Виктор Прудников - Гроза панцерваффе

• Название: Гроза панцерваффе
• Автор: Виктор Прудников
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24362-4

Простой русский мужик. Настоящий полководец. Герой войны. Все эти слова сказаны не о разных людях. Эти слова о Человеке с большой буквы, о знаменитом танковом генерале, впоследствии маршале, Михаиле Ефимовиче Катукове.

Возглавляемая им 4-я танковая бригада позднее стала ядром знаменитой 1-й гвардейской танковой армии, которая прославилась в сражениях под Москвой, на Курской дуге, на Украине, в Польше и, наконец, на территории самой Германии. Танкисты Катукова громили вражеские войска генералов Гудериана, Манштейна и Гота, завершив свой славный путь в самом сердце Третьего рейха — под Берлином.

Книга Виктора Прудникова представляет собой исследование жизни и деятельности этого видного советского военачальника и показывает влияние такой незаурядной личности на ход истории.

---

К этому времени угроза Москве была ликвидирована, освобождено около 11 тысяч населенных пунктов, в том числе и города Калинин и Калуга. Но значительная часть территории страны пока еще находилась под гитлеровским сапогом. Ее предстояло очистить от оккупантов. Генерал Катуков прекрасно понимал свою задачу, писал в одном из приказов: «Страна, трудящиеся массы оккупированных районов и областей ждут от нас быстрейшего освобождения советской земли от фашистской нечисти»[74].

В январе и феврале 1942 года бои не прекращались ни днем ни ночью. Часто у какой-нибудь деревушки разворачивались драматические события. Скажем, у тех же Аржаников. Катуков несколько раз упоминает в своих мемуарах этот населенный пункт. В докладе командованию 20-й армии писал: «Бригада выполнила боевой приказ № 07 от 10.02.42 г. по прорыву обороны линии противника в районе Аржаники, ведя лесные бои… дважды врывалась в Аржаники, вела уличные бои, но, встретив сильное сопротивление ПТО, минометов и пулеметов, отходила на исходные позиции.

К 25 февраля, овладев линией блиндажей противника на западной опушке леса, бригада вместе с 40-й стрелковой и 64-й мотострелковой бригадами закрепилась в лесу, отражая атаки противника»[75].

Бои наступательные… Бои оборонительные… И потери. Причем потери не всегда оправданные. Катуков, человек с чувством высочайшей ответственности за порученное дело, понимал, что любой бой — это потери. Такова война. Посылать людей на смерть — дело нелегкое. Но как их уберечь, уберечь технику? Напутствуя командиров, ведущих свои подразделения в бой, постоянно напоминал: «В первую очередь берегите танкистов». Или: «Берегите танки, их у нас так мало осталось».

Но если вспомнить, в каких условиях наши войска начинали наступление, можно понять командиров любого ранга. Постоянно не хватало то одного, то другого. Все это сказывалось на эффективности боевых действий. Например, последнее время с ремонтных баз приходили танки без радиостанций. Нужны были тяжелые трактора типа «Ворошиловец», чтобы вытаскивать с поля боя подбитые машины. Трактор С-2 не в состоянии тянуть тяжелый КВ и даже Т-34. Вот и приходилось прибегать к помощи тех же КВ, используя машины не по назначению. А как нужны были звукоулавливатели артиллеристам, чтобы можно было засекать вражеские батареи, открывавшие стрельбу. Их тоже не было.

И все-таки оперативная группа наступала. Во взаимодействии с другими родами войск она наносила тяжелые удары гитлеровцам. Правда, авиация противника еще господствовала в воздухе и доставляла немало хлопот. Но и тут Катуков находил выход, приказывал вести огонь по пикирующим самолетам из всех видов оружия. Первыми, как правило, вступали в бой зенитчики. Мотострелки и конники, рассредоточившись, стреляли из винтовок и пулеметов. От меткого огня падали на землю, объятые пламенем, фашистские стервятники. На счету зенитного дивизиона, приданного 1-й гвардейской танковой бригаде, было уже 25 сбитых немецких самолетов: 1-я батарея (командир старший лейтенант Куладский) уничтожила 7 самолетов, 2-я батарея (командир старший лейтенант Шведок) — 10 самолетов, 3-я батарея (командир старший лейтенант Милевский) — 6 самолетов[76].

Потери самолетов стали замечать и сами немцы. Командир 23-го немецкого армейского корпуса в феврале 1942 года признавался: «Потери самолетов в результате обстрела с земли исключительно велики. В одном соединении, введенном в бой для непосредственной поддержки наземных войск, количество действующих самолетов уменьшилось в результате обстрела с земли на 50 процентов. Причину этого следует искать в хорошо организованной противовоздушной обороне русских»[77].

За пять месяцев непрерывных боев едва ли наберется с десяток дней, когда 1-я гвардейская танковая бригада находилась в резерве. Но если такие дни выпадали, то они использовались не только для отдыха, но и для массовой политической работы. Сам комбриг придавал ей большое значение.

Выйдя на земли Смоленщины, бригада расположилась в селе Спас-Вилки. Комиссары и политработники провели в подразделениях собрания и беседы. Многое интересовало людей, но в первую очередь положение на фронте и в тылу. И батальонный комиссар Антон Тимофеевич Ружин, человек с огромным жизненным опытом, едва успевал отвечать на вопросы. С молодежью, комсомольцами и беспартийными работали политруки П. П. Мищенко и И. И. Ищенко.

В эти дни представилась возможность вручить бойцам и командирам правительственные награды. 120 воинов получили ордена и медали. Вручал их сам комбриг. Поздравляя награжденных, говорил, что это — не последние их награды. До Берлина еще далеко!

Не всегда во фронтовых условиях удавалось запечатлеть такие торжественные минуты. И все же московские корреспонденты приезжали к танкистам, собирали материал для своих очерков, делали снимки. Многие фронтовые материалы опубликованы в центральных газетах — «Правда», «Известия» и «Красная Звезда».

Короткие перерывы между боями позволили генералу Катукову вернуться к предложению Рокоссовского о необходимости обобщения опыта фронтовика. Об этом напомнил и начальник Главного автобронетанкового управления Я. Н. Федоренко, 20 января 1942 года он требовал прислать отчет с фронта о действиях танковых бригад[78].

После боя можно было видеть такую картину: в прифронтовом лесу в штабной землянке комбриг брался за бумагу. Столом ему служили ящики из-под снарядов, стулом — тот же ящик. Напротив стояла фронтовая лампа — снарядная гильза, наполненная керосином, с заправленным в нее куском шинельного сукна вместо фитиля. Лампа чадит, дым ест глаза, но Михаил Ефимович не обращает на это внимания. Он торопится закончить работу.

Сначала из-под пера генерала Катукова вышла брошюра «Танковые бои», которой заинтересовались в военных училищах и академиях. В ней он рассказал о тактике немцев в обороне и наступлении, об оборонительных танковых боях, о проведении разведки боем, очень кратко, но точно раскрывал секреты ведения боя из засады.

«Наилучшим способом ведения огня из засад является стрельба с места в упор на коротких дистанциях, с быстрым переносом огня по важным целям, с частой переменой своей позиции и неизменным, быстрым переходом на новую, запасную позицию для открытия огня оттуда. Когда есть время, танки, как правило, должны быть окопаны с устройством удобного выезда назад. Сам танк и выезд должны быть хорошо замаскированы»[79].

Вторая брошюра называлась «Боевые действия танков». В ней теперь шла речь о том периоде, когда 1-я гвардейская танковая бригада в составе оперативной группы действовала в наступлении, в разгроме немецких войск под Москвой зимой 1941/42 года. Со знанием дела Михаил Ефимович описывает систему немецкой обороны, которую совсем недавно приходилось взламывать танковым и мотострелковым подразделениям, обращает особое внимание на отдельные боевые операции, не только относящиеся к разряду удачных, но и ставшие образцом военного искусства.

Вот как, например, он описывает боевые действия при прорыве обороны противника на реке Ламе и штурме узлов сопротивления у сел Виркино и Ананьино:

«Атака производилась лунной ночью. Часть танков с десантом пехоты направилась по удобным подступам в тыл противника и перерезала дороги; десант сходил с танков и окапывался. Танки уходили в укрытие и располагались в засаде. Удар наносился с флангов, удар с фронта лишь обозначался.

Немцы начинали удирать и натыкались на наши засады. Они бросали машины, орудия, бросались наутек по целине, по снегу и расстреливались пехотным десантом, танки помогали десанту огнем пулеметов и орудий»[80].

Говоря о брошюрах, написанных Катуковым в это трудное время, нельзя не назвать еще один не менее интересный документ — «Памятку гвардейца». Писал ее работник политотдела Аркадий Ростков, но комбриг редактировал каждое ее положение. Гвардеец, считал Михаил Ефимович, — звание особое, почетное, оно завоевано в тяжелейших боях с врагом. Боевая слава, которую несут гвардейцы по полям сражений, наполняет гордостью сердца советских людей. Каким должен быть гвардеец? «Памятка» дает ответ на этот совсем не прозаический вопрос:

«Быть воином Красной Армии — нет почетней обязанности на земле. Быть гвардейцем этой армии — втройне почетно. Будь до конца верен идеалам Коммунистической партии, интересам нашей матери-Родины.

Первейший девиз гвардейца — смелость, смелость и еще раз смелость. Где гвардия обороняется — враг не пройдет, где гвардия наступает — враг не устоит.

Нерешительность, безволие — худший враг. Решительность — половина победы. Помни суворовское правило — глазомер, быстрота, натиск.

Даже в самые напряженные моменты боя не оставляй товарища в беде. Взаимная выручка — естественная потребность каждого гвардейца.