Питер Темпл - Расколотый берег

• Название: Расколотый берег
• Автор: Питер Темпл
• Издательство: Издательский Дом «Азбука-классика»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00042-2

Впервые на русском языке — криминальный роман австралийского писателя Питера Темпла «Расколотый берег» (2005), удостоенный ряда престижных литературных премий: «Кинжал Дункана Лоури» (крупнейшая в англоязычном мире детективная награда), «Премия австралийской ассоциации книгоиздателей» («австралийский Букер») и др.

Неподалеку от тихого приморского городка Порт-Монро в собственном особняке смертельно ранен престарелый предприниматель, уважаемый член общества и известный благотворитель Чарльз Бургойн. Расследование возглавляет полицейский детектив Джо Кэшин, ведущий спокойную, почти отшельническую жизнь в своем родном городе после ухода из убойного отдела полиции штата, служа в котором он получил тяжелое ранение и потерял напарника. Поиски выводят Кэшина и его коллег на троих мальчишек из «черного» района Даунт, в обвинении которых заинтересованы местные власти; попытка задержать их заканчивается неожиданно кроваво. Эта трагедия — лишь пролог дальнейших драматических событий, в ходе которых сонный провинциальный городок у моря — где прибрежную скалу прорезают каменные ступеньки, выбитые некогда местным сумасшедшим, где проворные чайки ловят на лету брошенные с пирса окурки и где, несмотря на внешнее благополучие, витает молчаливый дух одиночества и самоубийства — постепенно приоткрывает свои давние мрачные тайны…

---

— У тебя что, дети есть? — удивился Кэшин.

— Двое, — ответил Леон.

Сравнение Кэшину показалось не слишком удачным.

— Может, о жизни не надо так думать. Да и вообще не стоит ломать над ней голову. Делай кофе, и все.

— Не могу не думать, знаешь ли, — ответил Леон. — В детстве я хотел стать врачом, делать добро, спасать жизнь. Хотел, чтобы у меня была цель, не то что у отца…

— А что у отца?

— Он был счетовод. Дурил клиентов — старушек там, пенсионеров. Как-то вечером он не пришел домой. Мне девять лет было, и, пока не исполнилось четырнадцать, он не появлялся. Ни слуху ни духу… Я все думал, может, хоть на день рождения поздравит… А потом пришел… Ладно, забудь, на меня зима плохо действует. Витамина D не хватает, пью много.

— А что, у зубных врачей не может быть цели?

Леон покачал головой:

— Слышал когда-нибудь, чтобы зубной врач сделал карьеру?

— У меня такое ощущение, — отозвался Кэшин, — что ты к себе чересчур строг.

* * *

Телефон зазвонил, когда Кэшин стоял у открытого холодильника и думал, что бы такое приготовить на ужин.

— Ну что, есть подвижки в нашем деле? — поинтересовалась Хелен Каслман.

— Да, переговорил с девочкой, — ответил Кэшин.

— И что?

— Есть над чем подумать.

— Всего лишь?

— Это так, фигура речи.

Хелен помолчала, а потом продолжила:

— Уж и не знаю, как к этому относиться, детектив.

— Почему же?

— Не уверена, что ты хочешь получить нужный результат.

— Нужный результат — это что?

— Истина.

Кэшин посмотрел на собак — они блаженствовали перед огнем. Почувствовав взгляд хозяина, подняли головы, посмотрели на него, вздохнули и поворочались.

— Тебе бы в парламент, — сказал Кэшин. — Для повышения стандартов. И внешность, и интеллект не подкачали.

— У собаки Слепого Фредди[32] шансов и то больше, — возразила она. — Я хочу, чтобы у этого городка появился хоть какой-нибудь выбор, чтобы он наконец зашевелился. А что делаешь ты?

— Расследую дело.

— Именно ты или убойный отдел?

— Я не могу говорить за убойный отдел. Невеликое…

— Что «невеликое»?

— Забыл. Меня нельзя перебивать. Я ведь в отпуске, вне зоны доступа.

— И уж конечно, протоптал дорожку между своим долгом и незаконным забором на моем участке.

— Дорожке сто лет в обед. Можно сказать, исторический путь к исторической границе.

— Ну, тогда я по ней прогуляюсь, — заявила Хелен. — Хочу посмотреть тебе в глаза в тот момент, когда ты несешь свою ахинею.

— Это тоже фигура речи? — съязвил Кэшин.

— Нет. Я скоро буду, вернее, не скоро, а как доберусь. Заодно осмотрю границу своих владений.

— Что, прямо сейчас?

— Уже выхожу.

— Так уже темнеет!

— Еще не скоро. И я возьму фонарь.

— Здесь много змей.

— Я не боюсь змей, сосед.

— Крысы. Большие водяные крысы. И земляные.

— Подумаешь! Четвероногие крысы меня не пугают. Иду…

* * *

В вечерних сумерках он издалека заметил красную куртку, яркую, как факел. Потом с той стороны дунул ветер, собаки почуяли ее запах и ринулись навстречу. Они могли бы напугать, но Хелен держала руки в карманах и, похоже, боялась собак не больше, чем змей или крыс.

Они подошли друг к другу, и Хелен сухо протянула ему руку. Она выглядела посвежевшей, румянец играл на ее щеках.

— Полагаю, ты можешь обвинить меня в нарушении границ частных владений, — сказала она.

— Успеется, — ответил Кэшин. — Пойду-ка я впереди. Здесь нор полно, не хочу, чтобы меня засудили за причинение вреда здоровью.

Он круто повернулся и зашагал впереди нее.

— Высокоправообеспеченная встреча, — ехидно заметила Хелен.

— Встреча? Нет, скорее допрос.

Они молча шли вверх по холму. У калитки Кэшин свистнул собак, и они подбежали с разных сторон.

— Хорошо выдрессированы, — заметила Хелен.

— Хорошо проголодались. Ужинать пора. — У задней двери он предупредил: — За то, что увидишь, не извиняюсь. Я живу в развалине.

Они вошли и через коридор попали в большую комнату.

— О боже! — только и сказала она. — Это что?

— Бальная зала. Я здесь даю балы, знаете ли.

Кэшин загнал собак в кухню, провел гостью в жилые комнаты, досадуя про себя на лоскутья обоев, трещины на штукатурке, кипы пожелтевших от времени газет.

— А здесь ты, видимо, отдыхаешь после бала, — заметила Хелен. — И понятно — тут уютнее, да и теплее.

— Наше убежище, — поддержал ее тон Кэшин. — Так сказать, салон.

Слово «салон» он вычитал в каком-то старом романе, но до знакомства с Рэем Сэррисом не знал его, это точно.

Хелен посмотрела на него, оценив шутку, и прикусила нижнюю губу.

— Мне очень неловко оттого, что я пришла сюда, — произнесла она. — Но я очень зла!

Кэшин скинул газеты со стула прямо на пол и сказал:

— Так садись, раз уж пришла!

Она села.

Он не знал, как быть дальше, и смущенно продолжил:

— Надо бы собак покормить. Чай, кофе? Чего покрепче?

— Это для собак? Выбираю я? Ну тогда чаю и печенья.

— Отлично. А тебе?

— Чего покрепче — это что? — поинтересовалась она, снимая куртку и оглядывая комнату, музыкальный центр, полки с дисками и книгами.

— Ну, пиво… Красное вино, ром. Кофе с ромом — отличная штука в холод, значит, сейчас можно хоть каждый день. Только маленькую чашку. Хотя большая тоже пойдет.

— Среднюю. Можно?

— Можно попробовать. Здесь тянет на крайности. Я его в кофеварке делаю, только подогреть надо.

Ее волосы блеснули на свету, и она ответила:

— Вот и отлично. Совсем не та бурда, которую я обычно пью.

Пока он кормил собак, кофе уже успел согреться. Кэшин щедро плеснул в кружки рома, налил до краев кофе, взял кружки в одну руку, а сахарницу в другую и появился в комнате.

Хелен разглядывала диски.

— Серьезная музыка, — заметила она.

— Ты имеешь в виду — для полицейского?

— Нет, для меня. Мой отец днем и ночью гонял оперные записи. Я их прямо терпеть не могла. Да, в общем-то, и слушать не умела. Плохой я слушатель, признаться.

Он протянул ей кружку.

— Чуть-чуть сахару положи, чтобы не горчило, — посоветовал он.

— Слушаюсь и повинуюсь!

Он положил ей ложку сахару, размешал, потом кинул себе.

— Ну, будем здоровы!

Она отхлебнула и радостно заметила:

— Надо же, вкусно!

Они сели.

— Грустно это все, — заметила она, глядя в огонь.

— Ясное дело.

— Мне как-то неловко обо всем этом думать. Знаешь, по-моему, тебе кажется, будто я пытаюсь тебя использовать.

Залаяли собаки.

— Ничего, если они тут посидят? — спросил Кэшин. — Беспокоить не будут.

— Ничего, пусть заходят.

Кэшин взял ее кружку, впустил собак внутрь. Они подошли к Хелен, но она совсем не испугалась. Он строго приказал им идти к камину, собаки послушались и легли у огня, положив головы на лапы.

— Это совсем не допрос, Джо, — мягко сказала она. — Я пришла поговорить о том, что происходит, просто поговорить по душам. Думаю, что правительство с удовольствием повесит убийство Бургойна на мальчишек, лишь бы это добавило политических очков.

— Да какая это политика. Убийство есть убийство.

— Что, совсем никакой?

— По крайней мере мне о политике никто не говорил.

— Тут работы на целую бригаду хватит. А занимались всем только ты и Дав, да и то — ты уходишь в отпуск, Дав уезжает обратно в Мельбурн. И ты еще хочешь меня убедить, что дело не пытаются закрыть?

Врать ей Кэшин не мог.

— По-моему, всё хотят спустить на тормозах, — сказал он. — Старик умер, мальчишки погибли, времени у нас вагон. Трудно вести расследование, когда все вокруг кипят от ненависти. Кто нам что скажет?

— Это ты про Даунт?

— Про Даунт.

Она отхлебнула кофе и спросила:

— Джо, как ты считаешь, возможно, что мальчишки не нападали на Бургойна?

Дров в камине хватало, но он все-таки подбросил еще, подошел к музыкальному центру и поставил Бьёрлинга. Баланс немного уплыл, он подкрутил его и ответил:

— Да. Возможно.

— Значит, если это были не мальчишки, тогда не надо беспокоиться о том, чтобы Даунт остыл. Можно не снимать с них обвинение и продолжить розыск убийцы, так?

— Хелен, меня откомандировали из отдела убийств в Порт-Монро. У них ничего не выходило, и они привлекли меня. Затем случилось то, что случилось.

— А Хопгуд имел какое-то отношение к этим перестановкам?

Кэшин снова сел.

— При чем тут Хопгуд?

— При том что он же хозяин Кромарти. Мне говорили, что начальник участка в сортир не пойдет без одобрения Хопгуда.

— Ну, я живу в Порт-Монро. Может, до тебя такие слухи и доходят, а я ничего подобного не слышал.

Они внимательно посмотрели друг на друга поверх кружек. Хелен медленно опустила ресницы и произнесла: