Владимир Шмаков - ОСНОВЫ ПНЕВМАТОЛОГИИ

• Название: ОСНОВЫ ПНЕВМАТОЛОГИИ
• Автор: Владимир Шмаков
• Жанр: Эзотерика

Предлагаемая вниманию читателя книга Владимира Шмакова является блестящим результатом дальнейшего развития и углубления тех идей и принципов, которые были разработаны им в изданной ранее работе «Священная Книга Тота. Великие Арканы Таро».

«Основы пневматологии», будучи цельной и логически завершенной книгой, составляют вместе с тем часть его «Системы эзотерической философии».

Эта книга представляет особый интерес именно в наше непростое время — время осмысления своего места в мире и отношений с ним и рассчитана на значительно более широкий круг читателей интеллектуалов, чем «Арканы Таро». Ее единственная публикация была осуществлена в Москве в 1922 году. Отыскать оригинал для репринтного издания не удалось.

Одновременно в издательстве «София» выходит еще одна книга Вл. Шмакова из «Системы эзотерической философии» «Закон синархии и учение о двойственности иерархии монад и множеств».

---

§ 61. Сопряжение с царством идей в категории воли

Сопряжение в волевом трансцендентном опыте актуального сознания человека с царством идей есть эротическое единение его конкретного относительного центра волений с макрокосмическим раскрытием творческих волений Всеобщего. Это есть творческое приобщение к ноуменальной жизни волений Реального, внедрение в Божественную Природу осуществляющих творчество разум 1ых сущностей, сопряжение с жизнетворящими истоками всякого бытия. Это есть погружение в стихию вечного вневременного становления Надмирной Творческой Силы во многообразных иерархиях космоса, запечатлевающих в продлении всех видов протяжения неустанную роскошь ее производящей мощи и всеобъемлемость ее природы. Здесь микрокосм в стремлении выспрь возносится на конечные грани своей индивидуальности и, обвеваясь веянием безбрежности макрокосмического простора, вместе с тем исполняется влечением Безусловного к конкретности. Волевая категория монады, развертывая свои глубинные недра, благодатно проникается творческим устремлением к реализации волений Реальности в различных Ее модусах.

Всякая идея наравне с микрокосмической всеобщностью обладает и особым, именно ей присущим видом конкретности. В отличие от стационарного замкнутого в своем всеединстве принципа, идея существенно обладает иерархическим строением и достигает актуальной конкретизации в эволюционном процессе космоса. Будучи раскрытием принципа, идея в своей глубинной сущности и энтелехии непосредственно причастна стихии Всеобщего в ее макрокосмической безусловности: она есть часть единого нераздельного целого, целое в части и часть в целом, разлитая во всем его всеединстве. Но параллельно с этим идея в своем даже целостном раскрытии в самом его процессе и иерархии ступеней среды утверждает себя так же, как единичное начало, центрирующееся на определенном аспекте Всеобщего и проявляющее определенную часть Его содержания: она есть часть синархического целого, только отражает в себе целое и действует в определенных сочетаниях космических иерархий. Поэтому идеи, в противоположность принципам, субъектно конкретны, а в противоположность монадам — макрокосмичны. При сопряжении актуального сознания в волевом трансцендентном опыте с царством идей, как и в сопряжении с принципами, человек преодолевает относительную обособленность своей личности и достигает высших граней индивидуальности. Но здесь уже не имеет места сопричисление к космической Всеобщности в ее безусловной сверхиндивидуальной стихии веления, но свершается сопряжение в творчестве и через творчество со становящимися конкретными мировыми началами, одновременно обладающими и макрокосмической безусловностью и строгой объективированностью по сущности и в проявлениях единичного конкретного деятеля. Здесь микрокосмическая единичность монады сопрягается с мак-рокосмическою единичностью идеи; конкретное начало, эволютивно воссоздающее в своих тональностях целое, входит в гармоническое творческое содружество с конкретным началом, реализующим в безграничности макрокосма конкретный модус воления трансцендентного: часть, отражающая в себе целое, объединяется с целым в его части. Итак — основным признаком волевого сопряжения актуального сознания в трансцендентном опыте с царством идей является преодоление обособленности личности, развитие индивидуальности до ее высших граней и творческое сопряжение индивидуального начала с относительно бесконечной актуальной конкретностью идеи.

Организация актуального сознания в волевом сопряжении в трансцендентном опыте с царством идей определяется двумя сопряженными категориальными окрасами. Во-первых, волевая природа опыта обусловливает прагматическую организацию эмпирического сознания, отбор его элементов по полезности и иерархизацию его единичных членений по степени важности и целесообразности. Эта организация осуществляется непосредственно общим устремлением сознания, в самом процессе напряженного воления ориентирующем все дифференциальные воления элементов в тяготении к единой цели и прекращающем все виды их частных взаимно-обессиливающих столкновений. В этом опыте со всевозрастающей силой раскрывается стихия конкретной субъектности; эмпирический волевой центр личного начала раскрывается во всей глубине и гармонически реализует свою сопряженность с волевой категорией индивидуальной монады. Непосредственно центрируясь на интуиции надмирного, сознание в то же время не чуждается конкретности волевых центров и действований в феноменальном, подходя к ней как к периферическому актуальному раскрытию в творчестве единой центральной творческой силы. Отсюда вытекает конкретная спекулятивность как самого опыта, как такового, в его онтологической природе, так и организации, путей и методов деятельности эмпирического сознания. Во-вторых, определяющая собственную природу царства идей категория мистики вносит в эмпирическое сознание ей присущий rovoc, В нем развивается непосредственная интуиция реального, равно как и степени его отраженности и искажения в конкретных проявлениях феноменального. Пользуясь этой интуицией, человек как бы воссоздает в себе систему связующих иерархий между стихией всеединства и конкретным эмпирическим. Эти иерархии не получают объективированного выражения, но факт их бытия непреложно устанавливается рождением способности внутреннего подхода к каждому процессу или действенному акту в актуальной природе и непосредственной оценки управляющих ими центров волений в иерархическом достоинстве. Человек приобретает возможность провидеть в жизни и деятельности окружающего конкретного эмпирического феноменологию действительно проявляющихся волевых начал, которые лишь пользуются, как орудиями, непосредственно обнаруживающими себя деятелями низшей среды. Низшие начала хотя и стремятся видимо к непосредственно предстоящим пред ними целям, но в действительности осуществляют задания высших начал и в своем собирательном целом тяготеют к иным, высшим целям. При этом нередко для высшей цели необходимо не. достижение частным низшим деятелем его относительной частной цели, но только соответствующее последней тяготение. Эта частная цель служит только указанием направления, только как бы приманкой, чтобы вызвать некоторое стремление, потребное как составляющее в движении сложной группы элементов. Проявление исконной мистической природы царства идей и дает возможность актуальному сознанию в самом процессе его творчества как бы дифференцировать действенные процессы феноменологии в конкретном эмпирическом и — сопрягаться с теми или иными волевыми деятелями космической иерархии. Эти два категориальных окраса эмпирического сознания при сопряжении в полном трансцендентном опыте с царством идей, нисколько не исключая друг друга, взаимно гармонически дополняют и создают некий простой ритм. Основная категория воли обусловливает внутреннюю его творческую сущность и прагматическую природу его процесса: обертональный окрас мистики делается и движущим императивом, и координирующим направлением на всем протяжении творческих процессов. Эти два категориальных окраса могут быть органически объединены следующим образом: актуальное сознание в своем творчестве и соответствующей ему прагматической организации центрируется hi творческом центре и его иерархически нисходящих волениях определенной данной идеи или их определенного комплекса. Таким образом, здесь свершается не органическое содружество индивидуального микрокосма с макрокосмической всеобщностью, где индивидуальное, оставаясь самим собой, лишь реализует свое место и миссию в целом и в самобытном творчестве, тяготея к своим целям, осуществляет творчество космического центра и его всеединых целей, но искажение и подмена сущности и устремления творчества эмпирического сознания. В самом деле, на ряду с макрокосмической всеобщностью каждая идея обладает особой относительно-бесконечной конкретностью; не отрицая в своей реализации как органическая часть целого, реализацию всех ступеней космической иерархии идей, она в то же время неизменно окрашивает все особо ей свойственными специфическими тональностями. Идея не есть индивидуальность, она не микрокосмична, а макрокосмична, но все же она есть только определенный модус Всеобщего, объемлющий лишь часть его целостного творческого воления. Поэтому эротическое сопряжение в творчестве с частной идеей или с единичной иерархией идей есть одновременно и микрокосмическое расширение природы и пределов творчества эмпирического сознания, и сужение его творческих потенций в соответствующих специфических гранях. При творческой реализации конкретной идеи неминуемо каждый раз происходит привнесение в эмпирическое сознание ее ограничивающих специфических тональностей, т. е. здесь происходит эволютивное движение по иерархической координате лишь в определенном модусе Всеобщего, но способность к творческой реализации всех других идей в их собственных модусах тем самым временно парализуется. Итак — вторым признаком волевого сопряжения эмпирического сознания в трансцендентном опыте с царством идей является временное органическое видоизменение волевого центра сознания, замена целостной индивидуальности специфической конкретностью макрокосмической идеи. При этом все гармонирующее в сознании с данным конкретным модусом творческого воления Всеобщего иерархически развивается, все же остальные волевые элементы и творческие потенции сознания временно парализуются. Сознание делается творческим кинетическим агентом идеи, т. е. место индивидуальности монады замещает идея, хотя и преломленная в соответствующих индивидуальных тональностях.