Тамара Воронина - Надежда мира

• Название: Надежда мира
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

– Что такое Джен Сандиния?

– Не знаю. Так и не знаю. Я думал, всего лишь символ, нужный для каких-то целей этому ордену. Но по тому, как наехали на «Стрелу»… Это слишком серьезно для символики. Такое мощное преследование… даже лестно.

– Ну и что мне делать?

Тарвик усмехнулся, и у Жени слегка засосало под ложечкой. До чего хорош, собака… до чего хорош!

– Делать? А что можно сделать? Смыться из Комрайна? Ничего не даст, потому что для Гильдии границ нет. Портал здесь и сейчас никак не окажется, и нигде мы его не найдем, потому что порталы контролируются Гильдией, а она заинтересована именно в том, чтобы найти тебя. Остается одно – жить как живешь. Или поселиться в каком-то крупном городе, где легче остаться незаметной. Дело уже сделано, Женя. Я могу извиняться, хоть в ногах валяться, только что от этого изменится, даже если ты простишь? Надо приспосабливаться.

– Тебе из-за меня и досталось, – вырвалось у Жени. Он засмеялся.

– Из-за тебя? Ох, Женька, дура ты все-таки. Как все нормальные бабы. Способна пожалеть меня после всего… И знаешь, я постараюсь что-нибудь сделать. Они меня не убили, и это, признаюсь, опрометчиво с их стороны.

– Да ладно, заткнись и лучше ешь. На тебя до сих пор смотреть страшно. Не в переносном смысле, а в самом прямом.

Тарвик послушно доел тушеные овощи с крохотными кусочками какого-то мяса. Женя уже знала, что здесь едят рептилий, причем всех подряд, от змей до ящериц, и Женю уже накормили как-то рагу из змеи, а она трескала за милую душу и похваливала, пока, давясь смехом, Риэль не сказал ей, что именно она трескает. В общем, она перестала спрашивать состав блюда, лишь бы вкусно было. Но тут решила.

– А это тоже конина?

Тарвик посмотрел в тарелку.

– Нет. Конина розовая и нежная, ее так мелко не режут, вкус теряется. Это, я думаю, вилос. Гибрид ежа и броненосца. Встречаться в лесу можно, связываться не стоит. Мясо грубоватое, но до невероятности питательное и полезное. Предприимчивые крестьяне их разводят, это хлопотно, но прибыльно. Они неприхотливы, траву жрут, но агрессивны… Впрочем, чего это я тебе читаю лекции по зоологии? Ешь спокойно, в Комрайне жареная саранча или тушеные тараканы не в почете. Это на крайнем юге все подряд едят.

– Мне кажется, что ты хочешь от нас сбежать, – очень логично продолжила Женя. Тарвик повел плечом: жест, который стал ему заменять пожатие плечами. Больную руку он, по Жениному совету, начал носить на перевязи, и воспрял духом: она стала болеть существенно меньше.

– Хотел бы – сбежал. Нет, дорогая. Пока не собираюсь. Долги нужно платить, а я тебе крепко задолжал.

Женя прищурилась и, стараясь быть беспощадной, поинтересовалась:

– И что ты можешь сейчас, хотелось бы мне знать?

– Немногое. Но хоть кое-что. Женя, не пытайся меня обидеть. Я толстокожий в отличие от Риэля. И слушай, успокойся, он мне нравится, а вот я ему – нет. Пусть он слабак, пусть он гей – каждый сходит с ума по-своему, пусть он идеалист и сплошь закомплексованный талант, но если бы наш или ваш мир в основном состоял из Риэлей, мы жили бы в раю. А если из Тарвиков, то в компьютерном адвенчуре. И хорошо, что не шутере. Он действительно славный парень, я в этом убедился за то время, что мы вынуждены были провести бок о бок. – Тарвик усмехнулся. – Он тогда все боялся меня объесть и неизменно выбирал кашу или суп – что подешевле. А я заставлял его есть жаркое… И что, ты намерена за ним всю жизнь ходить?

– Не знаю, – призналась Женя, – и знать не хочу. Мне надоело думать о будущем, очень хочется пожить сегодняшним днем. И пока я намерена за ним ходить. Возражаешь?

– Как раз понимаю. Я и сам занимался тем, чем хотел. Помню, мать была в таком ужасе, когда я университет бросил, что родственники, какие еще были, уверились, что умерла она от этого горя, хотя на самом деле у нее была опухоль. И представь себе, здесь умеют лечить рак, но не умеют оперировать нормальные липомы. У нее была липома в горле – и все, задохнулась. Жень, я вижу, что ты хочешь поговорить о Риэле, но боишься сболтнуть лишнее. Давай я расскажу, что знаю о нем, и ты уж исходя из этого будешь решать. Любишь его?

– Не как тебя.

– Это понятно. Как брата, друга и так далее. Ну, он того стоит куда больше, чем я, факт.

– Как у тебя получается вплетать во всеобщий слова, которых в нем нет?

– Легко. У тебя необходимости такой не было – и не надо бы, ты ж девушка местная. О, Риэль, а мы тебя не ждали.

– Почему? – удивился Риэль, ставя на стол бутылку с вином. – А, понял… Нет, не вышло. Не хочу. Хотя он бы и не возражал. Он очень славный человек, все понимает без слов. Вот подарок. Тарвик, ты должен это оценить.

Тарвик повертел бутылку и присвистнул: оценил.

– Вилос-рагу едите? Это вкусная штука. Надо будет завтра Тарвика накормить жарким из вилоса. У тебя как – зубы все на месте?

Тарвик засмеялся. Он легко шутил насчет тех пяти недель. То есть не недель, не было здесь такой единицы: были дни и части месяца – треть, две трети, половина.

– Там не травмируют, Риэль. Особенно первый – профессионально бил, никаких переломов, никаких серьезных повреждений. Я вообще предпочитал дубинкой по ребрам, а не пальцами по лицу – веришь, правда слезы брызжут, а всего-то кончиками пальцев. Умеют бить, что ни говори.

– Мне почему-то не хочется в этом убеждаться, – пробормотал Риэль. – Слушай, может, ты в комнате переночуешь все-таки?

– На полу? Нет, там, на сеновале, мягко и уютно. Честно. И не бойся, я не сбегу… хотя почему тебя это так беспокоит, не понимаю.

– Потому что пока ты один пропадешь, – бесхитростно объяснил Риэль. Тарвик явно хотел уточнить, какое ему до этого дело, но не стал: понял, что внятного ответа не услышит.

Они выпили вино, действительно, замечательное, с тончайшим ароматом. Мужчины бы, наверное, предпочли что покрепче, а вот Жене очень понравилось. Потом Тарвик отправился на свой сеновал, прихватил одеяло – его знобило даже в божественно теплую погоду, Риэль отдал ему свой жилет. А ведь в прежние времена жилет оказался бы ему мал, но пять недель допросов сделали Тарвика таким же худым, как менестрель. Словно даже кости стали тоньше, плечи уже.

Женя и Риэль улеглись на кровать, привычно похихикав над бесполостью своих отношений, и еще долго разговаривали – и о Тарвике, и о прошлом, и о будущем, таком невнятном и теперь уже пугающем. Риэль боялся его больше, чем Женя, скорее всего просто потому, что был местным уроженцем и воспринимал Гильдию магов всерьез, в отличие от Жени. Она понимала, что Риэлю страшно, но страшно абстрактно, подобный страх почти иррационален. А ей никак не хватало практичности, или сообразительности, или даже фантазии представить, что Тарвик пережил все это из-за нее. Из-за абстрактной Джен Сандиния, которая, по мнению командора ордена надежды, должна просто жить, выходить замуж, рожать детей и стирать носки. Ведь и Райв, понимающий больше, чем показывающий, говорил примерно то же самое: ну, раз уж ты здесь, живи себе спокойно и голову не ломай… Но Гильдия, похоже, так не считала.

В состязании Риэль решил не участвовать: никто из именитых почему-то не приехал, а участие в конкурсах типа «Алло, мы ищем таланты» ему было не по чину. Можно было бы записать Женю, да она не была членом Гильдии, петь могла, а вот соревноваться – нет. Женю это не расстроило, и еще меньше переживал Риэль, потому что, несмотря на обилие молодых или немолодых, зато и неталантливых, менестрелей, он был нарасхват на общем фоне. Им предоставили хороший номер в приличной гостинице, двухкомнатный (общей площадью метров двадцать), на клеймо Тарвика глянули мельком и не возразили, когда Риэль попросил поставить в гостиной раскладную кровать для него. Тарвик решил, что его приняли за мальчика на побегушках у звезды: дров натаскать, костер развести, палатку поставить и прочее «чего изволите, сударь» – и начал вести себя соответственно, периодически и сам давясь смехом, и их смеша. Но хоть не спорил… впрочем, он и раньше не спорил, просто отказывался таким тоном, что можно было и не настаивать.

Райв объявился на второй день, никакого внимания на Тарвика не обратил, да и Тарвик только покосился на него с любопытством: а, значит, этот сменил меня, ну ладно, развлекайся. На всякий случай Женя все же рассказала Райву о злоключениях Тарвика, и тот, как ни странно, не начал осуждать их решение взять пострадавшего с собой. Насколько он знал, из тюрем Гильдии никого не выпускали, не выжав досуха, и если Тарвика помиловали, значит, потеряли к нему интерес, и прав Тарвик – именно для того помиловали, чтоб сломать окончательно, чтоб из человека с чувством собственного достоинства сделать жалкую личность, выпрашивающую и прохожих черствую корку… Ну захотелось менестрелям поиграть в великодушие – пусть играют, никто не удивится. Именно – менестрелям. Вот если б кто другой, народ бы насторожился, а менестрели отличались нестандартностью поступков. Риэль подтвердил: уже пошел слух, что Риэль таскает за собой давнего знакомого, который чем-то крепко насолил Гильдии магов или короне, но покаялся и был помилован, ну а раз Риэлю хочется, то и пусть, он всегда отличался великодушием. Приди Тарвик в гостиницу сам по себе, могли и не пустить, заведение было из солидных (с водопроводом, канализацией и микроскопической ванной, больше похожей на глубокий тазик).