Розалинда Лейкер - Венецианская маска. Книга 1

• Название: Венецианская маска. Книга 1
• Автор: Розалинда Лейкер
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-039-6

Венецианская республика, конец XVIII века. В центре событий романа — судьбы двух юных девушек, воспитывавшихся в приюте, где готовят оперных певиц. Выйдя замуж за юношей из враждующих венецианских семей, героини оказываются в самой гуще волнующих событий, полных насилия и страстей. Ценою неимоверных усилий они преодолевают немыслимые препятствия, встающие на их пути.

---

Анджела снова обратилась к нему.

— Почему бы нам всем не побыть здесь до утра? Мне что-то не хочется уходить отсюда. — Она всегда недолюбливала холодную погоду и вышла из дома явно вопреки здравому рассудку.

Собравшиеся за столом громко выразили согласие остаться здесь, в тепле, вместо того, чтобы бегать из одного заведения в другое по продуваемым всеми ветрами ночным улицам Венеции. Доменико улыбнулся, но скорее его улыбка адресовалась ему самому, нежели приятелям.

— Прекрасная идея. — Таким образом, у него оставался шанс все же распутать этот клубочек.

Аликс и Мариэтта продолжали сидеть в уютном алькове, сняв маски, они счастливо улыбались друг другу, на их лицах трепетали отблески пламени стоявшей на столе свечи. Стены алькова, расписанные причудливым узором, в котором преобладали райские птицы и цветы, отделяли их от остального мира, никто не мог ворваться сюда, в их тихую гавань, и помешать, и это благостное чувство умиротворенности и изолированности очень располагало к откровенной беседе. Мариэтта рассказывала о своей жизни в школе.

— Оказывается, выйти за ее стены гораздо проще, чем я думала, — победно восклицала она. — Самым трудным оказалось обзавестись этим. — Она показала ему ключ и с юмором в двух словах описала юноше их ночную вылазку. Аликса очень удивила и позабавила решительность обеих девушек. Мариэтта нравилась Аликсу все больше и больше, раскрасневшаяся, возбужденно жестикулировавшая, она сидела в своем скромном платье с единственным украшением — подаренной им белой зимней розой; рыжевато-золотистые волосы поблескивали в свете свечи. Во время Большого турне Аликс раз или два, ну, может, от силы три, переживал легкие, ни к чему не обязывающие романы, но чувства, которые вызывала в нем сидящая девушка, даже отдаленно не напоминали ему то, что уже приходилось переживать.

— Твое везение — мое счастье, — признался он, шутливо дотронувшись до ее чашки кофе своей, будто кубком с вином.

— Моя подруга Элена сыграла здесь очень важную роль, — заметила Мариэтта.

Но его, казалось, никто и ничто, кроме нее самой, не интересовало.

— А этого ключа, случайно, не хватятся, пока тебя нет? — спросил он, придвигая к ней серебряную тарелку с пирожными.

Мариэтта выбрала пирожное в форме изящного кольца.

— Надеюсь, этого не произойдет. Как только вернусь, сразу же положу его на место.

— Как ты это сделаешь? Снова проберешься туда ночью?

— Нет. Директор школы не часто пользуется этой комнатой, и она большей частью пустует. Ничего не стоит на секунду забежать туда и снова повесить ключ на кольцо. — Она ободряюще улыбнулась. — Расскажи лучше, где ты успел побывать? Откуда началось ваше путешествие?

— Начали с Голландии. — Там он сделал первое в этом путешествии приобретение — картину Хальса, и Мариэтте очень захотелось узнать о том, как это произошло и что это была за картина. Ее интересовало, как они ехали через земли Германии, спускались вниз по водам Рейна. Глядя на него во все глаза, она не пропускала ни слова о швейцарских Альпах и о княжествах Италии, о Флоренции и Риме, и о занятных развалинах, которые ему пришлось увидеть в Помпеях.

— После двух месяцев, проведенных в Греции, снова вернулись в Италию полтора месяца назад.

— А куда вы отсюда поедете?

— В Вену, потом в Париж, затем — домой, — Аликс со смехом поведал ей, как они под разными предлогами при любом удобном случае старались улизнуть от своего наставника. — Мы уже вдоволь насмотрелись на руины, архитектурные памятники, произведения живописи, крепостные стены и замки. Теперь хочется просто насладиться весельем венецианского карнавала.

Он сообщил, что со своим приятелем Анри мало-помалу начинают ориентироваться в городе, но вот вечером, однако же, ему пришлось изрядно поплутать. Мариэтту очень позабавил его рассказ о том, как он бегал по переулкам в поисках Оспедале делла Пиета.

— Ты действительно подумал, что мы сможем как-то разминуться с тобой? — недоверчиво спросила она.

— Да, мне так показалось.

— Значит, ты уже готов был уйти, не дождавшись меня? — хитровато прищурившись, спросила она.

— Нет! — горячо запротестовал он. — Я бы прождал тебя до самого рассвета!

Мариэтта раздумывала, говорит ли он правду или нет, и, в конце концов, поверила ему. Она владела навыками беседы с мужчинами, пытавшимися флиртовать с ней во время антрактов, когда им приходилось давать концерты на многочисленных приемах, но здесь другая ситуация. Никогда еще в жизни ей не приходилось оказываться наедине с мужчиной, да и Аликс, похоже, неплохо разбирался во всех закоулках того, почти незнакомого ей мира, в котором она внезапно оказалась.

— Очень хорошо, что ты нашел такое приятное место, чтобы встретиться и поговорить, — беззаботно сказала Мариэтта. — Не скрою, я впервые сижу в кофейне. Конечно, когда мы выходим в город в сопровождении сестер-монахинь, всегда стараюсь ненароком заглянуть в окна, если случается проходить мимо кофеен, и я очень часто задумывалась, что когда-нибудь окажусь за столиком и смогу спокойно сидеть и болтать ни о чем. Когда я еще жила дома, то у нас вечно недоставало денег на такие развлечения, да и к тому же ближайшее кафе находилось от нас Бог знает где.

— Расскажи про свою жизнь.

Прозвучало это вполне серьезно, и она с любопытством поглядела на юношу. Его глаза пытливо смотрели на нее, но все же в уголках красиво очерченного рта она сумела заметить едва заметную тень улыбки, доброй и искренней, казалось, он хотел доказать, что это не просто интерес с его стороны. Она ощутила — он протягивает ниточку, которой суждено связать их, и если она расскажет обо всем, что было в ее жизни, то, наверняка, появятся и еще ниточки, более прочные, позволяющие строить планы и лелеять надежды, связанные и с ним, и тем, другим миром.

— А что тебе хотелось бы знать обо мне? — осторожно поинтересовалась она.

— Все, вплоть до сегодняшнего вечера. До этой самой минуты.

— Ты ведь уже кое-что знаешь обо мне, — ответила она, сделав маленький глоток кофе, — поэтому следовало бы тебе рассказать сначала кое-что о себе.

— Мне известно, что ты девушка из Оспедале делла Пиета, которая поет, словно жаворонок.

Услышав из его уст такое знакомое ей сравнение, она невольно вздрогнула и почувствовала, как натянулась, внезапно став прочной, эта тонкая нить.

— С самого детства не слышала, чтобы кто-нибудь так отзывался о моем голосе.

— А кто это был? Твой отец? Или мать? Может быть, брат или сестра?

— Нет, старый друг нашей семьи, его зовут Изеппо. Он с женой всегда приезжает на мой день рождения. Это он привез мою мать и меня сюда.

— Расскажи мне про этот день. Когда он был: зимой или летом? Осенью или весной?

Эти вопросы вызвали в ней такую круговерть мыслей и воспоминаний, что она была не в состоянии справиться с собой и просто отмахнуться от них. Вероятно, все началось уже тогда, в лавке масок? Может быть, ему удалось поймать ее в ловушку с момента их первой встречи? Наверное, ведь почему в таком случае она обезумела настолько, что ставит под удар свое будущее благополучие ради какой-то авантюры, не имеющей как прошлого, так и будущего.

— Это случилось в конце лета. — Она чувствовала, будто ее воля расплавляется, улетучивается куда-то, и даже голос становится другим. — Мы добирались сюда на барже Изеппо по реке Брента, и я впервые увидела Венецию на закате — мне она показалась золотым сказочным городом, плывущим по воде. — Мариэтта замолчала, и он заметил боль в ее глазах оттого, что воспоминания разбередили старые раны в душе.

— А что было потом? — тихо спросил он.

Вздохнув, она продолжила свой рассказ. Аликс слушал ее, не перебивая и не спуская глаз с лица девушки, которая, подобно небу в солнечный ветреный день, то освещалось солнцем надежды и радости, то снова покрывалось тучами сомнений и печали. Он чувствовал каждый нюанс ее голоса. Она говорила лишь о событиях и ни разу не углублялась в свои переживания. — Прошло много времени, прежде чем я осознала, насколько же милосердна судьба ко мне, лишив меня матери в тот день — это избавило нас от мучительной боли расставания навсегда. Сейчас мне кажется, что ни она, ни я не перенесли бы разлуки.

— Твоя мать — мужественная женщина, — с уважением произнес он.

— То же самое произнес и Изеппо в то утро, когда она умерла. Он рассказал мне, что она знала о своей болезни, болезни смертельной, и не питала никаких иллюзий на излечение. А когда он уехал, оставив меня с чужими людьми, возникло чувство, что я свалилась в бездонную пропасть, из которой уже никогда и ни за что не выбраться. Меня до сих пор берет дрожь, когда приходится об этом вспоминать, — поежилась она. — Да и вообще, не следовало рассказывать обо всем этом, тем более первой.