Дмитрий Быков - Статьи из еженедельника «Профиль»

• Название: Статьи из еженедельника «Профиль»
• Автор: Дмитрий Быков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Интервью с кинорежиссерами и актерами, биографические очерки об ученых, писателях, политиках и предпринимателях — всё, что было опубликовано в еженедельнике «Профиль» с 1998 по 2009 г.

---

Впрочем, есть выход. Если взрослые не верят в универсальные лозунги и рецепты спасения, существует категория населения, которая готова поверить в утопию и всерьез воспринять происходящее на белом полотнище. Это дети, и я многократно в этом убедился на том же самом артековском фестивале, где на самом плохоньком фильмеце происходят бурные аплодисменты, дикий хохот, искренние слезы и оглушительное приветственное орание.

Они еще верят, что кино знает окончательную истину. Не может не знать — ведь оно столько всего может!

Так что возрождение его начнется — и уже идет — через детскую сказку. Пока остальное человечество не продвинется настолько, что станет как дети. Тогда и будут ему шедевры, а до этих пор пусть смотрит хиты.

№ 6(562), 18 февраля 2008 года

Опыт о манерах

Вопрос сейчас уже не в том, быть или не быть международному осуждению, всякого рода санкциям и прочим разборкам. Что сделано — то сделано: оценивать свершившийся факт по горячим следам не имеет смысла.

Некоторые полагают, что изоляция вообще России на благо: наконец займется собственными дураками и дорогами.

Но именно теперь, когда Россия вернула себе право называться грозным медведем, добившись этого то ли повторением чужих ошибок (как считают одни), то ли властной защитой своих интересов (как полагают другие), то ли альтруистической готовностью спасать соседей от геноцида (как утверждают третьи), особенно важен вопрос о хороших манерах. О тех манерах, которые во многом обеспечивают сверхдержаве правильный имидж, самоуважение и почтение соседей. Дело, видите ли, в том, что даже «во дворе, где каждый вечер все играла радиола», в короли просто так никого не производили. Окуджава описывает в автобиографической прозе — в «Похождениях секретного баптиста», например, или в неопубликованном пока «Моем Арбате» — несколько типов таких королей, и авторитет у них был разный. Есть, например, Витька: он зовет сына врагов народа «наш троцкист», а Моньку — «наш жид» и сам при случае дает им здорового щелбана, но не дает их обижать обитателям соседних дворов. А есть Ленька Гаврилов, прототип Леньки Королева, который проявляет в общении с девочками романтическую галантность, умеет утешить сына врагов народа, а местного клеветника и доносчика ставит на место, не трогая пальцем. И Витьку боятся, а Леньку боготворят. Хотя дворы свои «держат» оба. Просто у них разные дворы. И когда начинается война, Витька прячется за бронь, а Ленька уходит на фронт и гибнет.

Король должен уметь себя вести. Он может, конечно, действовать, как типичная дворовая шпана — наглая, храбрая и ничем не брезгующая. А может одним ненавязчивым словом внушить своему воинству боевой дух, заставить противника уважать себя не за наглость, а за справедливость, может, наконец, привлекать сердца, а не только запугивать — и такая власть, как показывает опыт, всегда крепче, потому что человек не сводится к члену и желудку. У него и совесть кое-какая имеется, и эстетическое чувство… Поэтому, если мы хотим быть сверхдержавой, достаточно соблюдать несколько нехитрых принципов.

Во-первых, надо немедленно прекратить муссировать тему съеденного галстука, а также прочих физических недостатков и психосоматических проблем Михаила Саакашвили. Он очень плохой политик и совершенно безнравственный человек. Доказательств этого факта мы получили достаточно. Но сверхдержава не шпана, и журналисты, создающие ее имидж как для внешнего, так и для внутреннего потребления, не имеют никакого права отождествлять ее с блататой. Нужно раз и навсегда оставить грубые выпады по поводу чужой внешности, болезней, привычек и манер. Нужно перестать пошло острить насчет панического бегства и бездарности грузинской армии. Если у нас был такой слабый и смешной враг, наша победа теряет в цене. Нужно перестать хамить, потому что хамят слабаки. Сильные презирают, это выглядит иначе. Во-вторых, нужно перестать врать. Недавно одна крупная газета опубликовала снимок, на котором Виктор Ющенко вручает Полу Маккартни рубашку с надписью «Д'якую тоби, Боже, шо я не москаль». В Интернете легко найти оригинал этой фотографии, где Ющенко вручает Маккартни обычную белую рубашку. Газета уличена, но не опровергает себя и не извиняется. Если же говорить о более общих случаях, врать не следует вообще. Не нужно преувеличивать цифры потерь — они и так достаточны; не нужно употреблять выражений вроде «грузины бежали лучше, чем на Олимпиаде», «грузины бежали так, что мелькали подошвы их супердорогих натовских ботинок» (последнее — из статьи одного бизнесмена в электронной деловой газете; не сочтите меня врагом России, но я в Штатах когда-то купил себе американские армейские ботинки, они удобны и прочны и стоят тридцать долларов. Если для автора это дорого, ему не следовало бы позиционировать себя как успешного бизнесмена). В-третьих, надо перестать подталкивать под руку свое правительство, потому что в сверхдержавах шпана не дает советов старейшинам. Шпана не должна кричать «На Тбилиси!», «На Севастополь!», «На Киев!». Подзуживать — нельзя. В сверхдержавах стратегические вопросы решаются властями и дружественными яйцеголовыми. Народ сверхдержавы доверяет своему лидеру. Он не учит его «сливать» или «дожимать». Он готов принимать любое его решение, потому что не считает себя умней его. А кричать «Я бы не потерпел!» можно во дворе, а не в сверхдержаве, ответственно выбирающей путь развития.

Большинство претензий интеллигенции к советской власти носило, как мы помним, стилистический характер. Именно эстетика в конечном итоге и погубила эту власть, поскольку, как заметил Андрей Синявский, «эстетические расхождения нагляднее и непримиримее идейных». Сверхдержавой называется не просто сильная страна, но страна, умеющая себя вести. Иногда это умение даже заменяет силу, тогда как его отсутствие способно любую силу свести на нет. Нам стоило бы об этом помнить, чтобы наша страна не выглядела такой же глупой и наглой, как некоторые из нас.

№ 32(587), 1 сентября 2008 года

Песня о друге

Я пишу эту колонку в Харькове, во время местного конгресса фантастов «Звездный мост».

Про этот конгресс, собравший лучших сказочников и пугальщиков Восточной Европы, можно рассказывать долго, но всем этим фантастам в результате коллективного мозгового штурма не удалось бы выдумать нынешнюю украинскую реальность, в которой Юлия Тимошенко оказалась прорусским политиком.

Это что-то невероятное, необъяснимое и непредсказуемое в смысле последствий. Юлия Тимошенко была главным тараном антикучмовской коалиции и пострадала от Кучмы больше всех. Ее называли главной героиней Майдана. Ее решимости мог позавидовать Ющенко, который, впрочем, мог бы позавидовать чьей угодно решимости — у него с ней проблемы, что, может, и к лучшему. Ее объявляли в розыск у нас в России, и только ее личный визит заставил Генпрокуратуру отказаться от преследования первой леди украинской политики. Блок Юлии Тимошенко был самой радикальной силой украинского «оранжевого переворота», называвшегося для красоты революцией, и автору этих строк казалось, что более беспринципного, талантливого и опасного человека, чем эта женщина с косой, нету на всем постсоветском пространстве.

Юлия Тимошенко, в сущности, классический олигарх переходных времен, клон Бориса Березовского — менее авантюрный, более расчетливый, но столь же непредсказуемый. Лично я против того, чтобы романтизировать Березовского, — он тоже прежде всего прагматик, не имеющий ни убеждений, ни моральных барьеров, решительно на все готовый ради выгод, причем выгод тактических, завтра рискующих обернуться поражениями, чем и предопределена его нынешняя скромная ниша. Зло и расчет вообще выигрывают только на коротких дистанциях — это один из основных законов мироздания. Тимошенко переходит на относительно прорусские позиции (умеренные, конечно, но от того не менее заметные) вовсе не потому, что сменила убеждения. Менять ей нечего. Просто она безошибочно чувствует готовность России поддержать ее в борьбе за власть в обмен на весьма зыбкие обещания — и готова прибегнуть к этой поддержке; и мы готовы считать это серьезным внешнеполитическим успехом. Один обозреватель так прямо и пишет: если Тимошенко на нашей стороне — значит, мы сильны. К сожалению, он не добавляет, что сало надо перепрятать.

Россия слишком привыкла повторять слова о том, что союзников у нее двое — армия и флот; сегодня к ним добавились нефть и газ. Что касается прочих друзей — подход к их выбору у нас нехитрый, по Филатову: «Кабы здесь толпился полк — в переборах был бы толк, ну а нет — хватай любого, будь он даже брянский волк». Традиционными союзниками России в мире считались такие режимы, рядом с которыми зазорно было существовать на одном глобусе: молчу уж про лобзания Леонида Ильича с людоедом Бокассой, не стану упоминать и о традиционных, взаимных нежных чувствах с ХАМАС, вспомню, к примеру, про клан Абашидзе, установивший в Аджарии режим многолетней и беспрекословной личной власти. Художества этого режима были общеизвестны и, чтобы хоть как-то обеспечить себе легитимность и поддержку, он объявил себя прорусским. И его поддерживали — недальновидно и неразборчиво, начисто забывая старинный принцип «Скажи мне, кто твой друг».