Виктор Прудников - Стальной ураган

• Название: Стальной ураган
• Автор: Виктор Прудников
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо», 2008
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27735-3

Сослуживцы прозвали Андрея Лаврентьевича Гетмана «гетманом танковых войск» — подобно знаменитым казачьим атаманам, он был грозой для врагов и подлинным «батькой» для подчиненных.

Его танковая дивизия защищала Москву. Его танковый корпус бил немцев на Курской дуге. Его гвардейская танковая армия освобождала Украину, очищала от фашистов Польшу и штурмовала Берлин.

Однако сам генерал Гетман незаслуженно остался в тени таких признанных корифеев танковой войны, как Катуков, Рыбалко, Ротмистров.

Эта книга восстанавливает справедливость и отдает должное одному из лучших танковых командиров Великой Отечественной.

---

Вскоре все бумаги о переводе были оформлены.

15 июня 1945 года Катуков и Попель написали на генерала Гетмана аттестацию, в которой говорилось: «Командуя корпусом в Белгородско-Курскую, Казатинскую, Прикарпатскую, Корсунь-Шевченковскую, Висленскую операции, показал себя грамотным командиром, волевым, умеющим воспитывать и вести в бой войска.

Все боевые задачи, поставленные перед корпусом, выполнялись с частью. Корпус при командовании им тов. Гетман преобразовал в гвардейский.

Военный совет армии, учитывая состояние здоровья т. Гетмана, выдвинул его на должность заместителя командующего армией по строевой части. В этой должности в период подготовки частей к операциям и в ходе самих боевых операций т. Гетман показал себя культурным, грамотным и волевым генералом.

За последнее время состояние здоровья т. Гетмана улучшилось»[298].

Командование армии, давая такую аттестацию боевому генералу, снова проявило неискренность, говоря о том, что «здоровье т. Гетмана улучшилось». Он и не болел. Но Катуков и Попель не могли признать правоту «неудобного» генерала, хотя позже бывший член Военного совета армии писал: «Я знал, что Гетман — человек очень выдержанный и, если он идет на прямой конфликт… значит, протест его сильнее всяких соображений».

Простившись с друзьями и сослуживцами, Андрей Лаврентьевич, полный радужных надежд, покинул Берлин. Профессиональный военный, он не мог представить себя вне армии, считал, что еще послужит Родине.

Служу Родине!

С тяжелым чувством Гетман покидал Берлин. Развалины германской столицы говорили о том, что еще не скоро этот европейский город обретет прежний облик. За время войны генералу довелось видеть много разрушенных городов, но Берлин — это что-то особенное. От разрушенных жилых кварталов и правительственных зданий он не испытывал удовлетворения, хотя мог понять солдат, писавших на Рейхстаге слова: «Развалинами Берлина удовлетворен!»

После подписания акта о капитуляции один из западных корреспондентов писал: «Берлин — город мертвецов. Как столица он попросту прекратил свое существование. В радиусе многих километров от центра каждый дом, кажется, получил свою бомбу.

Я видел Сталинград, я прошел через весь лондонский „блиц“, я видел десятки разрушенных крупных городов России, но картина полного разрушения и опустошения в Берлине почти не поддается описанию».

Прошло немногим больше месяца, и жизнь в городе, которая еле теплилась, начала оживать. Уже заметны были признаки такого оживления, с улиц убирались завалы кирпича и щебня, с площадей постепенно исчезала разбитая в боях техника, на уцелевших зданиях стали появляться вывески с названиями органов местного самоуправления.

Железнодорожного сообщения с Берлином пока не было. Из СССР прибывали лишь специальные поезда. Андрей Лаврентьевич попал именно на такой поезд, который увозил в Москву небольшие группы офицеров-отпускников и государственных чиновников, приезжавших в Германию по делам службы.

Только в Бресте генерал Гетман почувствовал себя более свободно и облегченно: он был уже на советской земле. Через сутки — Москва и встреча с маршалом бронетанковых войск Федоренко, от которой будет зависеть его дальнейшая судьба.

По прибытии в Москву все складывалось как нельзя лучше. После непродолжительного разговора Яков Николаевич Федоренко предложил поехать в Уральский военный округ, где учреждалась должность начальника бронетанковых и механизированных войск. Свердловск, по словам маршала, хороший город, а Урал во время войны давал армии танки, так что особых затруднений на работе не будет.

Андрей Лаврентьевич не возражал: с чего-то надо было начинать службу. Единственное, о чем он попросил маршала, прежде чем начинать работу, — дать ему возможность привезти в Свердловск свою семью.

Узнав, что семья Гетмана находится в Барнауле, Яков Николаевич помог организовать ее переезд, и через десять дней генерал увидел своих близких. «Встречу с отцом трудно описать, — рассказывала Эльвина Андреевна, дочь генерала, автору этих строк. — Не виделись мы с ноября 1941 года, когда папу проводили на фронт. Письма от него приходили редко, он все время находился в боях. Мама узнавала о нем по сводкам Совинформбюро и приказам Сталина, в которых упоминалось имя Гетмана».

Работы в Свердловске было много, бронетанковые силы в округе только начали создаваться. Задача на первых порах заключалась в том, чтобы укрепить войска бронетанковой техникой, научить управлять ею бойцов и командиров, недавно пришедших на службу в армию. Фронтовой опыт был как нельзя кстати.

В войска стала поступать новая техника, а с ней — новые пособия и наставления. В 1946 году вышел Устав внутренней службы и Дисциплинарный устав. Все это предстояло вводить в жизнь частей и соединений округа.

Все начинания Гетмана поддерживал командующий Уральским военным округом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, во время войны командовавший Волховским, затем Карельским фронтом. Работа генерала Гетмана в Уральском военном округе по достоинству была оценена Я. Н. Федоренко, а после его смерти в 1947 году — и П. С. Рыбалко. Павел Семенович писал, что Гетман «умел организовать боевую поддержку частей, используя опыт Великой Отечественной войны».

Опыт Уральского военного округа был примером для всех Вооруженных Сил страны, и Андрей Лаврентьевич делился им на страницах газеты «Красная Звезда», в журналах «Военный вестник», «Танкист» и «Военно-исторический журнал».

Судьба военного человека непредсказуема. Не успел Гетман акклиматизироваться на Урале, привыкнуть к его суровым морозам и метелям, как в ноябре 1946 года его переводят в Закавказский военный округ на ту же должность — командующим бронетанковыми и механизированными войсками. Работать пришлось под началом маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина. Он предоставил Гетману полную свободу действий. О своей работе на Кавказе Андрей Лаврентьевич писал: «Федор Иванович Толбухин с одобрением относился к любому предложению, направленному на укрепление боеготовности и боеспособности войск.

— Вы — командующий нашими бронетанковыми силами, так что планы вашей работы я предлагать не буду, — любил повторять маршал. — Согласовывайте свою деятельность со штабом и политуправлением округа, регулярно докладывайте мне о состоянии дел и ваших заботах. И все будет как положено»[299].

Дружно и в согласии с маршалом Толбухиным Гетман работал более двух лет. В бронетанковых войсках был порядок. Уже через год Толбухин дает командующему бронетанковыми войсками такую аттестацию:

«За год работы в занимаемой должности изучил театр военных действий ЗакВО, правильно готовит танковые части к боевым действиям в горных условиях. Свой штаб готовит энергично, правильно направляет на выполнение задач по боевой и политической подготовке. Обладает прозорливым и острым умом, тверд в проведении принятого решения. В личной жизни скромен, общителен. Энергичный и культурный генерал. Заслуженно пользуется авторитетом в частях и в управлении округа. Вполне соответствует должности командующего бронетанковыми и механизированными войсками округа.

26 ноября 1947 года. Толбухин»[300].

Знающего и опытного генерала в течение последующих лет перебрасывают на новые участки работы в Вооруженных Силах СССР, где он снова проявляет себя с наилучшей стороны. Скажем, на должности начальника штаба бронетанковых и механизированных войск он много сделал не только в плане обобщения опыта Великой Отечественной воины, но и в плане переоснащения войск более совершенным вооружением и техникой. Не случайно в эти годы его награждают орденом Ленина и дважды орденом Красного Знамени.

В октябре 1953 года министр обороны маршал Советского Союза Н. А. Булганин издает приказ: «За долголетнюю и плодотворную службу в Советской Армии и в связи с 50-летием со дня рождения начальнику штаба бронетанковых и механизированных войск Гетману Андрею Лаврентьевичу объявляю благодарность и награждаю боевым оружием — пистолетом „ПМ“ с надписью „За долголетнюю и безупречную службу в день 50-летия“»[301].

После смерти Сталина маршал госбезопасности Берия усиленно готовился к захвату власти в стране, но 26 июня 1953 года был арестован. В его аресте принимал участие и начальник штаба бронетанковых и механизированных войск генерал Гетман. Долгое время арест могущественного правителя, одного из верных подручных Сталина был строжайшим секретом. Постепенно налет секретности снимался — разговорился бывший генсек Н. С. Хрущев. В своих мемуарах он писал: «Вначале мы поручили арест Берии товарищу Москаленко (командующий Московским военным округом. — В. П.) с пятью генералами. Он и его товарищи должны быть вооружены, и их должен был провести с оружием в Кремль Булганин… Накануне заседания (заседание Президиума ЦК партии. — В. П.) к группе Москаленко присоединился маршал Жуков (заместитель министра обороны СССР. — В. П.) и еще несколько человек»[302].