ругай его, баб1 Он не ви-виноват, ему голову про-про-ломили, топтали, взаперти держали. А в деревню мы с ним не-не поедем, не-не хотим. Иди, деда, ко-о-мне, ложись ту-ут.

Иван, заглатывая слезы, прижал его к себе, заснул и услышал: Маркушка перебирает его бороду и шепчет на ухо:

- Деда, сслышь? Сколько дней на море не были мы?

Там камней, не-небось, камней, сслышь?

- Камней? - открыл глаза Иван и, глянув на зарю в окне, внес в мазанку девять мешочков: - Вот тебе каменья, бери все, перебирай, играй...

- Не, не-не надо этих, - отстранил Маркушка МРшочки. - Ты сходи за свежими, по-погляди там, как они.

По-пойди, я ждать буду... По-пойди...

Иван в дрожи спустился к морю, водой промыл полные слез глаза и пошел. Редкие камни будто ждали его, но страх тянул назад: не спроста Маркушка разбудил его и послал к морю. Во двор Иван входил настороженно, удивился стоявшей в мазанке тишине, в оторопи открыл дверь и просиял.

Маркушка ел кашу, бабка, Аграфена и Анисим глазами помогали ему. Отложив ложку, он потянулся к винограду, затем вышел с Иваном на плиту у ворот, оглядел принесенные им камешки и сказал:

- На-надо мне в школу ссходить...

- Сходи, сходи.

Домашние взглядами провожали Маркушку и долго не шевелились.

- Отстала, кажется, хворь...

- Похоже, а заикается. Это его напугали в городе.

Вы не спрашивайте, что с ним было. Сам расскажет когданибудь.

Из школы Маркушка вернулся посвежевшим. Все заметили, что он подрос, стал строже, прислушивался к словам, будто вспоминая что-то, и в минуты волнения сразу не мог заговорить, - заикался и водил в воздухе рукой. Это пугало их, но он с.охотой пошел с Иваном на берег, радовался камешкам, под вечер помогал в саду и не бросал, как раньше, начатой работы на половине.

Иван уверил себя, что в школе Маркушку что-то взбодрило, и спросил его:

- Учитель говорил с тобою?

- Ага, и к себе во-водил, чаем с медом по-поил...

- Ну, расспрашивал?

- Ага, а я чай пи-пил...

Ивану казалось, что Маркушка что-то скрывает от него, и он решил сходить к учителю и пожурить его: вот, мол, чему ты научил нас. Собирался он в школу долго, да так учителя и не увидел.

Однажды Маркушка прибежал из школы в слезах:

- Не-ету уже у-учителя, увезли! Не-невиноватый он:

за нас, говорят, ввзяли его. Жену из школы гонят, а ей не-некуда, и до-добра ее сохранить никто не берется.

С-стражник пу-пугает, чтоб не брали...

- Вот быдло! - вспыхнул Иван и пошел звать жену учителя жить к себе.

Та покачала головой:

- Нельзя мне к вам: подумают, между нами есть что-то.

И так говорят, будто мой муж вашими руками хотел царя и приближенных его переполошить. Ох, угонят его, не в первый раз подозревают.

- Как не в первый раз? - удивился Иван.

Жена учителя покосилась на окна и зашептала о тюрьмах, в каких сидол учитель, о царе, о богачах, о рабочих, о крестьянах. Иван слушал и будто погружался в Теплое море: плисовый мешочек, царь, царица, их испуг, допросы, - все преобразилось.

- Вон, значит, как, ну-ну, - забормотал он. - А раз так, куда мне перед тобой совесть девать, а? Ты только не брезгуй, мы от души, хоть и бедные, и ты к нам как следует должна...

Жена учителя морщила лоб, не понимая, чему улыбается Иван, и в страхе проводила его до двери. Он не заметил спрятавшегося за угол стражника, не заметил взглядов, какими провожали его из домов, и улыбался.

За равнинами, за горами, казалось ему, неведомые люди уже бьют и топчут то, что отняло у него детей. Он бодро крякал, затем остановился и озабоченно заспешил назад:

- Слышь, морока тут какая-то. Ты говоришь, твой муж против бар, а кто ж надоумил меня царице каменья дарить, а?

Глаза его были широкими. Жена учителя схватила его за рукав:

- Тише, подслушивают. Мужу Маркушка сказал, что у вас есть хорошие камешки, муж и пошутил. Он и не думал, что вы к сердцу примете его шутку. Вам он ведь намекал. Помните, он все посмеивался? А яснее говорить опасно было. Потом он чуть не плакал, трусом называл себя...

Иван смахнул со лба пот и вздохнул:

- Понимаю. Вот, значит, как. Давай, связывай, что схоронить надо, и айда к нам, не пропадет.

Бабка и Аграфепа уложили узлы учителя в сундук, угощали его жену, дали ей денег и провожали в город.

Маркушка с жадностью разбирал книги и газеты учителя, но до темноты всех разобрать не успел, а утром к каменной плите подкатил фаэтон. С него спрыгнули стражник и два жандарма. Позванивая шпорами, они вошли в мазанку, порылись в вещах учителя, веревкой связали книги и газеты, приказали стражнику удалить всех и остались с Маркушкой:

- Ну, мальчик, расскажи, как учитель учил тебя и деда напугать всех при проезде его императорского величества? Да не бойся, учитель сюда больше не вернется. Ну, как он учил?

Маркушке представилось, как в городе его хлестали по щекам, запирали в темный чулан, по ночам скреблись и стены и, раскрыв дверь, спрашивали:

"Ну, скажешь, кто у вас бывал?"

Он съежился и сказал:

- Не-не-е учил он нас пу-пугать.

- Перекрестись, что не врешь. Так, а почему мешочек с камешками был черный?

- Та-такой бабка сшила.

- Сама сшила? Врешь? Учитель сказал, чтоб сшила черный! Завязку красную сделали, под кровь. Зачем врешь?

- Не-не вру я. Не вру! - гневно задребезжал голос Маркушки.

Иван похолодел во дворе и ринулся в сени:

- Ой, нету у вас совести! Вижу, что нету!

Стражник преградил ему дорогу, из мазанки в сени выбежал жандарм:

- Кто кричит?! Что-о, сопротивление?! Ну, заходи, заходи. Уйди, мальчишка! В чем дело?

- Никакого дела, а только срамно мне за вас. Мы чуть отходили мальчика, а вы опять с криком на него...

- Не выдумывай, ничего мы ему не сделали! Лучше говори правду Теперь можно не бояться учителя...

- Я никого не боюсь, у меня за плечами смерть стоит.

- Вот, а вертишься: показывал, будто у учителя был один раз, а теперь у тебя его вещи, книги, жена его была у тебя, твои провожали ее. Что это значит?

- А то, что безвинный он и мучится. Что ж я как, добра его сохранить не могу? Я темный, а совесть у меня есть.

Иван глядел жандармам в глаза и говорил неправду:

он уже не был темным, он уже догадывался, что его и учителя запутывают во что-то страшное, и говорил о темноте, о совести.

- Говори правду, или мы угоним тебя на край света! Выложи правду...

- Правду? А вы б раньше показали мне мою кривду.

Где она?

- Знаем, где она, не хлопочи! Жалеть будешь, пла-.

кать будешь! Лучше сейчас скажи, что тебя учитель научил.

- А раз он не учил меня?

- Не учил? Дело твое, иди! Дай сюда старуху.

С бабкой жандармы были ласковыми и усадили ее на табурет:

- Ну, бабушка, расскажи, о чем за чаем говорил у вас учитель...

- За чаем? - удивилась бабка. - Мы чаю никогда не пьем... и нога учителя ни разу не была у нас.

- Так ли, бабушка? Стара ты, на том свете за неправду отвечать придется.

- Иному за брехню и тут не грех язык подрезать, - взнегодовала бабка, но тут же испугалась и заплакала: - На старос-ти вруньей стала я, мать ты моя пречистая...

Жандармы погрозили бабке Сибирью, взяли книги, газеты учителя, и фаэтон запылил к поселку.

- Хы, чортовы чпстуны!

Маркушка поводил перед собой рукой и с усилием выговорил:

- Ру-ружьем бы их, сссволочей.

- Тес...

XI

Учить ребят прислали из города старую поповну, и ее крики - "Молча-ать! Не та-ак!" - доносились до моря.

Маркушка учился хорошо и за партой больше думал о допросах и словах учителя. Он уже понимал, что Ивана и его у царской коляски приняли за тех, кто хочет извести царей, богачей и сделать так, чтоб не было ни богатых, ни бедных. Это волновало Маркушку, а то, что об этом нельзя говорить, озадачивало его. Он верил учителю, о царе и царице думал уже с неприязнью, но понять, как люди сделают так, чтоб не было богатых и бедных, что это за люди, где они, - не мог.

В школе он узнал, что перед арестом учитель жег в печке газеты и не отпирал жандармам до тех пор, пока те не взломали дверь. Это навело его на мысль, что газеты и книги, какие принесла жена учителя в мазанку, были частью тех, какие учитель жег, что в них, стало быть, сказано о том, чего он не понимает. Иначе зачем учителю жечь их?

Маркушка всех расспрашивал, как делаются газеты, где их можно достать, и в праздник увязался за Анисимом в город. Анисим продавал на рынке сухие сливы, а он бродил по базару, убегал к лавкам, в глубину улиц, вернулся с горящими глазами, из-за Анисима увидел в ногах хозяек скомканную зеленую трехрублевку, поднял ее и исчез.