Эмилия Остен - Преданность и предательство

• Название: Преданность и предательство
• Автор: Эмилия Остен
• Жанр: Исторические любовные романы

Титания, дочь вождя даков, полюбила. Но не человека, принадлежащего к ее племени, не того, кого отец с гордостью назвал бы своим преемником. Ее избранник – римлянин, из тех, кто пришел в Дакию, считая ее провинцией Рима. Теперь, перед угрозой нашествия варваров, ситуация обострилась. Даки и римляне больше не друзья. Сердце Титании разрывается на части: как тяжел выбор между любовью к мужчине и преданностью собственному народу.

Литературная обработка Екатерины Полянской.

---

– Да. – Лар Элий не счел нужным лгать.

– Ты жесток, римлянин. – Ее голос был холодным, как горный ручей.

– Я честен. Но я еще не принял решения. Как я и сказал, мне нужно подумать, Титания Корва. – Лар Элий не видел причин лгать и кривить душой.

– Что–то поможет тебе принять решение? – Нотки настойчивости и какое–то смутное напряжение.

– Нужное тебе решение? – Лар Элий во всем любил ясность.

– Да, – тоже не стала уклоняться от ответа Титания.

– Ты тоже откровенна, девочка.

– Я не девочка, если ты еще не заметил, Лар Элий. – Титания двумя руками откинула полотно гиматия, лунный свет рассыпал отблески по диадеме в черных волосах. – Мне почти двадцать. Я умею сражаться, командовать людьми и принимать решения. Если бы я была мужчиной, ты бы не посмел назвать меня «мальчиком». Это было бы оскорблением, которое тебе бы пришлось смыть кровью, я полагаю.

– Прости, я не хотел тебя оскорбить, – с поклоном отступил Лар Элий.

Только сейчас он заметил, что девушка почти одного роста с ним. Кажется, в Титании не осталось ничего от прежнего мальчишки–сорванца, бегавшего по двору с деревянным мечом. Разве что твердый характер. Лар смутно помнил, какой она тогда была. Очень смутно. Это было словно давний и тяжелый сон, во время которого тяжело дышать и начинает сильно колотиться сердце.

– Оставим это, – вздохнула Титания. – Все равно я не думаю, что смогла бы заставить тебя заплатить кровью, скорее, ты бы меня просто прирезал, как неразумного теленка.

Лар Элий, конечно, знал, что женщины из даков часто сражаются не хуже мужчин, даже видел собственными глазами, как жена одного из его ветеранов гоняла мужа по двору тупой стороной пилума[10], заподозрив в измене. Действовала женщина настолько уверенно, что Лар даже начал опасаться за жизнь своего боевого товарища. Но, несмотря на все свое теоретическое и практическое знание, он не мог представить себе Титанию в доспехе и с мечом. Впрочем, он не мог представить себе эту девушку за женскими занятиями. В постели… в постели мог, но с большим трудом. Казалось, перед ним в ночи стоит богиня, вырезанная из мрамора резцом скульптора и ожившая в лунном сиянии.

– Я не сомневаюсь, что ты была бы достойным противником. – Лар Элий не стремился, чтобы это прозвучало комплиментом, но Титания явно сочла его слова похвалой.

– Я не хочу быть твоим противником, я хочу быть союзником, почтенный Лар Элий. – Ее голос смягчился, потек горьким осенним медом. – И, чтобы мое желание сбылось, нужно, чтобы и ты захотел быть нашим союзником.

– Мы не враги, ты же знаешь, – смягчился ветеран.

– Мы соседи, а это совсем не то, что союзники, – возразила Титания.

– Ты говоришь со мной по поручению отца?

– Нет, я говорю с тобой от своего имени, но отец склонен прислушиваться к моему мнению.

– Как и ко мнению Клева Лонгина, если я верно понимаю, – напомнил Лар Элий.

Титания поморщилась, лунного света было достаточно, чтобы рассмотреть эту недовольную гримаску. На мгновение девушка перестала напоминать ожившую статую богини и стала похожа на драчливого котенка.

– Если мне будет нужно, Клев Лонгин подчинится, – уверенно, но с явным неудовольствием ответила Титания.

– Мне остается лишь верить тебе на слово, потому что ни один римлянин не склонится перед женщиной. – Лар Элий, несмотря на долгие годы, проведенные в Дакии, так и не смог привыкнуть к тому, какой свободой и независимостью пользуются женщины даков.

– Я – дочь вождя. – Титания вскинула голову. В словах ее звучала спокойная уверенность. – Он подчинится.

– Хорошо. – Спорить с ней Лару Элию не хотелось. – Но подчинится ли тебе отец?

– Он же сказал, что я говорю его голосом, римлянин. – Теперь в ее голосе звучало явное раздражение.

– Хорошо, я принимаю, что ты имеешь власть. Так чего же ты хочешь? – Лар Элий не обратил ни малейшего внимания на ее неудовольствие.

– Ты слышал уже. Но чего хочешь ты? – Титания сделала два коротких шага и оказалась совсем рядом. Ветерок пошевелил складки ее туники, и тонкая ткань коснулась колена Лара Элия. – Денег? Нет. Власти? Она у тебя есть. Покоя? Покойнее тебя может быть только могила. Рабов? Твои ветераны работают, как волы, от рассвета до заката. Удовольствий? – Она шевельнулась, придвинувшись еще чуть ближе. – Не похоже. Продолжения рода?

Лар Элий не сделал ни одного движения. Он не приблизился к ней, но и не отдалился. Просто стоял, скрестив руки на груди, и смотрел ей прямо в глаза.

Спустя бесконечно длинную минуту, наполненную лишь журчанием фонтана и шелестом листьев, он ответил:

– У меня есть все, что мне нужно.

Римляне уехали рано утром, Титания еще спала. Но перед отъездом Лар Элий Север пообещал прислать людей и материалы для строительства каструма, который он посоветовал возвести на прежнем месте.

Глава 3

– Эх, мой друг. – Луций Веллий смахнул пот со лба и отложил угломер в сторону. – Вот уж не думал, что мне когда–нибудь опять придется строить военный лагерь.

В легионе Луций дослужился лишь до центуриона, так что тяжелую работу он знал не понаслышке. Как, впрочем, и Лар Элий, ибо префектом лагеря может стать только прослуживший не менее пятнадцати лет легионер, начавший с самых низов.

– Молись богам, чтобы тебе не пришлось больше никогда сражаться. Строительство лагеря стоит того, что даки будут нашими добрыми соседями. – Лар Элий взобрался на помост, сооруженный в центре будущего каструма, Луций последовал за ним.

Лагерь уже был полностью размечен, так что теперь оставалось лишь копать, копать и копать. Три четверти работ по возведению каструма – землекопные, лишь оставшаяся четверть – задача плотников и каменщиков. На строительство Лар Элий привел не больше десятка человек, которые должны были возглавить команды даков, но самому все же пришлось поехать: только он знал все этапы работ от начала и до конца. Возведение каструма являлось прямой обязанностью префекта лагеря. Лар Элий уже и не помнил, сколько лагерей было разбито под его руководством и сколько он выкопал собственноручно.

Солнце жарило. Ни облачка над горами, ни намека на то, что придет дождь и принесет с собою долгожданную прохладу. Сейчас ее можно найти лишь в ущельях, где скалы заслоняют солнце, пленяя величественной и сумрачной красотой. Или у Красного озера, что спрятано в горах; рассказывают, что много лет назад в лесной ручей упала скала, запрудив ручей и превратив его в озеро. Часть леса оказалась затопленной. Деревья сгнили, но их корни продолжают возвышаться над гладью озера. Зрелище необычное и немного жуткое.

– Ты выглядишь на десяток лет моложе, – хмыкнул Луций, рассматривая друга. – Кажется, ты по этому скучал.

– Нисколько, – не задумываясь, ответил Лар Элий, но потом покачал головой. – Ты прав, мне, как это ни странно, не хватает… даже не знаю чего.

– Тебе не хватает работы, друг мой. Ответственности у тебя и сейчас в достатке, а вот настоящей работы… Ты стал тыловой крысой. – Сразу же пустился в объяснения Луций Веллий. Он вообще очень любил рассуждать о причинах и следствиях людских поступков.

– И ничуть не жалею. Или ты не навоевался еще, Рустик[11]?

– Навоевался, конечно. – Луций даже гордился своим прозвищем, которое полностью отражало его склонности и познания. Хотя ветвь семьи Веллиев, из которой он происходил, и жила уже несколько поколений в Городе[12], но многочисленные родичи по–прежнему оставались мелкими землевладельцами. Луций в детстве часто проводил время в деревне, где и поднабрался знаний, оказавшихся столь необходимыми после выхода в отставку.

Полезнее знать несколько мудрых правил, которые всегда могут служить тебе, чем выучиться многим вещам, для тебя бесполезным.

– Но ты прав, что–то я расслабился, подзасиделся. Иногда приятно тряхнуть стариной, – согласился с доводами друга Лар Элий.

– Ну, не такие уж мы и старые, – рассмеялся Луций. – Ты же слышал, сколько детишек народилось у нас в последнее время.

– Иногда мне думается, что я лет на десять старше тех, что одновременно со мной вышли в отставку, – вздохнул Лар Элий. Временами ему казалось, что он уже старик, что жизнь катится к закату, что осталось совсем немного до могилы.

– Ты всегда был старше своих ровесников лет на десять, – пожал плечами Луций. – Даже когда нам было всего по десять.

– Любишь ты все преувеличивать. – Лар Элий еще раз окинул строящийся каструм внимательным взглядом. – Как ты думаешь, не совершаем ли мы ошибки, отдавая крепость в руки дакам?

– А ты бы предпочел отдать Патависсу готам? – прищурился Луций. Нет, он не осуждал друга, Лар Элий просто размышлял над возможными вариантами, чтобы выбрать лучший с точки зрения римского поселения.