Федор Достоевский - Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное

• Название: Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное
• Автор: Федор Достоевский
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1991

В десятом томе Собрания сочинений Достоевского печатается окончание (четвертая часть и эпилог) романа «Братья Карамазовы». Кроме того, в данном томе публикуются наброски и планы романов, повестей и рассказов, которые Достоевский задумывал в разные годы жизни, но которые не были им осуществлены (или в ходе дальнейшей творческой работы замыслы их претерпели существенную эволюцию, в результате чего их темы, образы и ситуации были использованы писателем в модифицированном виде в других его романах и повестях). Особый раздел составляют немногочисленные стихотворения, сатирические и шутливые наброски Достоевского.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

213

Их изучения, хоть и точные (Лев Толстой, Тургенев), как бы чуждую жизнь открывают. Один Пушкин настоящий русский. — И Толстой, и Тургенев были для Достоевского представителями ставшей уже фактом истории «помещичьей литературы». Будучи самыми талантливыми последователями Пушкина, они, с точки зрения Достоевского, не могли достигнуть целостного понимания народного духа и особого исторического назначения России, ибо «столь ярко» описанная ими «жизнь средневысшего нашего дворянского круга» «есть уже слишком ничтожный и обособленный уголок русской жизни» (Дневник писателя. 1877. Янв. Гл. I, § 5).

О Пушкине как об истинно национальном поэте Достоевский впервые писал в журнале «Время» в 1861 г.: «Дух русский, мысль русская выражались и не в одном Пушкине, но только в нем они явились нам во всей полноте <…> как факт законченный и целый…» (см.: Ряд статей о русской литературе. I. Введение — XVIII, 69). В «Житии» он вернулся к этой мысли, подготовив тем самым содержащееся в «Дневнике писателя» (1877. Июль-август. Гл. II. § 3) и главным образом в Пушкинской речи 1881 г. обоснование особого места Пушкина в русской литературе.

214

Кончает воспитательным домом у себя и Гасом становится. — О Ф. П. Гаазе см. в подготовительных материалах к «Преступлению и наказанию» (VII, 77, 80 и др.), в тексте романа «Идиот» и в комментариях к нему (наст. изд. Т. 6. С. 405–406, 656).

215

Как его — и M<илюко>вы<?> считают за ничто. — Вероятно, имеется в виду семейство критика, историка литературы и педагога А. П. Милюкова (1817–1897). Достоевский был с ним в приятельских отношениях с 1840-х годов, но в 1867 г., в связи с перипетиями личной жизни Милюкова, его деспотизмом по отношению к дочери, писатель отзывается о нем иронически. Об изображении Милюкова в «Бесах» в лице Виргинского см. в примеч. к т. 7. С. 725.

216

…поругался с С<алтыковы>м (?) — Идейные расхождения «почвенника» Достоевского с M. E. Салтыковым-Щедриным как одним из руководителей «Современника» резко обозначились к 1862–1863 гг. и отразились в ряде полемических выступлений писателей друг против друга.

217

…поэтическое представление вроде «Сна Обломова» о Христе… Главу «Сон Обломова» (из романа И. А. Гончарова «Обломов») Достоевский встретил с восхищением еще в 1849 г., когда она впервые была опубликована. В черновиках «Преступления и наказания» намечался сон героя о Христе по образцу «Сна Обломова». В «Дневнике писателя» Обломов и Лаврецкий из «Дворянского гнезда» Тургенева определялись как типы, в которых все «вековечное и прекрасное» рождено соприкосновением «с народом». «Они, — писал Достоевский, — заимствовали у него его простодушие, чистоту, кротость, широкость ума и незлобие в противоположность всему изломанному, фальшивому, наносному и рабски заимствованному» (XXII, 44).

218

Пустынник — Мария Египетская. — Мария Египетская (VI в. н. э.) — христианская подвижница; согласно легенде, была в молодости блудницей, присоединилась к паломникам, шедшим в Иерусалим. Обратившись к богоматери, была ею допущена до Креста господня. После этого сорок семь лет провела в покаянии в пустыне Иорданской. О Марии Египетской писатель упоминает в письме к Ю. Ф. Абаза от 15 июня 1880 г., а также в романах «Преступление и наказание», «Подросток», черновиках «Братьев Карамазовых».

219

Пружанская — Мария Орестовна (урожд. Евецкая, род. 1850) — жена И. X. Пружанского, студента Медико-хирургической академии, принимавшего участие в революционных волнениях 1869 г. и привлекавшегося к следствию по нечаевскому делу. Достоевский мог узнать о ней от Н. П. Сусловой (сестры А. П. Сусловой), связанной с революционным движением того времени, также учившейся в Швейцарии и еще в 1867 г. ставшей первой из женщин доктором медицины в России.

220

Пустота души нынешнего самоубийцы. — Фраза эта приписана на полях. Вопрос о самоубийствах и их причинах чрезвычайно волновал писателя: Начиная со второй половины 60-х и в начале 70-х годов волна их нарастала. Достоевский специально обратился к теме самоубийства и как художник — в «Бесах», «Подростке» и «Кроткой», и как публицист — в «Дневнике писателя».

221

Апокрифическое евангелие. (NB. Искушение дьяволово, глиняная птица перед нищими духом…) Евангельский сюжет об искушении Христа (Евангелие от Матфея, гл. 4, ст. 1 —11, от Луки, гл. 4, ст 1-13) встречается в произведениях Достоевского многократно. О значении его в творчестве писателя см. в примечаниях к роману «Идиот» (IX, 398, 464). Тему первого искушения Христа — «превращение камней в хлебы» — Достоевский связывает с идеей социализма. В первой главе второй части романа «Подросток» Версиловым дается развернутое обоснование этой «великой», но «второстепенной» идеи. В письме к В. А. Алексееву от 7 июня 1876 г Достоевский идее «превращения камней в хлебы» противопоставляет идеал жизни духовной, идеал Красоты, понимаемой писателем как «самопожертвование своим добром ради ближнего». (XXIX, кн. 2, 85). В «Братьях Карамазовых» тема дьяволова искушения стала основой поэмы «Великий инквизитор». Сюжет об ожившей птице, вылепленной Христом в детстве, восходит к апокрифическому (т. е. не вошедшему в церковный канон) Евангелию от Фомы. «Нищие духом» — выражение из Евангелия от Матфея (гл. 5, ст. 3).

222

…(описание эффекта чтений Гоголя, «Тараса Бульбы»). — Это автобиографический мотив (см.: Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. СПб, 1883. Т. 1. С. 49).

223

…волостной писарь (корреспонденцией дозволяется). — В записной тетради Достоевского 1874–1875 гг. также имеется запись о волостном писаре, «высекшем бабу», со ссылкой на корреспонденцию в «С.-Петербургских ведомостях», где сообщался следующий факт: «В одно волостное правление вызвана была крестьянка для разбирательства по поводу мелочной домашней ссоры. Несчастная не успела вымолвить слова в свое оправдание, как грозный писарь (нижний воинский чин) крикнул: «Розог». Беззащитную женщину <…> повалили на пол и наказали двадцатью пятью ударами. По окончании операции женщину вытолкали за дверь. Муж наказанной дерзнул спросить, за что наказали жену его. За свою дерзость и муж поплатился тем же: и его наказали 25 ударами за грубость пана писаря» (С. — Петербургские ведомости. 1874. 1 мая. № 118).

224

…200 миллионов голов… — Мысль о возможности гибели миллионов людей ради дела революции присутствовала в разговорах «нигилистов» уже в романе «Бесы» — см.: наст. изд. Т. 7. С. 92

225

..замученный ребенок. — Ср. в «Братьях Карамазовых» слова Ивана в главе «Бунт»: «…от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка» (наст. изд. Т. 9. С. 275).

226

Дрезденская Мадонна, Лизав<ета> Кузьминишна. — Сходная запись («Лизавета Кузьминична и дрезденская Мадонна») содержится в позднейшей рабочей тетради Достоевского (№ 15) конца 1875— первой половины 1876 г. в перечне тем для мартовского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. Возможно, что в обеих записях имеется в виду не «Сикстинская мадонна» Рафаэля, а дрезденская копия с картины Г. Гольбейна младшего «Мадонна с семьей бюргермейстера Я. Мейера», упоминаемая в романе «Идиот». Лизавета Кузьминична — очевидно, дрезденская знакомая Достоевских (возможно, их служанка или няня Л. Ф. Достоевской).

227

Страхов. Сватовство — Я на вас женюсь. — По-видимому, героем полуанекдотического рассказа, отраженного в данной записи, должен был стать философ и критик H. H. Страхов (1828–1896), а сюжетом — история несостоявшегося его сватовства, в какой-то мере, хотя и отдаленно сходная с историей подобного же несостоявшегося сватовства Кознышева в «Анне Карениной» Л. Толстого (ч. VI, гл. 4–5): после сытного обеда старый холостяк Страхов по нерешительности не смог подавить своих колебаний и «не объяснился» с невестой, на которой его хотели женить хозяева дома, пригласившие их для этой цели к обеду.

Указанный эпизод «Анны Карениной» был опубликован впервые в журнале «Русский вестник» (1877, № 1) через два года после того, как сюжет был зафиксирован Достоевским. Оба замысла возникли, таким образом, независимо друг от друга, да и герои их имели разных прототипов: по предположению мемуаристов и биографов Толстого, в основу истории несостоявшегося объяснения Кознышева с Варенькой лег скорее всего эпизод из биографии брата писателя С. Н. Толстого, не решившегося сделать предложение сестре С. А. Толстой, Т. А. Берс (впоследствии по мужу Кузьминской).