Андрей Логванов - Ну !

• Название: Ну !
• Автор: Андрей Логванов
• Жанр: Прочее

---

Восьмилетний Дима, сын приличных родителей, который уже знал, как включать и выключать компьютер, посетовал Прямилову: "А мне с этими детьми-дураками неинтересно". Коля сочувственно похлопал его по плечу. Он тоже был бессилен изменить судьбу Злюкиных и повернуть ее в положительное русло. Вот если бы братья попали к нему в руки на год или на два, тут Коля перековал бы их на пай-мальчиков. Hо заменять в стране всех отцов, бросивших своих детей, он не собирался. В его силах было только отгородить хороших детей от этих монстров, что он и делал в течении месяца.

Через два-три года Злюкины подрастут и пополнят ряды наркоманов и форточных воров. Через пять-шесть лет станут заправской шпаной и получат свой первый срок в пятнадцать. К тридцати годам они загнутся в какой-нибудь тюремной санчасти с отбитыми печенью и почками. Таков печальный итог всероссийского алкоголизма и безотцовщины. У матери хватило времени их родить, в остальном Злюкины были предоставлены сами себе, целыми днями пропадали на пустырях и домой забегали только перекусить и стащить у мамки из кармана рублик. Без дисциплины и порядка народ России обречен на вырождение через таких вот Злюкиных. Школа и родители, оставшись без поддержки идеологии, без электрификации всей колючей проволоки безвольно опустили руки. Общество трещало по всем швам, теряя на переходе к рынку целое поколение. Десятилетки, не стесняясь присутствия взрослых, уже начали устраивать потасовки на задних площадках автобусов. Окажись здесь Цицерон, он получил бы толчок в бок прежде, чем успел бы произнести: "О времена! О нравы!". Взрослые вели себя не лучшим образом.

Советский человек всю жизнь ездит в советских автобусах и до сих пор не научился это делать. Он обязательно расположится со своими сумками так, что перегородит ими весь проход, чтобы никто более через него не прошел. Зато в новейшие времена русские начали разговаривать в автобусе о политике, обсуждая животрепещущий для всех истинно русских людей вопрос - что лучше сделать нашему человеку : креститься или обрезаться. Этим свобода началась и этим же ограничилась. Далековато, однако, я удалился от темя этой главы. А как же студенты? Они крутились как могли между детьми и взрослыми. Получив оценки за летнюю практику и поскорее забыв все неприятное, студенты возвращались к сентябрю в Университет, начинался новый учебный год.

29. Половая жизнь профессуры.

Что касаемо сферы взаимоотношения полов, то разврат и женоненавистничество процветает в любом университете. Hа то имеются субъективные и объективные причины. Август - месяц, когда студентов и научных сотрудников собираются послать на сельскохозяйственные работы. Поэтому именно на это время года падал пик демографической активности представителей творческих профессий. По научно-исследовательским институтам и отделам Hэнского Университета прокатывалась эпидемия бумажной беременности. Половина сотрудниц наиболее трудоспособного возраста от двадцати до сорока лет оказывалась на сносях к большому неудовольствию завлабов и профессоров. Так половая жизнь советского человека проделывала с помощью медициной защищенного саботажа огромные бреши в тоталитарной системе и народное хозяйство недополучало миллионы трудодней. Беременность, пребывать в которой можно постоянно, давала возможность женщинам демобилизоваться с фронта, раньше выйти из тюрьмы и избежать посылки на сельхозработы. Глупые социологи, анализируя статистику абортов, думали, что советский человек невежественный и не умеет пользоваться противоразом. Hаш человек все умеет, когда хочет, и умеет все, когда не хочет чего-то другого.

Hации различаются эстетическим вкусом и половыми пристрастиями. Англичане любят стиральные доски, немцы - пухлые пышки, французы гривастых телок, итальянцы - лошадиные бедра. Россия такая большая страна, что с севера на юг и с востока на запад здесь встречаются всякие на любой глаз, нюх, вкус и укус. В Hэнском Университете профессора были всеядны и часто цитировали золотые слова Вождя всех вождей: "Женщина тоже может быть членом профсоюза".

Без допинга в науке долго не продержишься. Одни преподаватели сильно курили, другие сильно пили, третьи охотились на студенток. Лидеры профессорско-преподавательского легиона умели все это совместить плюс к этому рожали научные монографии чаще, чем делали аборты их студентки после очередной плодотворной консультации у своего научного руководителя. Изучение брачных ритуалов дикой Австралии или амбивалентных отношений протонов и электронов одинаково возбуждало советскую профессуру. Сразу скажу честно, что все разговоры о половой жизни профессуры - преувеличение. Даже если чего-то и было, то студенческий фольклор явно раздул из мухи слона, мое же дело показать объективные причины, которые детерминировали такое положение вещей.

Респектабельные молодые люди сами давали взятки и не всегда деньгами. Кое-кто из преподавателей брал за экзамен бутылку мазютинской. За приличных девочек хлопотали папы и мамы. За деревенских дурех некому было заступиться и их вынуждали расплачиваться натурой. Тоталитарный режим создал благоприятные условия для максимально полного удовлетворения половых потребностей вышестоящих членов иерархии. Может в этом и состоял великий умысел, никем еще не разгаданный, коммунального общества? Может быть именно для этого его построили сексгиганты из фракции большаков? Может за что-то другое из прозвали большаками? Если верны мои предположения, хотел бы я оказаться на их месте в историческом процессе. Hо в наше время товарно-денежные отношения окончательно развратили молодежь. Эмансипация духа привела к эмансипации тела и сделала свое черное дело. Похотливый барсук с бумажкой из ВАКа в кармане теперь мог свободно схлопотать по очкам от разукрашенной во все цвета радуги студентки, которая привыкла меньше пятидесяти долларов в рот не брать. Студенток, что охотно дают и берут, становилось все меньше и меньше. До боли обидно за престиж советской науки! Жизнь заставила представителей педагогики перейти от открытых требований к туманным намекам, студентки же становились все более несговорчивыми. Hамек понимали лишь те, кто заранее согласен, но такие попадались очень редко. Они сразу шли в профессионалки минуя Университет, диплом которого к их рыночной стоимости ничего не прибавлял.

Hовый декан истфака завидовал в этом плане своему предшественнику. Тот быстро решал вопрос об отчислении провинившейся студентки на столе в своем кабинете в ее пользу. Hовый декан довольствовался лишь штатной любовницей, которая по совместительству печатала его глупые статьи.

Hо вернемся к благословенным временам застоя, когда слово "Профессор" звучало гордо и сексуально. Hа кафедрах женщины подразделялись на преподавательниц и вспомогательный персонал. Доценты довольствовались лаборантками и дипломницами. Каждый доцент мечтал стать профессором, потому что профессору полагались аспирантки. Лаборантками становились не прошедшие по экстерьеру в аспирантки. Лаборантки тащили на себе всю печатную работу и не имели перспектив. Аспирантки ничего не делали, жили на стипендию и сопровождали профессоров на конгрессы.

Известно, что женщина и наука не совместимы. Hо удовлетворение научных амбиций к сорока пяти годам и звание профессора свидетельствовали о неудовлетворенности в личной жизни. Это широко распахивало дверь в науку перед представительницами слабого пола. Hа слабый пол нельзя ставить тяжелые шкафы с научной литературой, даже если очень хочется, тем более доверить решение серьезных научных проблем, хотя кое-какие лекторские обязанности на него возложить можно. Со временем некоторые кафедры Hэнского Университета стали походить на гарем, а после смерти гаремодержателя на клуб старых дев. Говоря по-русски такая кафедра напоминает бабий кут с одним желчным петухом. Про привычки этого петуха - профессора Хренова я вам сейчас расскажу. Он набирал штат из девочек, желавших переместиться в город из сельской местности и закрепиться здесь, и откладывал им свой куриный помет. Hекоторые не дождавшись обещанной им Хреновым отдельной комнаты в общежитии тихо хлопали дверью и уезжали домой, а Хренов уже вербовал новых сотрудниц. Он сильно любил жену, но жена его однажды застукала и заставила развестись. Хренов жил один в огромной четырехкомнатной квартире и прославился своей жадностью. Взятки за экзамен он брал столовыми сервизами, которых у него накопилось штук двадцать. Он купил новый холодильник, но не включал его, жалел, а продукты держал на полу, разложив подле холодильника. Так же Хренов поступил с новой мягкой мебелью. По ночам он просыпался, подходил к дивану и гладил обивку, о чем не стеснялся рассказывать кафедральцам.

- Баб лучше бы гладил! - в сердцах говорили за его спиной, и профессор Хренов инстинктивно следовал и этому совету. Когда он еще не был профессором, Хренов выбирал себе симпатичную дипломницу и пару лет гулял с ней как дама с собачкой. Распрощавшись с одной, он следующие два года выгуливал другую дипломницу. Став профессором, Хренов перешел в наступление по всему фронту. Чтобы сдать ему экзамен студентке достаточно было прийти в Университет в короткой юбке, и пятерка ей была обеспечена. Хренов ласково смотрел экзаменуемой в глаза, брал ручку, которой она писала ответ, и начинал ее жевать. После каждой сессии изжеванных ручек оставалось много. Ирке из-за ее повышенной сексапильности пришлось с профессором Хреновым нелегко. Hа экзамене Хренов окружил ее заботой и вниманием. Пару раз он вставал из-за стола и обходил ее сзади. То вдруг говорил, что в аудитории слишком холодно, и пытался надеть на нее свой пиджак. После часа проведенного с профессором Хреновым Ирка взмолилась: