Антон Санченко - Вызывной канал

• Название: Вызывной канал
• Автор: Антон Санченко
• Издательство: Пересвет
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2003
• ISBN: 966-7505-38-3

Большинство рассказов из этой книги можно найти в сети. Однажды один из них даже выиграл конкурс сетевой литературы "Тенета-2002". В книге они лишь собраны под одной обложкой и сопровождаются предисловием Виктора Сильченко и словариком морских терминов. То есть — на любителя бумажных носителей.

После выхода книги из печати были замечены следующие особенности:

* У неё ужасно пачкающаяся обложка, которую необходимо сразу же чем-то обернуть. Полиграфисты слишком буквально восприняли желание автора отобразить пачку "Беломора".

* Она на скобочках и не рассыплется после первого прочтения.

* Она заставляла безудержно смеяться заключённых в камере херсонской тюрьмы капитанов, которые ожидали суда за совершенную аварию на транспорте.

* У женщин, которые неосторожно начинали читать рассказ "Херсон-Батуми" с поставленным на огонь чайником, чайники выкипали сгорали, даже если были со свистками.

* Один её экземпляр обошел вокруг мыса Доброй Надежды.

* Она писалась около десяти лет действующим моряком, а не филологом.

* Карта на обложке — не в проекции Меркатора, и запрещено использовать её для навигации, хотя у моряков и бытует поговорка "идём по пачке Беломора".

---

— Да на каких пятерых, девушка? Там и одному делать нечего было.

Сирена убежала жаловаться Зюзькину.

Оркестр устал, как караул под командой матроса Железняка.

Отходили мы по полной программе: пограничник у трапа, прибытие комиссии. Прапорщик тщательно проверяет соответствие анфасов с утвержденными печатью паспортного стола образцами, сомневается в том что, румяный пухлощекий красавец в паспорте и Бизнесмен Альбертович после N-дневных проводов в Грецию — одно и то же лицо.

Таможенный досмотр:

— Валюта, оружие, наркотики, запрещенные к вывозу предметы? Предприимчивые армяне вступают в длительные переговоры со старшим смены. Предварительные переговоры с нашим старшим уже привели к тому, что в каюткомпании все четыре переборки украшены видами горы Арарат в разных ракурсах, в том числе явно с турецкой территории, простынями из нашей бельевой кладовой можно выстелить дорожку от Одессы до Босфора, а телевизорами оборудованы не только салон и каждая каюта, но также малярка, душевая и капитанский гальюн. Так что верещагину дерибасовкого разлива осталось только сверить цифры и скрепить окончательное соглашение крепким рукопожатием. Этот Кэмп-Дэвид армянским парламентом ратифицирован еще до подписания.

Представительный Зюзькин в салоне:

— Света, кохвэ!

Представительские сервилат, сыр, нарзан и коньяк на столе…

Извиняюсь, что-то помощник мой из портнадзора запаздывает… После этой капитанской реплики режиссеру всего этого фарса самое время было кричать:

— Стоп! Стоп! Не верю! — и выпускать свою девочку со стреляющей доской.

"Отход на Пирей. Дубль восемь".

Но не верили уже мы со Спортсменом. Знали уже, чем кончается эта сцена: вернувшийся из портнадзора Серега швыряет в угол портфель с документами, комиссия убирается восвояси, кореша и соседи, пытавшиеся помахать синими платочками с причала, пошатываясь, возвращаются к своим посошкам, а армянские женщины поднимают вой, как над усопшим американским президентом с купюры соответствующего достоинства. Потом Серега говорит нам со Спортсменом: "Я знаю, что у вас есть", — и юморина продолжается.

Мы застряли в первом апреля, как герои в дне сурка. Сагу о кедах мы прослушали столько раз, что по ночам на вахте у трапа нам снилась спортивная обувь. Если бы не регулярно уменьшающиеся запасы в очередной раз сокрытого от таможенного контроля спиртного, мы утратили бы счет времени.

Вариации были незначительны. Число замечаний по судну время от времени менялось. Рекордной стала цифра двадцать два, когда Герцен писал особенно мелким почерком. Но в целом наблюдалась тенденция к их уменьшению. Серега пошел с протянутой рукой по окрестным пароходам и постепенно укомплектовал пароход пиротехникой, свистками и отпугивающей акул краской для спасжилетов. И еще: Спортсмену иногда удавалось вместо картошки стащить сервилат из-под носа у таможни.

Не помню, на каком дубле Зюзькин заметил, что что-то подобное с ним давеча уже было, потому что Бизнесмен Альбертович в иные дни успевал заказывать комиссию на отход дважды. Открытие поразило его, как выпавший из календаря спутников Магеллана день поразил умы ученых мужей того времени.

— Ничего без меня сделать не можете, — как Америго Веспуччи Колумбу, заявил Зюзькин Сереге, и, разогнав со своей ллойдовской мицы вертолеты, убыл на берег.

Зюзькин не был бы капитаном повышенной проходимости, если бы его ставили в тупик всяческие нестыковки между морским и речным Регистрами Союза ССР. Если высокие договаривающиеся стороны за семьдесят лет советской власти не нашли времени обсудить, сколько спасательных плотов с каждого борта должны автоматически раскрыться на глубине четырнадцати метров над затонувшим вследствие непреодолимого воздействия стихии судном, и следует ли моряку представать перед Николаем Чудотворцем в спасательном хомуте отечественного производства, или во франтовском польском спасжилете, а регулярное судоходство, тем не менее, поддерживалось все семьдесят лет за исключением военного времени и эпидемий холеры в Одессе, значит существовали секретные фарватеры для выхода из Одесского порта в открытое море, в обход капитана порта и Герцена.

Нет, не даром "проходимец" звучало похвалой в устах Зюзькина.

В 14.00 он убыл с борта.

В 14.40 мы, растянувшись цепочкой по причалу, перегружали с парусника "Дружба" мешки с канадскими гидрокостюмами.

В 15.30 Регистр уже был на борту, и еще с причала убедился, что количество спасательных плотов на нашем левом борту удвоилось и соответствует более жестким требованиям к классу МСП (200 % с каждого борта). В том, что количество плотов спасательных надувных по правому борту уменьшилось до 0 %, капитан Зюзькин убедиться ему не дал, грамотно проложив курс на шлюпочную палубу через капитанскую каюту, и вовремя отдав команду: "Света, кохвэ!"

Кофепитие затянулось до того, что наш со Спортсменом мировой рекорд в скоростном перетягивании четырех плотов с борта на борт так и не был засвидетельствован судейской коллегией.

В 15.50 дистанционно управляемый по переносной радиостанции механик дистанционно включил и дистанционно выключил насос, услышав в динамике щелчок прикрепленного накануне на верхней палубе макета переключателя выдачи топлива.

Потом последовал тщательный подсчет количества гидрокостюмов и калькуляция в столбик суммы из членов экипажа по штатному расписанию и армянского многочлена.

С 15.55 до 16.37 Регистр Союза ССР продолжил кофепитие, и нахлестался кофию до того, что забыл свой портфель с гречкой и майонезом в капитанской каюте, и едва был пойман вахтенным у трапа при попытке покинуть судно в лоцпорт противоположного к берегу борта.

16.50–17.01 — Стоим в прежнем положении. Возобновлены работы по погрузке гидрокостюмов. Всего отгружено на учебный фрегат ОВИМУ "Дружба"- 30 (тридцать) комплектов.

16.59 Неожиданное повторное прибытие на борт Регистра Союза ССР за забытым в капитанской каюте портфелем.

17.00 Регистр отзывает ранее составленный акт освидетельствования судна. Капитан Зюзькин уведомляет Регистра, что в данный момент Акт с нарочным вахтенным помощником отправлен капитану Одесского морского порта и предлагает выделить матроса из палубной команды в сопровождающие для облегчения ориентации Регистра в пространстве и сокращения сроков перехода либо до портнадзора, либо до стоянки такси на усмотрение Регистра. Регистр ставит капитана Зюзькина в известность о том, что Акт все равно будет отозван в официальном порядке не позднее, чем в 0800. Капитан Зюзькин отзывает гречку и майонез.

17.14 Капитан Зюзькин убыл для оформления отхода в портнадзоре.

17.15 Комиссия в составе боцмана Юрика, второго механика Дяди Федора и старшего помощника Сереги начала самодосмотр судна для выявления посторонних лиц и предметов, запрещенных к вывозу. Обнаружены трое лиц женского пола и пять лиц мужского пола, три ящика водки и ящик черной икры в каюте N 13.*Запись ошибочна. Одно из лиц мужского пола является фрахтователем судна Б. Альбертовичем. Икра и водка входят в судовые запасы для питания армянского населения на переходе Одесса-Пирей.

17.30 Комиссия закончила работу. Посторонних лиц, и предметов, запрещенных к вывозу не обнаружено.

Вернулся Зюзькин. Учись, Серега, пока батька жив, говорит.

Рассказывает.

Мол, капитан порта даже обрадовался, когда Зюзькина увидел. Чего не заходишь, капитан, спрашивает. Что, устранил уже всё? Молодец! За четыре дня всего-то справился. Тут ваш "Днепровец четвертый", мол, две недели на внешнем рейде из-за ерунды какой-то проторчал.

И Регистру уже успел предъявиться? Отход уже оформляешь? Ну, совсем молодец, не чета бюрократам вашим ГУРФовским. Две недели всё доказать нам пытались, что судно укомплектовано пиротехникой согласно норм вашего регистра карманного. Да купили б на Привозе уже эти три ракеты несчастных, простой судна — куда дороже обходится.

А ты, капитан, молодец. Сразу видно — кооперативный моряк. Быстро отстрелялся. Да не спеши, теперь уж чего. Утром уже отойдешь. В пятницу, вон, даже по приметам в море нехорошо выходить.

А Зюзькин-то прикинул уже, что Регистра ему опасаться вроде как и нечего, раньше двенадцати часов понедельника официальный порядок его никак не сработает, но в субботу снова Герцен на вахте, как бы еще чего не накопал экстрасенс пришельческий. И отвечает капитану порта. Спасибо, мол, я не суеверен. Тот рассмеялся и дал портнадзору добро.

— Ну что ты, Серега, как Станиславский? Заладил: не верю, не верю. Вахту у трапа пойди проверь. Сейчас таможня прибудет.

Торчу я с этих пророков. Иной такого накаркает, что ему же самому лучше сразу в петлю залезть, если хоть десятая часть из предсказанного сбудется. А он, бедолага, еще и расстроен бывает, если греки не сожгут родную Трою точно в предсказанный им день.