Виктор Прудников - Стальной ураган

• Название: Стальной ураган
• Автор: Виктор Прудников
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо», 2008
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27735-3

Сослуживцы прозвали Андрея Лаврентьевича Гетмана «гетманом танковых войск» — подобно знаменитым казачьим атаманам, он был грозой для врагов и подлинным «батькой» для подчиненных.

Его танковая дивизия защищала Москву. Его танковый корпус бил немцев на Курской дуге. Его гвардейская танковая армия освобождала Украину, очищала от фашистов Польшу и штурмовала Берлин.

Однако сам генерал Гетман незаслуженно остался в тени таких признанных корифеев танковой войны, как Катуков, Рыбалко, Ротмистров.

Эта книга восстанавливает справедливость и отдает должное одному из лучших танковых командиров Великой Отечественной.

---

На Протве противник создал не только сплошную, но и глубоко эшелонированную оборону, деревни были обнесены колючей проволокой, на подступах к ним — сплошные минные поля. Каждую позицию пришлось «прогрызать» в полном смысле этого слова.

17 и 18 ноября части 112-й танковой дивизии были втянуты в бой на широком участке фронта. Наступлению сильно мешала гитлеровская авиация. Наши же войска авиационного прикрытия практически не имели, а 112-й зенитный дивизион охватить фронт был не в состоянии. Белов и Гетман несколько раз запрашивали Военный совет 49-й армии, просили прикрыть войска хотя бы эскадрильей самолетов. Вместо авиации командарм придавал лишь небольшие артиллерийские силы «для развития наступления».

Как ни трудно было, но противника удалось потеснить. Танковая дивизия Гетмана и кавалерийская дивизия генерал-майора В. К. Баранова достигли дороги Малеево — Кременки. Эти успехи дались ценою немалых потерь. Только в танковой дивизии они составили 417 человек. К тому же сгорело 38 танков, было подбито 32. На поле боя осталось 20 автомашин[47].

Вначале полковник Гетман сомневался в том, будет ли толк от совместных действий танков и конницы. Но такая тактика в какой-то мере оправдывала себя. Эскадроны скрытно проникали во вражеский тыл и завязывали бой с противником, тем временем с фронта наносили удар стрелковые и танковые части.

Танковая дивизия приобретала боевой опыт, крепла день ото дня. Отдельные неудачи заставляли Гетмана постоянно менять тактику боевых действий. На фронтовую разведку он уже не полагался, ее стали вести ротные, батальонные и полковые разведгруппы. Приказом комдива был создан разведывательный батальон во главе с майором А. П. Пальцевым.

Андрей Лаврентьевич — сторонник единоначалия, но, когда нужно было принять важное решение, он всегда приглашал к себе своего помощника полковника П. Ю. Михайлова, начальника штаба М. Т. Леонова и комиссара З. М. Шалунова. На таких совещаниях всегда присутствовал командир разведбата майор Пальцев.

Своей разведке комдив доверял больше, чем фронтовой, — и не потому, что она «своя», а потому, что добывала всегда свежую информацию. Обстановка на фронте менялась с каждым днем и даже с каждым часом, и знать, что там происходит, было архиважно.

Разведчики аккуратно делали свое дело, хотя не раз оказывались в тяжелейшем положении. Однажды небольшая группа разведбата прорвалась в тыл к немцам, захватила «языка» и возвращалась к себе в дивизию. Ночью поднялась пурга, не видно ни зги. Разведчики сбились с пути и оказались в селе Веселом. Ветер доносил до боли знакомую мелодию «Из-за острова на стрежень…». В крайней избе кто-то крутил пластинку. Отчетливо слышалось:

Волга, Волга, мать родная,
Волга — русская река,
Не видала ты подарка
От донского казака…

Обрадовались: свои. Представлялась возможность обогреться и обсушиться. Вдруг раздался окрик немецкого часового: «Хальт! Хэнде хох!» Стало ясно: напоролись на немцев. Часового убрали ударом ножа, но он успел выстрелить. Поднялся невообразимый переполох. Из соседних домов выскакивали немецкие солдаты. Завязался бой. Разведгруппу спасли мотострелки, давно ожидавшие ее возвращения.

На следующий день, отоспавшись и отогревшись, разведчики шутили: «Надо же так опростоволоситься, на свою же, русскую, песню попались!» Этот случай послужил хорошим уроком: «Не зная броду, не суйся в воду».

Село Веселое было отбито у немцев 18 ноября совместными действиями танкистов и частей 5-й кавалерийской дивизии. Теперь предстояло разгромить противника в селе Троицком. Гетман надеялся потеснить врага, и здесь, однако, эти надежды не оправдались. «Действия частей дивизии застопорились по причине невозможности прохода через большой лес, — записал в журнале боевых действий начальник штаба М. Т. Леонов. — В результате этого танки несли большие потери и не могли поддержать действия пехотных подразделений.

Танковые подразделения обоих полков продвигались по проделанной просеке при выходе к линии фронта, дорога Малеево — Троицкое уничтожена противотанковыми орудиями. Наша 76-миллиметровая артиллерия 112-го артиллерийского полка была стеснена в лесу и эффективных действий дать не могла.

В результате боя к исходу дня 19.11.41 г. части дивизии вперед не продвинулись и остановились на прежнем рубеже. Данный рубеж круглые сутки обстреливался минометным огнем противника»[48].

Неудача у села Троицкое не обескуражила комдива. Выход из тупикового положения найден. По лесным тропинкам танки удалось вывести в поле, где они получили оперативный простор. Наступление продолжалось. Успешно действовали танковые и мотострелковый полки, рассеивая подчас превосходящие силы немцев, фронтовая печать в эти дни писала о смелости командира танкового батальона Н. Ф. Самары, неоднократно штурмовавшего вражеские доты; о мужестве и бесстрашии младшего сержанта И. А. Мажегова, много раз водившего в атаку свою боевую машину, подбившего вражеский танк, противотанковое орудие и три станковых пулемета; об умелых действиях артиллериста старшего лейтенанта Л. И. Гуреева, под командованием которого были разгромлены две немецкие батареи и несколько пулеметных гнезд.

Неожиданные удары танковых и кавалерийских частей заставляли противника переходить от наступления к обороне, перегруппировывать свои силы, используя для этой цели не только армейские, но и фронтовые резервы. Командование 4-й немецкой армии докладывало в Генштаб о том, что 16–18 ноября 1941 года «вследствие больших успехов, достигнутых противником на правом фланге, оно оказалось вынужденным ввести в бой резервы, сосредоточенные в тылу для намеченного на завтра наступления и поэтому не в состоянии перейти в наступление в районе между р. Москва и р. Ока»[49].

Немецкое командование вовсе не отказалось от наступления на Москву. Оно лишь искало слабые места в нашей обороне, готовясь нанести решающий удар, чтобы охватить столицу «большими клещами» силами 3-й, 4-й танковых групп и 9-й армии. Эти силы должны были действовать на северо-западе, на юге, в районе Тулы, 2-я танковая армия Гудериана с приданными ей пехотными дивизиями имела целью прорваться к Кашире и Серпухову, затем — к Коломне. Танковые клинья должны сомкнуться в районе Ногинска и Орехово-Зуева.

В планах гитлеровского командования при наступлении на Москву были и «малые клещи». Командующий 4-й полевой армией фельдмаршал Клюге, создав на флангах два ударных кулака, замышлял начать наступление у Можайска и Серпухова, чтобы обойти советскую столицу и замкнуть кольцо окружения в районе Кунцево.

Правда, этот план был нарушен во второй половине ноября в результате контрударов 16-й, 49-й армий и конно-механизированной группы генерала Белова.

24 ноября резко обострилась обстановка в районе Венёва. Армия Гудериана, развивая наступление в северо-восточном направлении, устремилась к Оке с целью захватить переправы. Нависла угроза над Каширой, важным промышленным районом Подмосковья, в котором находились такие важные объекты, как ГЭС, железнодорожный мост через Оку, Ожерельский железнодорожный узел. Захват этого района открывал немцам дорогу на Москву.

Командующий Западным фронтом Г. К. Жуков решил бросить на этот участок танковую дивизию Гетмана, кавкорпус Белова и несколько пехотных дивизий.

25 ноября Гетман был вызван в штаб 49-й армии. Командарм И. Г. Захаркин поставил перед ним новую задачу: совместно с конниками генерала Белова защищать Тулу от ударов танков Гудериана.

В связи с резким изменением обстановки в полосе 50-й армии генерала И. В. Болдина, защищавшей Тулу и Венев, а в последующем сдаче Венёва, следовало ожидать наступления немцев в этом направлении. Танки Гудериана остановились в 8 километрах от Мордвеса.

Дивизию пришлось выводить из боя под Серпуховом и направлять в район Каширы. «В этот же день, — вспоминал Андрея Лаврентьевич, — я получил приказ вывести главные силы 112-й танковой из боя и направить их под Каширу для обороны города и Каширской электростанции. Туда же перебрасывался кавкорпус генерала П. А. Белова»[50].

Форсировав Оку по железнодорожному мосту южнее Серпухова, танки двинулись вдоль южного берега реки и вскоре достигли села Иванькова, что в 15 километрах от Каширы. Село обезлюдело, его жители и местные учреждения были эвакуированы, работала лишь контора связи с единственным работником В. И. Самошиным, который помог наладить связь со штабом Белова в Кашире и штабом Болдина в Туле.

Гудериан бросил 17-ю танковую дивизию на Каширу, а часть сил — под Тулу, пытаясь с севера перерезать шоссе, ведущее на Москву. Кроме 17-й танковой дивизии, под Каширой действовала и танковая группа полковника Эвербаха.

Войска 49-й и 50-й армий, а также конно-механизированная группа Белова прикрывали Москву с юга, а удержание Каширы, Серпухова и Тулы было составной частью общей задачи.