Александр Калмыков - На пути "Тайфуна" - 2

• Название: На пути "Тайфуна" - 2
• Автор: Александр Калмыков
• Жанр: Альтернативная история

Пишется на http://zhurnal.lib.ru/k/kalmykow_a_w/tayfun2.shtml

---

   Когда с обыском закончили, я наконец поздравил майора с молниеносным обезвреживанием врага.

  -- Я то что, - скромно ответил Куликов. - А как товарищ Ландышева револьвер быстро выхватила, видели? Мы для вас самого лучшего сотрудника подобрали. Я сначала сомневался, стоит ли доверять такую ответственную работу девушке, но когда она продемонстрировала мне свои умения, то решил, что лучшего кандидата не найти.

  -- А как вы определили, что это диверсант?

   Майор с сержантом удивленно переглянулись. Ландышева укоризненно взглянула на меня, а Куликов ехидно усмехнулся.

   - Когда он неожиданно появился, я немного удивилась, - пояснила Наташа, - ведь меня о нем не предупреждали. Но увидев его петлицы, сразу все поняла.

  -- И что же у него такого необычного на петлицах?

  -- А вы не обратили внимания?

  -- Ну почему же, я заметил, что там четыре шпалы.

  -- Вот именно, четыре, - торжественно произнесла Ландышева, - а их больше трех не бывает.

  -- То есть, как это не бывает, - возмутился я. - Их еще прошлым летом ввели. Да вот же у нашего майора госбезопасности тоже четыре прямоугольника на петлицах.

  -- Ввели, да не у всех, - парировала сержант. - Военврач первого ранга остался с тремя шпалами, и теперь он приравнивается к подполковнику.

   - Вот как? Действительно, век живи, век учись. Да как же его пропустили, такого неправильного?

   - Вот кто бы говорил. Боевой командир и то в званиях не разбирается, а тут часовыми санитарки стоят. Можно подумать, они все эти тонкости знают.

  -- А это немецкий шпион? - поспешил я перевести разговор на более актуальную тему.

  -- Нет, конечно, - ответил Куликов, внимательно рассматривающий документы арестованного. - Германия своих диверсантов готовит тщательно, и таких откровенных ляпов не допускает. - Он отложил бумаги, и обратился к Мушкину. - Кто именно вас послал, мы выясним уже сегодня. Но может быть, вы голубчик сразу расскажите, чтобы напрасно не тратить чужое время и заодно свое здоровье.

  -- Скажу, все скажу. - Пользуясь моментом, Мушкин перевернулся на бок, так как лежать на скрученных за спиной руках, которые он придавливал всей своей тушей, ему было очень больно. - Это Молотов. Он часто бывал за границей, и его там завербовали.

  -- Врешь сука, - возмущенно воскликнул я, и в качестве аргумента, подтверждающего свою правоту, пнул оппонента в бок. - Я точно знаю, что Молотов никогда не интриговал, - это уже майору.

  -- Меня послал Хрущев, - завопил Мушкин, стараясь придать своему голосу побольше искренности. - Он связан с украинскими националистами, и хочет свергнуть советскую власть.

  -- Врешь, сволочь, - пнула его с другой стороны Ландышева, поддержав кровавое реноме своего ведомства. - Хрущев сейчас на Юго-Западном фронте, а у тебя документы выданы в Москве. Говори, кто?

  -- Это Берия, Берия. Он хочет захватить власть и убить товарища Сталина.

   Мы все, включая съежившегося Мушкина, посмотрели на майора, так как теперь была его очередь пинать лежачего. Однако он задумчиво посмотрел на неправильные петлицы незадачливого шпиона, и покачал головой.

   - Вы лжете. Товарищ Берия прекрасный организатор, и все делает на совесть. - О том, что нарком лично курирует этот проект, упоминать, конечно же, не стоило. Затем, обернувшись ко мне, Куликов добавил. - Здесь нужен профессиональный следователь, так что разрешите откланяться.

   Вызванный пограничник рывком поставил Мушкина на ноги, засунул обратно кляп, и вывел его из палаты. Майор забрал свою фляжку, содержимое которой, к сожалению, вылилось на пол, и ушел, не забыв реквизировать у меня вальтер, так как он мог понадобиться для следствия.

   Резкие движения, которые мне пришлось делать во время этого происшествия, не прошли для меня даром, и швы на плечах разошлись. Впрочем, оказалось, это и к лучшему, так как рентген показывал, что один осколок у меня остался неизвлеченным, и его желательно было удалить. Операцию решили сделать сразу же, потому что в любой момент могли привезти раненых, которым требуется неотложная помощь.

   Правда, врачи предупредили, что мне не нельзя делать общий наркоз, и придется ограничиться местным. Это означало, что будет немножко больно. Но Ландышева заверила, что будет все время находиться рядом, и веселить меня разными историями.

   Проводить операцию должен был сам начальник отделения, и он же ведущий хирург госпиталя Мультановский.

   Верная своему обещанию, Ландышева вполголоса, чтобы не мешать врачам, стала рассказывать забавные истории. Случаи из практики ее ведомства были секретными, и поэтому она ограничилась тем что услышала здесь же в госпитале.

   - Вот недавно был случай. Одному бойцу требовалось немедленное переливание крови, а у всех медработников кровь уже взяли.

   - А что, консервированной крови не было?

  -- Она тогда еще не поступала. И вот товарищ Мультановский, который, кстати, вас сейчас и оперирует, приказал взять у него пятьсот миллилитров, после чего продолжал операцию. При этом он еще и шутил, что работать стало легче. Это был первый случай переливания крови от хирурга прямо у стола.

  -- Так вот почему тут ведро с водой стоит, - догадалась я. - После сдачи крови работающей бригаде врачей все время пить хочется.

  -- А вот еще история. Одну из санитарок поставили часовым. И тут какой-то старшина решил девушку попугать, хотя его и предупреждали, что этого делать не стоит. Он залез в кусты и начал рычать. Часовой услышала и кричит: "Стой! Кто идёт?" А он все равно не останавливается, идет в темноте и рычит. Она сделала предупредительный выстрел в воздух, а второй уже в него. Да так метко. Стреляла на звук, и попала прямо в рот. Хоть в осназ ее бери.

  -- Дурак старшина, - отозвался я. - И сам по-глупому погиб, и девчонку под трибунал подвел. Чем расследование закончилось?

  -- Конечно, ее оправдали. Но весь госпиталь очень плакал. - Медсестры, которым напомнили эту грустную историю, всхлипнули. Да, что-то не очень получилось у сержанта меня развеселить. Тем не менее, я мужественно выдержал всю процедуру, ни разу не застонав. Впрочем, на самом деле я почти ничего и не чувствовал.

   Наутро после операции мое состояние уже пришло в норму, хотя я и старался двигаться поменьше. Впрочем, мне не приходилось даже писать, так как умные мысли по тактике и военной технике у меня закончились. В конце концов, моя голова это не кладезь премудрости. Поэтому я стал размышлять, что еще могу сделать полезного. Среди классических задач попаданцев, первую - убить Хрущева, я честно пытался выполнить, и не моя вина, что его не расстреляют. Вторая - убить Гудериана, тоже невыполнима, ведь для этого надо сначала забраться к немцам в тыл. Да и вообще, он сейчас находится далеко отсюда. Зато еще одна миссия человека из будущего, а именно записать новые песни, была мне вполне по силам.

   Как я и предполагал, Ландышева стенографировать умела. Правда, ей пришлось послать запрос, имеет ли на это право, но после получения положительного ответа с радостью принялась мне помогать.

   Хорошо помня, что житель двадцать первого века легко может засыпаться на текстах песен, содержащей анахронизмы, я сначала проговаривал их про себя, и только потом начинал диктовать. К вечеру сержант уже устала писать, но отказывалась останавливать такую интересную работу. Ее легко понять, ведь не каждый день услышишь одновременно столько хороших стихов. Особенно Ландышевой понравилась песенка военных корреспондентов. Застенографировав ее, она заявила, что мне уже пора отдохнуть, но сама продолжала что-то писать.

  -- Тут только надо кое-что исправить, и будет как надо, - довольно говорила она при этом сама с собой.

  -- Да, там действительно слова "Так давай по маленькой хлебнем" можно заменить на фразу "Так давай за дружеским столом".

  -- И это тоже поменяем, - согласилась Ландышева, продолжая чиркать карандашом.

   Я закрыл глаза, и стал потихоньку засыпать.

  -- Еще упоминание о "Лейке" выкинем. - донеслось до меня сквозь сон. Видимо, редактировать стихи было для сержанта внове, и она повторяла свои мысли вслух.

  -- А зачем "Лейку" выкидывать? - спросил я. - Как же корреспондентам без фотоаппарата?

   - Вы спите, спите, товарищ Соколов, а я пойду в коридоре поработаю.

   Когда Ландышева выходила, я расслышал, как она бормотала себе под нос:

   - Ну как же, корреспонденты. Они же там все литераторы. Поэты, видите ли. Вот пусть сами про себя стихи и сочиняют.

Глава 2

   Старинов задрал голову вверх, сдвинув панамку на лоб, и удивленно спросил. - Это еще что такое?

   В коротких шортах и в панамке полковник походил на обычного туриста, прибывшего в тропическую страну на отдых. Но сейчас маска беззаботного путешественника, которую полковник все время носил, исчезла, и он снова превратился в грозного диверсанта.