Джек Вэнс - Тчаи: Сага странствий

• Название: Тчаи: Сага странствий
• Автор: Джек Вэнс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00352-2

Космический разведчик Адам Рейш — единственный оставшийся в живых из членов экипажа корабля «Эксплоратор», посланного с Земли, чтобы выяснить происхождение сигналов, поступивших из глубин космоса. Звездолет уничтожен ракетой, выпущенной обитателями планеты Тчаи, и Адам оказался в полном одиночестве в мире, где в древности шли ожесточенные войны между представителями диковинных рас, в конце концов поделивших планету между собой и заставивших ее коренных обитателей скрыться в подземельях. Ими же в незапамятные времена были похищены с Земли и порабощены целые народы.

Спасенный вождем кочевого племени, Тразом, Рейш странствует по необъятным континентам планеты со своими друзьями. Перед ним стоят две цели: освободить порабощенных людей и найти космический корабль, чтобы вернуться на Землю...

Созданный воображением патриарха американской фантастики Джека Вэнса таинственный мир — один из самых необычных в мировой фантастике, а невероятные приключения землянина, битвы, поиски сокровищ, страшные тайны, любовь и даже капелька мистики не дадут оторваться от книги.

---

— Интересно! — заметил торговец. — А как же атеист?

— Он не проецирует на мироздание никакого образа и принимает тайны космоса такими, как они есть, не испытывая потребности надевать на них человекоподобную личину. Иначе ему придется воспринимать все созданное им для удобства понимания как нечто непреложное, и он перестанет быть атеистом.

Капитан поднял выше свой бокал, любуясь алым вином, прозрачным под лучом фонаря, и опустошил его одним глотком.

— Возможно, вы правы, но вряд ли кто-нибудь изменит свои убеждения, приняв в расчет то, что вы сказали. Я знал много людей. Проходил возле башен Дирдиров, гулял в садах Синих Часчей и видел замки Ванкхов. Я знаю, каковы на самом деле эти существа и ублюдки — подвластные им люди. Я путешествовал по всем континентам Тчаи, у меня была тысяча друзей и тысяча женщин, я убил тысячу врагов. Мне знакомы обычаи яо, бинтов, валалуки, шемолеи, степных кочевников, жителей болот, островитян, людоедов Раха и Кислована. Я вижу разницу между ними, но вижу и сходство. Все хотят приобрести как можно больше — и в конце концов все умирают. Все без исключения. Мой бог? Старый добрый «Варгаз»! Ну конечно! Как утверждает Адам Рейш, он — это я. Когда «Варгаз» стонет, взбираясь на штормовые волны, я вздрагиваю и стискиваю зубы. Когда он скользит по темной воде под розовой и голубой лунами, я играю на флейте, повязываю себе лоб красной лентой и пью вино. Мы с «Варгазом» служим друг другу, и в тот день, когда корабль погрузится в пучину, я отправлюсь туда же за ним.

— Браво! — крикнул Пало Барба, учитель фехтования, который выпил не меньше, чем капитан. — Знайте все — это и мой девиз! — Он выхватил из ножен рапиру и высоко поднял ее, так что свет фонаря заиграл на блестящей стали. — Она для меня то же, что «Варгаз» для нашего капитана!

— Отец! — крикнула рыжеволосая Эдве. — А мы-то думали, что ты разумный и сдержанный пансогматик!

— Пожалуйста, вложи свою рапиру в ножны, — приказала мужу Вал Дал Барба, — а то еще разволнуешься и кому-нибудь отрежешь ухо!

— Что? Лучший на Тчаи знаток фехтования? Как ты можешь даже вообразить такое? Ну ладно, раз ты велишь... Я меняю свою рапиру на бокал доброго вина.

Беседа продолжалась. Дордолио подобрался поближе к Рейшу, встал рядом и сказал, словно снисходя до разговора с низшим существом:

— Удивительно видеть кочевника, способного вести беседу на отвлеченные темы и умеющего отметить столь тонкие различия между явлениями.

Рейш улыбнулся Тразу.

— «Кочевник» — это вовсе не значит «шут гороховый».

— Не знаю, что о вас и подумать, — заявил Дордолио. — Из каких степей вы родом? Как называется ваше племя?

— Мои степи очень далеко отсюда, мое племя разбросано по всей Вселенной.

Дордолио задумчиво потянул себя за ус.

— Дирдирмен считает, что вы потеряли память. По словам принцессы, вы выдаете себя за человека из другого мира. Молодой кочевник, который знает вас лучше всех, не говорит ни слова. Признаюсь, я испытываю нестерпимое любопытство.

— Это говорит об активности вашего мышления, — заметил Рейш.

— О, да, да! Разрешите мне задать один вопрос, который я заранее готов признать абсурдным. — Дордолио искоса внимательно оглядел Рейша. — Вы считаете себя пришельцем из иного мира?

Рейш засмеялся и, прежде чем ответить, немного подумал.

— Существует четыре возможности, — наконец сказал он. — Если бы я действительно был пришельцем из иного мира, я мог бы признаться либо не признаться в этом. Если бы я не был таковым, то также ответил бы утвердительно или отрицательно. В первом случае могли бы возникнуть серьезные неудобства. Во втором — я оказался бы трусом и потерял к себе уважение. Третий означал бы, что я безумен; следовательно, единственная реальная возможность в ваших глазах — четвертый случай. Таким образом, ваш вопрос, как вы сами признали, абсурден.

Дордолио сердито потянул себя за ус.

— Вы, случайно, не разделяете воззрений членов культа?

— Вероятно, нет. Что это за культ?

— Культ «инспираторов великой реверсии», который в прошлом цикле стал причиной гибели двух наших великолепных городов.

— Но я слышал, что города были разрушены ракетой, запущенной неизвестными.

— Это не важно — культ инспирировал нападение, его члены были причиной наших несчастий.

Рейш покачал головой.

— Непонятно! Жестокий враг разрушает родные города, а ваша ненависть направлена не против этого неизвестного противника, а против образованных и, очевидно, честных представителей вашего собственного народа. Мне это чувство кажется извращенным.

Дордолио окинул Рейша холодным взглядом.

— Ваши высказывания часто граничат с оскорблением.

Рейш засмеялся.

— Пусть будет так. Я ничего не знаю о вашем культе. Что же касается моего происхождения, то предпочитаю считаться потерявшим память.

— Любопытный пробел. Во всех остальных случаях вы очень удачно защищаете свои взгляды.

— Удивляюсь, почему это вас так интересует, — пробормотал Рейш. — Например, что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что действительно явился из далекого мира?

Дордолио надул губы и уставился на фонарь.

— Об этом я еще не думал. Ну хорошо, оставим подобные разговоры. Ведь даже страшно представить себе — древний мир, населенный только людьми!

— Почему же? Почему вы пришли к такому выводу?

Дордолио неуверенно рассмеялся.

— У человека есть темная сторона; он подобен камню, лежащему в застывшей глине. Верхняя сторона, открытая солнцу и воздуху, чиста, но переверните камень и загляните под него — там только грязь и копошатся различные гады... Мы, яо, это хорошо знаем; ничто не может положить конец нашему «авайле». Но достаточно! — Дордолио дернул плечами, потряс головой и снова заговорил снисходительным тоном: — Итак, вы решили отправиться в Кет — что вы намереваетесь там делать?

— Не знаю. Где-то ведь я должен жить. Почему бы не в Кете?

— У нас чужеземцам приходится довольно трудно, — заметил Дордолио. — Очень непросто вписаться в дворцовую жизнь.

— Странно, что вы говорите такое. Цветок Кета уверяла, что ее отец будет рад принять нас во дворце Голубого Нефрита.

— Он обязательно примет вас с почетом, чего требует простая вежливость, но жить во дворце для вас будет так же невозможно, как на дне океана Драсчад. Вы ведь не примете приглашение какой-нибудь рыбки, если она предложит вам поплавать вместе, не правда ли?

— Что может помешать мне жить во дворце?

Дордолио пожал плечами.

— Зачем выставлять себя в смешном свете? Главное в нашей жизни — уметь держать себя в обществе. Что знают кочевники о хороших манерах?

На это Рейшу было нечего ответить.

— Поведение рыцаря диктуется тысячью мелочей, — продолжал Дордолио. — У нас в академии учат, как обращаться к людям разного положения, какие жесты пристали благородным господам и как они должны изъясняться, в чем, признаюсь, я преуспел недостаточно. Нас обучают искусству боя на саблях, фехтованию, генеалогии, геральдике, умению одеваться и сотне других важнейших вещей. Может быть, эти предметы покажутся вам не имеющими большого значения.

Анахо, стоявший рядом, не удержался:

— Более подходящим определением было бы «тривиальными».

Рейш ожидал высокомерной отповеди, хотя бы холодного взгляда, но Дордолио лишь безразлично пожал плечами.

— Тогда, может быть, назовете что-нибудь более важное в вашей жизни? Или в жизни этого учителя фехтования и торговца? Не забывайте, что мы, яо, — раса пессимистов. Мы всегда живем под угрозой «авайле», мы гораздо более мрачные люди, чем кажемся на первый взгляд. Признавая бессмысленность всего сущего, в том числе и нашего существования, мы стараемся как можно полнее использовать тот небольшой запас жизненной силы, которым обладаем, извлекая из каждого самого незначительного события присущий ему шарм. Мы поддерживаем интерес к жизни с помощью различных формальностей и ритуалов. Тривиальность? Упадок? Называйте как хотите.

— Все это прекрасно, — заявил Рейш, — но для чего вам оставаться пессимистами? Почему бы не попытаться найти что-то новое, расширить, так сказать, горизонты? Мне кажется, что вы воспринимаете гибель ваших городов с удивительным безразличием. Конечно, мстительность никак нельзя назвать благороднейшим из человеческих качеств, но еще хуже безвольно склониться под бременем обстоятельств.

— Ну... — пробормотал Дордолио, — как варвар может оценить безмерность нашего несчастья и след, оставленный им? Большая часть «инспираторов» нашла для себя выход в «авайле». Их деяния и искупление грехов внесли какое-то оживление в нашу жизнь. Больше у нас ни на что не хватило энергии. Если бы вы происходили из благородной касты, я бы вырвал ваше сердце из груди за то, что вы осмелились обвинить нас в безучастности и трусости.