Анвер Бикчентаев - Прощайте, серебристые дожди...

• Название: Прощайте, серебристые дожди...
• Автор: Анвер Бикчентаев
• Жанр: Детская проза

Обе повести рассказывают об уфимском мальчике Азате Байгужине и других подростках, проявивших смелость и отвагу во время Великой Отечественной войны. Поздней осенью 1942 года мальчишка оказался на военной дороге. Совсем один! Прослужив по року судьбы денщиком у полицаев, Азат попадает в партизанской отряд и становится адъютантом командира Оксаны Белокурой. Нелегкие испытания, выпавшие на долю маленького героя, воспитывают в нем мужественного защитника Отечества.

---

А парашют знай себе летел всё дальше и дальше. Ладно на его пути оказалась высокая сосна на опушке леса, иначе упал бы он где-нибудь в чащобу. Попробуй найди его тогда ночью. Парашют белым капюшоном покрыл крону сосны. Тюк повис на высоте трёхэтажного дома.

— Будь ты проклят! — вырвалось у Мишки. — У других парашюты как парашюты. Падают на ровное место. А наш вон куда забрался!

Трое ребят стояли под деревом, молча прикидывая в уме, что делать. А позади них продолжалась гулкая перестрелка. Мальчишки спокойно реагировали на неё.

Их пальба не касалась. Перед ними было поставлено другое боевое задание.

— А что тут думать да гадать? Стало быть, надо карабкаться на дерево. Да побыстрее! — сказал Азат Байгужин.

— Ну-ка, погоди! Упредить всех захотел, а? — остановил его Мишка-поварёнок и легонько плечом отстранил своего друга-приятеля от сосны.

— Лезу я! — решил Микола Фёдорович. — Лучшего спеца по деревьям лазать, чем я, тут, пожалуй, нет.

Друзья вспомнили: Микола не раз говорил, что он из лесного края, почти дремучий житель.

— Коли так, попробуй! — уступили ему нехотя друзья. Микола Фёдорович поплевал на ладони, почему-то взял в зубы раскрытый перочинный нож, как это принято у пиратов. Нож, конечно, его причуда! Мог бы его и в кармане держать.

Какой он мастер по лазанию был у себя в лесном краю, это неведомо, но тут на сосну Микола никак не мог влезть. Сползал и сползал вниз. Ребята стали давать ему советы.

— Доберись до первого сучка, а там как по маслу пойдёшь! — советовал Мишка-поварёнок.

Ему поддакивал и Азат Байгужин. Между прочим, и Мишка и Азат думали при этом каждый про себя, что сам бы он куда ловчее вскарабкался на дерево.

В конце концов Микола дотянулся-таки до первого сучка, чем доказал, что лазать всё-таки может. А там дело пошло: подтягивался от ветки к ветке и вскоре добрался до цели. И тут Азат вспомнил, что они в отрыве от основных сил. Как бы им тут не засыпаться!

— Нас не потеряют? — спросил он.

— Как достанем тюк, кто-нибудь на связь пойдёт, — авторитетно заявил Мишка-поварёнок. — Взял в толк?

— Взять-то взял. А может, сейчас пойти?

— Чтобы мне одному под деревом остаться? Нет, так дело не пойдёт! — отрезал Мишка.

— Иди ты. Я останусь караулить.

— Разве не слышишь, что ещё пуляют?

Довод был убедительным. Перестрелка шла по-прежнему, хотя менее интенсивная, чем вначале.

— Ну ты скоро там? — нетерпеливо окликнул Миколу Фёдоровича Мишка-поварёнок.

Микола чуть не сковырнулся наземь, запутавшись в стропах парашюта.

— Стропы не режутся, — пожаловался Микола. — Верёвки больно крепкие и шибко скользкие!

— Давай полезу! Помогу, — нетерпеливо предложил Мишка.

— Я тебе полезу! Я тебе так покажу! — пригрозил Микола, сидя на сучке.

Через минуту с сосны донёсся удивлённый возглас:

— Из тюка чем-то пахнет! Никак не разберу-пойму, чем…

— Нюхни ещё разок. Может, провиант? — обрадовался Мишка-поварёнок. За время похода он, впрочем, как и другие, нагулял себе изрядный аппетит.

— Вроде несёт табаком! — после продолжительной паузы донёсся разочарованный голос Миколы.

Затем от Миколы Фёдоровича довольно долго не было никаких сигналов. Нелегко, конечно, на верхотуре орудовать перочинным ножом, когда дело имеешь с шёлковыми стропами! Ещё задача — аккуратно спихнуть груз и при этом самому не свалиться.

Наконец с сосны раздался крик:

— Эй там, сторонись! Не вздумайте хватать на лету!

Друзья-приятели чуть успели отпрянуть. Тюк с грохотом шлёпнулся и перевернулся. Вслед за ним плавно скользнул парашют, а за ним вскоре спрыгнул довольный Микола.

— Вот и мы!

Друзья стали соображать: связаться с остальными или ждать, когда их самих разыщут?

— Договоримся так: вы охраняете тюк, а я разыскиваю дядю Ваню или старшину, — скомандовал Байгужин.

— Куда придёшь? У тебя оружия нет, — засомневался Микола.

— А это? — И Азат вытащил из кармана складной ножичек.

— Ну, допустим, пойти-то пойдёшь. А нас тем временем не потеряешь?

— Разве мне впервые? Пока не плутал меж трёх сосен, — обиделся Азат.

— Ну смотри! — крикнул ему вдогонку Мишка.

Азат пошёл, часто оглядываясь на сосну. Ребята правы, потеряешь ориентир, придётся искать да искать.

Не успел Азат отшагать метров сто, а то и того меньше, как ему показалось, будто впереди промелькнула тень. «Может, показалось?» — подумал.

— Эй, кто там? — на всякий случай окликнул он. Тень и отвечать не отвечала, и убегать не убегала.

— А ну поднимай руки! — приказал Байгужин. Команда подействовала: призрак вскинул руки. На голос Азата прибежали друзья.

— Что тут у тебя? — спросил запыхавшийся Мишка-поварёнок.

— Человек вон там стоит! — кивнул Азат. — Разве не видите?

— Кто ты такой? — строго спросил Микола Фёдорович.

Призрак отмалчивался. Ничего себе ситуация. Может, он фриц или полицай! Возможно, основательно вооружён. Но так ведь не простоишь всю ночь?

— Сейчас окружать будем! — крикнул Азат Байгужин.

Но и тут человек не сдвинулся с места, продолжал себе стоять. Не ахти положеньице! Не знаешь, поврозь дать шпоры или всем вместе.

Мальчишки осторожно обходили «его», а он хоть бы что! Подошли совсем близко, видят: стоит рослый солдат, весь заросший, а из берета у него торчит большое перо.

— Кто такой? — осмелился спросить Мишка. Человек, опустив одну руку, ткнул себя в грудь.

— Дон Хуан!

После чего опустил и вторую руку.

— Как, как? — поразился Азат.

— Дон Хуан!

— По-моему, испанец! — вынес быстрый приговор Мишка.

— Откуда он тут взялся? Неужели с самолёта на парашюте вместе с тюком его опустили? — предположил Микола.

— Не должно этого быть, — усомнился Азат.

Пока стояли вот так в полной нерешительности, из ночного мрака возник старшина Сундуков.

— Где это вы пропали! — с ходу накинулся на ребят старшина, но, увидев дона Хуана, деловито спросил: — А это ещё что за чучело?

— «Языка» мы достали, товарищ старшина, — доложил Мишка. Чего-чего, а докладывать он любил.

— Одного?

— Одного.

— С ним потом разберёмся, — нетерпеливо махнул рукой Сундуков. — Где тюк?

— Вон там!

— Пошли за тюком. Не ровен час, немец налетит. Впереди размашисто шагал Сундуков, ребята трусцой спешили за ним, между ними шёл дон Хуан. Вдруг испанец споткнулся и растянулся на земле.

— Я бы его подсёк, — рассвирепел почему-то Микола.

— За что? — удивился Азат.

— Все они одна шатия, что Фриц, что Хуан. Прихлопнуть его, и баста! Чтоб под ногами не путался!

Вот те отгрохал!

— Чего не поладил с ним? Чего вдруг взъелся? — огрызнулся Мишка-поварёнок.

К счастью, в это время подошли к тюку.

— Взяли! — скомандовал старшина Сундуков. — Будем катить до опушки! Работаем в две смены, сперва я и Микола. Потом Мишка и ты, Азат.

Менялись через каждые десять минут. Нелегко было толкать несколько пудов! Только доволокли тюк до опушки, мальчишки плюхнулись на землю.

— Вы тут разбирайте тюк, я тем временем остальных сюда соберу. Ты, Байгужин, отвечаешь за пленного! — приказал старшина.

— Есть!

Не успел старшина скрыться, как Микола зарычал:

— Отведи своего гада подальше! Ему не обязательно знать, что нам подбросили.

ДОН ИВАН

Перед Азатом Байгужиным сидит испанец. Первый пленный в его жизни. Первая безмерная власть над другим человеком. Хочу — помилую, захочу — казню!

На солдате одно отрепье, видно, долго где-то шатался. Может, убёг от своих? Скорее всего. Глаза у пленного огромные, печальные. О чём он думает в это мгновение, вот бы знать?

Внезапно Азату стало тошно от своей власти, от всей этой суматошной ночи.

— Потолковал бы с тобой, — сказал часовой. — Может, скажешь, а?

Солдату-испанцу, видно, хочется понять мальчишку.

— Говори напропалую! Выкладывай всё, что взбредёт в голову, — скомандовал Байгужин.

С губ пленного сорвался поток слов. Они были разные по интонации и одинаково безликие, непонятные, чужие — ожесточённые, просящие, возможно, ругательские.

Поощряя испанца, Азат вставил:

— Обсказывай, обсказывай всё, что в тебе накопилось!

И опять понёсся поток ничего не значащих слов для Азата.

И вдруг Азату показалось, что произнесено очень знакомое слово.

— Стой! — крикнул он. — Ну-ка повтори!

Дои Хуан сосредоточился, прикидывая что-то в уме, и после паузы вдруг произнёс: «Барселона».

— Ага, Барселона! — заулыбался Азат.

— Барселона! — повторил пленный, закатывая глаза.

— Барселона! — повторяет Азат.

— Бар-се-ло-на! — чуть пропел пленный и вдруг счастливо засмеялся.

Как там ни говори, очень важно знать, откуда происходит человек. Дон Хуан, видно, привязан к Барселоне кровью и любовью, как Азат к Уфе.