Энджи Фримен - Длиною в жизнь

• Название: Длиною в жизнь
• Автор: Энджи Фримен
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1101-3

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, утверждал философ, подразумевая, что время уходит безвозвратно. Однако история Кевина и Трейси является исключением из правила. Потеряв единственного ребенка, они не смогли дальше жить вместе и развелись. Но с Кевином случилось несчастье, он потерял память, и никто, кроме бывшей жены, не может помочь ему вспомнить все. Когда Трейси вновь встречается с Кевином после двух лет разлуки, она понимает, что любит его. Время повернуло вспять, однако между ними по-прежнему стоит трагедия прошлого…

---

— Поедем домой, — сказала она.

— Это лучшее предложение из тех, что я слышал за весь вечер!

11

Трейси достала из ящика комода сверток, завернутый в белый целлофановый пакет, и положила его на кровать. В комнате было тихо, лишь через открытое окно снаружи доносилось пение птиц. Окружающий мир был преисполнен умиротворения, что составляло яркий контраст с бушевавшим в душе Трейси смятением.

Трейси сунула руку пакет и достала белый альбом, обложку которого украшали цветы, зверюшки и бабочки. Осторожно погладив его, она почувствовала, что задыхается от волнения. Трейси закрыла глаза. Там, в этом альбоме, хранилась ее величайшая радость и величайшая боль.

Нужно всего лишь открыть и взглянуть, но Трейси была не в силах это сделать. Сейчас она совершенно не готова к тому, чтобы смотреть на хранившиеся там фотографии. Когда угодно, но только не сейчас.

Этой ночью ей приснилась Далси, и сон оказался настолько ужасным, что Трейси проснулась от собственного крика. Сев на кровати, она тревожно прислушалась к гулким ударам своего сердца.

Кевин немедленно проснулся и, ласково обнимая Трейси, как мог, попытался ее успокоить:

— Все в порядке, все хорошо, я с тобой.

Трейси судорожно всхлипнула и вытерла мокрое от слез лицо. О Боже, подумала она, только бы это не началось снова!

Ей много раз снились кошмары, но за последний год это был первый случай. Дрожа всем телом, Трейси прильнула к Кевину и прошептала:

— Извини…

— Ты кричала во сне. Приснилось что-то ужасное?

— Да, но теперь все в порядке.

Это было сказано не столько для Кевина, сколько для собственного успокоения. Надо встать, что-нибудь выпить и посмотреть по телевизору какую-нибудь безобидную чушь — все это поможет изгнать из сознания угнездившиеся там страхи.

— Ты не хочешь поговорить со мной об этом? — ласково спросил Кевин.

— Нет, я просто хочу, чтобы все это кончилось. — Трейси мягко высвободилась из его объятий и спустила ноги с кровати. — Пойду выпью воды.

— Я принесу! — вызвался Кевин и откинул одеяло, но Трейси жестом остановила его.

— Нет-нет, мне надо немножко походить, чтобы разогнать остатки кошмарного сна.

Она приготовила себе чай, после чего устроилась на софе и, включив телевизор, стала искать что-нибудь такое, что смогло бы ее хоть немного развлечь.

Реклама собачьего корма. Ток-шоу о проблемах глобального загрязнения среды. Автомобильная погоня под завывание сирен. Безнадежно. Трейси выключила телевизор и отпила глоток чаю.

В гостиную вошел Кевин и, сев рядом с Трейси, осторожно погладил ее по щеке.

— Допивай и пойдем, а то я чувствую себя одиноким.

— Хорошо.

Когда они снова оказались в постели, Кевин обнял ее так нежно и надежно, что Трейси уснула практически мгновенно.

Проснувшись и открыв глаза, Трейси с удивлением обнаружила, что Кевина рядом нет, зато откуда-то доносится негромкая грустная мелодия.

Трейси слушала музыку, чувствуя, как тело покрывается мурашками. Кевин играл на пианино, причем играл с вдохновенным отчаянием, которое поразило Трейси в самое сердце. Она никогда не слышала от него подобной игры — с надрывом, с болью и печалью.

Спрыгнув с кровати, она накинула халат и направилась в гостиную. Кевин музицировал в темноте, его поза выражала такую муку и отчаяние, что Трейси, остановившись за его спиной, не посмела заговорить первой.

Внезапно Кевин перестал играть и, резко выпрямившись, застыл. Трейси почувствовала, как по комнате разлилось напряжение — словно звуки все еще вибрировали в воздухе, мелкими иголками покалывая ее оголенные нервы. Трейси так захотела утешить Кевина, почувствовать теплоту его тела, что не выдержала и осторожно положила руки ему на плечи.

Кевин мгновенно обернулся и, обняв Трейси, спрятал лицо на ее груди.

— Что случилось? — тихо спросила Трейси, заметив, что его сотрясает крупная дрожь.

— Не знаю. На меня словно что-то нашло.

Несколько минут они молчали, прислушиваясь к взволнованному дыханию друг друга. Затем Кевин выпрямился и медленно переместил руки с талии на груди Трейси и хрипло пробормотал:

— Пойдем в постель.

Кевин любил ее с такой отчаянной страстью, что Трейси поначалу испугалась. Его словно распирала какая-то необузданная сила, а вожделение казалось ненасытным. Но очень скоро в Трейси вспыхнул ответный огонь, и теперь она молила только об одном: чтобы этот безумный, всепожирающий натиск страсти продолжался как можно дольше…

— Трейси, — сказал Кевин, не разжимая объятий, — я люблю тебя. Обещай мне, что ты никогда меня не бросишь.

— О, Кевин, я же люблю тебя!

— Ну, пожалуйста, — охрипшим от волнения голосом попросил он, — пообещай, что, даже если я так и не смогу вернуть себе память, ты все равно меня не бросишь.

— Я никогда тебя не брошу, — прошептала Трейси, закрывая глаза.

Кевин уснул быстро. Она прислушивалась к его ровному дыханию и вспоминала день, когда решила покинуть его. Взяв только самое необходимое, Трейси поймала такси и отправилась в аэропорт, где села в самолет, который унес ее из Боуэна.

Накануне они с Кевином были приглашены на коктейль. На вечеринке Трейси вела себя как лунатик, будучи не в состоянии поддерживать беседу и улыбаться окружающим. Ничто больше не имело значения, ничто, кроме непрерывной боли от утраты ребенка.

Из транса ее вывел чей-то громкий смех. Смеялся Кевин — громко, уверенно, запрокинув голову — и казался беззаботным и счастливым.

Вид смеющегося мужа настолько шокировал Трейси, что она застыла на месте, не в силах оторвать глаз от веселой компании из трех человек, среди которых была и ее подруга Ребека. А оживленный разговор, в котором участвовал Кевин, продолжался. Возможно, Ребека рассказывала одну из своих дурацких историй, связанных с ее фермой, поскольку слушатели веселились от души, и их громогласный смех напоминал Трейси шум прибоя.

Закипая от ярости, она пристально вглядывалась в веселое лицо мужа. Как он посмел смеяться, да еще так громко?! Как он вообще может веселиться, когда их жизнь разлетелась в клочки?!

Его это не заботит! — мелькнула у нее ужасная мысль. Да он просто чудовище!

И тогда Трейси бежала. Подальше от Кевина и от его развеселой компании, подальше от шумной вечеринки и от эгоистичных в своем счастье людей — бежала, как если бы невидимое зло гналось за ней по пятам.

Она очнулась, лишь когда наступила на что-то острое, и обнаружила, что идет босиком по шоссе, но куда и откуда — не могла вспомнить. Однако это открытие ничуть не взволновало Трейси — она непрерывно плакала и вместе со слезами из нее уходили силы.

Устав, она присела на первую попавшуюся скамью. Трейси не сознавала, где находится, однако это ее совсем не заботило. Ее даже не заботило, что из порезанной ноги сочится кровь. В ее сознании прочно засел Кевин: он смеялся, смеялся, смеялся…

Сколько времени прошло с тех пор, когда они в последний раз смеялись вместе? Как давно она не чувствовала себя счастливой? И будет ли она когда-либо вновь счастлива?

Через какое-то время Трейси ослепил яркий свет фар. Подъехала машина, из которой вышел Кевин. Но стоило ему подойти, как Трейси закричала от ненависти и обиды. Она не хочет его больше видеть! Ему абсолютно безразличен тот факт, что их дочь умерла! Ему абсолютно безразлична она сама и ее чувства, поэтому ей нужно только одно: чтобы он навсегда оставил ее в покое!

Однако Кевин, действуя почти насильно, подвел ее к машине и усадил. Всю дорогу до дома Трейси кричала и билась в истерике, без конца обвиняя мужа в самых ужасных грехах, но не услышала в ответ ни слова. К тому времени, когда они подъехали к дому, Трейси обессилела и умолкла.

— Садись, — приказал Кевин, когда они вошли в гостиную.

Трейси послушно села. На мрачном лице мужа не осталось и следа былого веселья. Кевин казался ей чужим и незнакомым.

— Где твои туфли?

— Не знаю.

Трейси действительно не знала. Скорее всего, сняла их и оставила где-то на шоссе. Впрочем, сейчас ее меньше всего заботила судьба туфель.

Тем временем Кевин принес наполненный теплой водой пластмассовый тазик, полотенце и аптечку. Трейси отрешенно следила за его действиями и никак не отреагировала, когда Кевин принялся мыть ее ноги. Затем он смазал рану антисептиком и забинтовал. Трейси отстраненно наблюдала за руками мужа, словно это были неодушевленные предметы вроде лампы или канделябра, и не испытывала к нему ни благодарности, ни признательности — вообще ничего.

Закончив с оказанием первой помощи, Кевин сел на стул напротив Трейси и чуть наклонился вперед.

— Итак, ты убежала лишь потому, что тебя возмутил мой смех?

— Да, — тихо ответила она. — Наверное, тебя очень развеселила одна из дурацких историй Ребеки.